Роберта Ли - А потом пришла любовь

— Я не собираюсь страдать, потому что довольно нежно отношусь к Мэтью. Я знаю, тебе он не нравится, и согласна, что у нас с ним не много общего, но он добр и хочет сделать меня счастливой.

— И не надейся стать с ним счастливой! Он будет настаивать на том, что именно он хозяин в доме, и притом он слишком стар, чтобы ты могла на него повлиять. Ты рискуешь получить его таким же, каким нашла, с его манерами и всем прочим, на всю оставшуюся жизнь!

Стелла вздохнула:

— Зачем ты преувеличиваешь? Я допускаю, что у него нет того лоска, как у людей, к которым мы привыкли, но зато он и не ведет такой же образ жизни. Он зарабатывает деньги, а не ждет их в наследство.

— Чарльз никогда не наследовал денег, и все-таки он джентльмен!

— Нечестно сравнивать Мэтью и Чарльза — они слишком разные. Один из Йоркшира, а другой…

— Ты думаешь, это будут принимать во внимание? Или… уж не думаешь ли ты похоронить себя в Лидсе?

Тон был настолько выразительным, что Стелла улыбнулась от жалости к самой себе:

— Лидс — это тоже Англия, знаешь ли!

— Как ты можешь еще шутить!

Миссис Перси поискала носовой платок и заплакала. Стелла опустилась на колени возле ее кресла и взяла мать за руку:

— Пожалуйста, дорогая, будь рассудительной. Конечно, Мэтью чуточку другой, чем мы, но я уверена, что буду с ним счастлива. Я выхожу за него замуж не только из-за того, что он может помочь Адриану.

— Ты не можешь любить его! — И миссис Перси заплакала еще пуще. — Ты губишь свою жизнь и даже не видишь этого. Ты — слепая!

— Нет. Поверь мне, я знаю, что делаю.

— Значит, твои понятия, и верно, изменились. — Миссис Перси вытерла глаза и выпрямилась. — Очевидно, я ничего не могу сделать, чтобы заставить тебя изменить решение. Это твоя жизнь, и я не могу помешать тебе ее губить. Но если дело повернется не так, как ты надеешься, не ищи у меня жалости.

Она поднялась, взяла сумочку и обувь и вышла из комнаты, оставив Стеллу одну возле камина.

Стелла очень сомневалась, что Адриан не подозревает об истинной причине ее будущего замужества. Тем не менее он дружелюбно держался с Мэтью, восполняя своей симпатией холодность матери.

Стелла до сих пор не сообщила новость Чарльзу, поэтому однажды вечером, когда Мэтью вернулся в Лидс, она пригласила Чарльза к себе.

Его реакция Стеллу не удивила.

— Довольно неожиданно, не так ли? — сухо спросил он. — Не могу понять, как получилось, что ты так скоропостижно влюбилась в него.

— О, Чарльз, не будь таким ехидным!

— Может, мне запрыгать от радости? У меня всегда было впечатление, что ты собиралась выйти замуж за меня! Я знаю, что пока не могу содержать жену, но…

— Все это — только оправдания. — Уставшая от отговорок, Стелла не сдержалась: — Люди женятся, имея гораздо меньше, чем зарабатываешь ты. А молочники или почтальоны? Они-то не тратят многие годы на ухаживания!

— У всех свои стандарты. Во всяком случае, еще несколько недель назад я предполагал, что мы могли бы пожениться, но ты…

— Ты не собирался этого делать. Иначе у меня не было бы повода сейчас говорить об этом. Будь честен, Чарльз! Если бы ты действительно любил меня, ты давно бы уже женился на мне.

— Может быть, я любил тебя слишком сильно. Я хотел как лучше. Иметь дом — для нас с тобой, наш собственный, и…

— Не в доме дело, дело в том, с кем ты его обживаешь.

— Очень жаль, что никогда прежде ты не разговаривала со мной подобным образом.

— Меня слишком хорошо воспитывали, — горько сказала Стелла. — Такой разговор был бы против моих правил.

— Значит, теперь ты их полностью отбросила! — воскликнул Чарльз и сразу почувствовал себя неловко. — Извини, Стелла, я не имел права так говорить. Я ничего не имею против Армстронга. Мне он кажется приличным человеком. — Чарльз взял шляпу и перчатки и пошел было к двери, но вдруг, с непривычной для него импульсивностью, бросил их и повернулся к ней: — Брось это, Стелла! Ты совершаешь ошибку. Армстронг не тот мужчина, который тебе нужен. Ты слишком чувствительна… слишком интеллигентна.

— А как насчет того, что «слишком эгоистична»? — парировала она. — Ты считаешь, что я слишком хороша для Мэтью? А что, если он слишком хорош для меня?

— Не глупи.

— Разве это глупо? Как, по-твоему, его друзья и его семья встретят меня? Как избалованную дуру, которая ничего не знает о жизни и даже не способна понять, как тяжко он работает!

— Если ты это так понимаешь… — Чарльз направился к дверям, а Стелла даже не шевельнулась, чтобы задержать его. — Ты совершаешь ужасную ошибку, Стелла. Ты еще пожалеешь об этом.

— Ну тогда ты сможешь мне сказать: «Я тебя предупреждал!»

— Я никогда не злорадствовал, — спокойно возразил он. — Я тебя слишком сильно люблю.

Раздражение Стеллы мгновенно погасло, она протянула к нему руку.

— Извини, Чарльз, пожалуйста, прости меня.

— Конечно, я тебя прощаю.

Комната поплыла у нее перед глазами, застланными слезами, а когда Стелла справилась с ними, он уже ушел.

До свадьбы оставалось не более недели, когда Мэтью рассказал ей, на что похож их будущий дом.

— Извините, Стелла, я не могу показать его вам, но скоро вы увидите его сами. Он большой, хотя и не выглядит таким массивным, как я, но очень удобный. Он окружен стеной из серого камня, и при нем есть пара акров земли. Поэтому он называется «Грей Уоллс». — В его тоне слышалось удовлетворение. — Он — как романтический штрих к вашему облику, любимая.

— Сколько в нем комнат? — спросила Стелла, просто чтобы что-нибудь сказать.

— Кажется, двенадцать, не считая помещений для слуг, кроме того, большой холл и великолепная лестница. Можете представить, что я почувствовал, когда увидел этот дом в первый раз. И видит бог, Джесс с ума сойдет, что я купил этот дом только из-за этого!

— Джесс?

— Моя сестра.

— Я не знала, как ее зовут.

— На самом деле ее зовут Джессикой, но ее всегда называли Джесс. Надеюсь, она вам понравится. Это — вся моя семья. — Мэтью протянул огромную руку и притянул Стеллу к себе на колени. — Во всяком случае, была, пока я не нашел вас. Ее мужа несколько лет назад убили, а, поскольку детей у них не было, она опять вернулась ко мне. Очень деятельная девочка, наша Джесс, — правда, вряд ли ее можно называть девочкой, но мне трудно перестроиться.

— Сколько ей лет?

— Сорок два.

— Почему-то я думала, что ей пятнадцать.

— Она иногда и ведет себя как пятнадцатилетняя. В жизни не видел более смешного человека, чем Джесс. Они с Томом не были счастливы, так что она была рада вернуться домой. Джесс — хорошая хозяйка, Стелла, вы сможете у нее многому научиться.

— Она собирается жить с нами?

— Да, если вы не возражаете. Но вы будете главной, и, если вам захочется что-нибудь изменить, что угодно, вы только ей скажите.