Арета Хэртнелл - Святой инстинкт

Джейн, словно генерал, отдавала приказы, пела колыбельные песни, возносила молитвы. Казалось, нет такого места, где бы она ни появилась. Похоже, она была повсюду: отвечала на бесконечные вопросы, оказывала помощь тем, кто в ней нуждался.

Когда с одной из женщин случилась истерика после того, как поступило сообщение, что найдено тело ее мужа, Джейн связалась по телефону с католическим священником и попросила его приехать. Она выразила признательность местному раввину, когда тот прибыл, чтобы утешить тех, кто нуждается в его присутствии. Церковный староста хмурил брови, выражая свое недовольство, но Джейн не обращала на это внимания. Том одобрил бы ее действия.

Ближе к утру ей удалось поспать несколько часов. Когда она проснулась, спина болела от напряжения, в висках стучало, но Джейн с улыбкой принялась уговаривать плачущего трехлетнего малыша, потерявшего мать, съесть бутерброд. Она посадила его на колени и в этот момент заметила стоящего в дверях Тома.

Их взгляды встретились, и на мгновение Джейн почудилось, что у нее остановилось сердце. Слезы радости навернулись на глаза. Том здесь. Теперь все будет хорошо.

Том протиснулся между койками, предоставленными по требованию Джейн отделением Армии спасения, и опустился на корточки рядом с женой.

— Мне очень жаль, что меня здесь не было.

— Мы справились, но я все равно очень рада тебя видеть. — Губы Джейн дрожали.

Том погладил кудрявую головку малыша.

— Где его мать?

Слеза скатилась по щеке Джейн. Она покачала головой.

— Оба… и мать и отец. Скоро за ним приедет бабушка.

Том молча кивнул, затем взял руку ребенка, прижал к своей щеке и зажмурился. Джейн никогда не испытывала к мужу такой любви, как в этот момент. Наконец он открыл глаза и встал.

— Многие дороги все еще занесены снегом. Я взял напрокат машину, как только получил твое сообщение, и провел за рулем всю ночь. — Он несмело коснулся ее щеки. — Как ты?

Джейн покачала головой, показывая, что сейчас не время думать о себе.

— Люди нуждаются в тебе, дорогой.

Том утвердительно кивнул.

— Увидимся позже.

К концу второго дня после трагедии родственники и друзья увезли всех потерпевших. Джейн могла вернуться домой, но занялась сбором одежды для погорельцев, а заодно и разыскала свободные квартиры для оставшихся без жилья.

Том отпевал погибших и по мере сил старался утешить их семьи. В свободное время он без устали помогал разбирать завалы на пепелище. По-прежнему было холодно, но снегопады прекратились.

Джейн и Том уходили утром и возвращались вечером, съедали приготовленный миссис Паркинс обед и без ног валились в постель.

Через неделю все постепенно начало возвращаться на круги своя. Однажды днем Джейн вернулась из больницы домой и вдруг поняла, что никаких неотложных дел в данный момент у нее нет. Она развела в камине огонь, приготовила салат, собираясь подать его к жаркому, приготовленному утром миссис Паркинс, и накрыла стол в гостиной. Покончив с приготовлениями, она отправилась наверх, чтобы принять душ и переодеться.

Из кухни она наблюдала, как машина Тома заезжает во двор. От этого занятия ее отвлек телефонный звонок. Она очень удивилась, услышав, что Дэвид Грей хочет, чтобы она позировала ему, и просит еще об одном сеансе. У него нет претензий к Джейн, но его не удовлетворяет качество сделанных фотографий. Секретарша агентства фотомоделей терпеливо ждала ответа.

Джейн сделала глубокий вдох.

— Мне неприятно вам это говорить, мне очень жаль, но у меня нет желания работать с ним… На предыдущем сеансе он вел себя ужасно и несколько раз буквально выходил из себя. Меня это не устраивает.

Кроме того, есть и другая причина, более важная… У меня будет ребенок… Нет, не думаю… Если только это что-то особенное… Возможно. Мне надо обсудить это с мужем… Спасибо… До свидания.

В задумчивости Джейн опустила трубку на рычаг. Итак, она сделала это, но не испытывает горечи потери. С улыбкой она повернулась — и увидела стоящего в дверях Тома. Джейн долго смотрела на мужа, стараясь понять, в каком он настроении, но так и не смогла. Наконец она неуверенно произнесла:

— Я не слышала, как ты вошел.

Он впился в нее глазами. На нем все еще были пальто, шарф и перчатки. Под ногами от растаявшего снега появились лужицы.

— У тебя будет ребенок? — срывающимся от волнения голосом спросил он.

Почувствовав беспокойство, Джейн кивнула. Обрадует ли его это?

Но ее волнение оказалось напрасным. Том бросился к ней, на ходу срывая с себя верхнюю одежду и раскидывая куда попало. Оказавшись рядом, Том протянул к ней руки и вопросительно посмотрел на ее живот, остававшийся таким же плоским, как всегда.

Джейн улыбнулась.

— Можешь дотронуться до меня. Честно говоря, мне это доставит удовольствие.

— О, дорогая! — воскликнул он и положил руку ей на живот. — Ребенок, — прошептал Том. — Наш ребенок. Джейн, мне нет прощения, я вел себя недостойно.

Она уткнулась лицом в ворот его рубашки, с наслаждением ощутив его запах, столь любимый ею.

— Я тоже. Мне так не хватало тебя. Не хватало твоей нежности.

Не убирая руки с живота, другой он приподнял ей голову.

— Сколько времени прошло, я почти забыл вкус твоих губ.

Джейн игриво улыбнулась.

— Можешь не стесняться и освежить свою память.

Губы Тома оказались на удивление горячими, учитывая, что он только недавно пришел с мороза. Пальцы Тома нежно скользнули по ее животу, словно он старался нащупать то место, где рос в теле Джейн их ребенок.

— Я оказался именно тем глупым, узколобым ханжой, каким, помнится, ты однажды назвала меня, — признался Том. — Почему ты не врезала мне как следует, как в первый раз?

— Не думай, что я не испытывала соблазна, — ответила Джейн, наслаждаясь его близостью. — Я недостаточно хорошо все обдумала, Том, иначе я бы никогда не стала позировать Грею.

— Нет-нет. Это же твоя работа. Мне следовало радоваться вместе с тобой. Ведь я горжусь твоим красивым телом, с какой стати мне не испытывать удовольствия от того, что его увидят другие? Я оказался ослом. Я вел себя именно так, как на исповеди не советую вести себя упрямым, ревнивым мужьям. Я всегда выступал за равенство в браке, но как только дело коснулось меня самого, то поступил вразрез с тем, что проповедовал.

Джейн еще теснее прижалась к нему.

— Как только я оказалась в студии, мне уже не хотелось этой работы. Твое недовольство лишало меня радости заниматься ею.

— Вот видишь! — воскликнул Том. — Именно об этом я и говорю. У меня такое чувство, что я лишил тебя чего-то очень важного.

— Нет, Том. Я не хочу, чтобы в моей жизни было что-то, по поводу чего мы не можем найти общего языка. А кроме того, этот знаменитый Грей оказался просто ничтожеством. Во время съемки он проклинал все на свете: меня, аппаратуру, освещение, своих ассистентов. Он дулся, бегал из угла в угол, ударил…