Барбара Картленд - Проданная невеста

Она все стояла и глядела, как он едет по парку мимо высоких дубов; после ее отца и брата он оказался одним из лучших наездников, каких ей довелось видеть.

«Ну что ж, — подумала она, возвращаясь в дом, — по крайней мере в одном отношении наши интересы совпадают».

И вздрогнула, представив Уинтона в качестве своего мужа.

Эйлида зашла в малую столовую и обнаружила, что чашки, тарелки и блюда уже убраны слугами мистера Уинтона. Общаться с ними у Эйлиды не было желания, и она поспешила уйти в банкетный зал.

После отъезда кредиторов там все оставалось в полном беспорядке: стулья стоят где и как попало, на полу клочки бумаги и прочий мусор. Слава Богу, ей теперь не надо все это убирать.

Она ушла в гостиную: в этой комнате все напоминало о матери, и Эйлиде именно здесь хотелось обдумать происшедшее.

Очевидно, мистер Уинтон намерен восстановить дом в его прежнем великолепии.

Вкусов этого человека она, естественно, не знала. Обретет ли дом облик, который помнился ей с детства, когда она считала его волшебным дворцом?

Закрыв глаза, Эйлида как будто видела развешанные по стенам картины, видела и зеркала, в которых отражались хрустальные люстры.

Обюссонский ковер на полу, розарий за окнами — яркие, сияющие краски…

Когда у отца не стало денег, он начал продавать сокровища, собиравшиеся веками. Эйлида поняла тогда, что дела плохи, и была очень обеспокоена.

Война ухудшила положение, а пока Дэвид находился во Франции, отец умер.

И Эйлида внезапно обнаружила, что нечем платить слугам, что нет денег даже на еду.

И вот теперь она потеряла свой дом и все дорогое сердцу. Дом принадлежит человеку, который станет ее мужем.

— Я этому не верю… Это не может быть правдой! — задыхаясь от горя, проговорила она.

В эту минуту дверь открылась и кто-то вошел в гостиную.

Она решила, что это мистер Уинтон; значит, надо повернуться к нему и изобразить приветливость.

Но она стояла, слушая шаги, и только когда они совсем приблизились, обернулась… и замерла на месте.

Это был вовсе не мистер Уинтон, как она ожидала, а сэр Мортимер Шаттл.

Выглядел он еще противнее, чем обычно. Ему было уже за сорок, волосы на висках начали седеть, лицо красное и отнюдь не привлекательное.

Одет по последней моде, но одежда не прибавляет ему изящества. Узкие панталоны цвета шампанского только подчеркивали выступающий живот. Шея слишком толстая для высоко завязанного галстука, а концы воротничка торчат выше подбородка.

— Добрый день, моя прекрасная Эйлида! — поздоровался сэр Мортимер жирным, сладким голосом, который Эйлида терпеть не могла. — Как мне повезло, что я застал вас в одиночестве.

— Сию минуту должен вернуться мой брат, сэр Мортимер.

— Надеюсь, он задержится, — сказал сэр Мортимер, — потому что мне нужно поговорить с вами.

— Нам с вами не о чем разговаривать, — холодно возразила Эйлида. — Я вам уже сказала об этом, когда вы заезжали в прошлый раз.

— Вы были очень недобры ко мне, — пожаловался сэр Мортимер. — Но я прослышал о несчастных обстоятельствах, в которые попал ваш брат, и, естественно, счел долгом явиться и выразить свое сочувствие.

Эйлиде стало ясно, почему он не приехал во время торгов, как это сделали лорд Фулборн и еще двое друзей Дэвида.

Шаттл явился, когда уже поздно было что-либо покупать, в надежде, что катастрофа вынудит Эйлиду изменить отношение к нему и она пример его условия.

Шаттл, несомненно, ожидал, что Дэвид увезен кредиторами и либо уже сегодня предстанет перед судом магистрата, либо это произойдет завтра-послезавтра. Значит, Эйлида в полном отчаянии и будет склонна обратиться к Шаттлу за помощью.

Именно на это сэр Мортимер сделал ставку и, конечно, рассчитывал прибыть в самый подходящий момент — когда Эйлида будет, чувствовать себя особенно слабой и одинокой. Теперь он выжидательно уставился на нее налитыми кровью глазами, и это невероятно раздражало Эйлиду.

Очевидно, любопытствуя выяснить, что же произошло в конечном итоге, сэр Мортимер спросил:

— Вы сказали, что ваш брат вышел, но скоро вернется. Так он еще здесь?

— Да, он еще здесь, — ответила Эйлида.

Наступило молчание.

Потом сэр Мортимер задал новый вопрос:

— Как я слышал, кредиторы предъявили ему претензии сегодня. Так ли это?

— Да, это так.

Новое молчание, и опять заговорил сэр Мортимер:

— Я чрезвычайно сожалею, что граф попал в столь скверное положение, но я уверен, у него гора спадет с плеч, когда он узнает, что я возьму на себя заботу о вас.

Эйлида рассмеялась.

— Неужели я должна еще раз выслушивать ваши прежние доводы? Позвольте довести до вашего сведения, сэр Мортимер, что я не нуждаюсь в вашей помощи и не попросила бы вас спасти меня, даже если бы я тонула.

Сэр Мортимер подошел к ней ближе.

— Не смешите меня, дорогая, — сказал он. — Вы не можете оставаться здесь без слуг, без пищи и без всяких надежд на будущее.

Эйлида собиралась ответить, но он поспешил продолжить:

— Вы знаете, я готов предложить вам все, что вы пожелаете. Я уже присмотрел небольшой домик в Челси, где вы будете жить совершенно счастливо. У вас будут двое слуг, собственный выезд и лошади для верховой езды. С вашим умением вы произведете сенсацию на Роттен-Роу [7] Роттен-Роу — аллея для верховой езды в лондонском Гайд-Парке. .

— Все это я уже слышала, — Сказала Эйлида. — Прошу вас, сэр Мортимер, уходите и прекратите меня оскорблять!

— Но я вовсе не оскорбляю вас, — сердито возразил сэр Мортимер. — Я готов поклясться, что после смерти моей жены вступлю с вами в брак.

— Насколько мне известно, — с едкой насмешкой заговорила Эйлида, — у леди Шаттл великолепное здоровье, так же как и у ваших детей.

— Черт побери! — выругался сэр Мортимер, подступая к ней еще ближе. — Вы даже святого выведете из терпения! Я хочу вас, Эйлида! Неужели вы предпочитаете голодную смерть в этом вашем кроличьем садке всем удобствам, какие я могу вам предоставить?

— К несчастью, «все удобства» включают и вас! — отрезала Эйлида и тотчас поняла, что зашла слишком далеко.

Она терпеть его не могла, ее оскорбляли навязчивые предложения покровительства, и вот она умышленно нанесла ему грубую обиду. Вместо этого следовало убежать отсюда и укрыться где-нибудь в доме так, чтобы он ее не нашел.

Шаттл был крупный и сильный мужчина и, прежде чем она двинулась с мест, он обхватил ее обеими руками и удержал.

— Я люблю вас! — заявил он. — И добьюсь, чтобы вы любили меня, а все остальное — чепуха! Вы моя, Эйлида, моя! Я всегда считал вас своей, с первого момента, как увидел.

Он прижал ее к груди; Эйлида начала сопротивляться. Это было все равно, что пытаться сломать стальную решетку. Все усилия девушки не имели успеха, тем более что она была слабой и хрупкой.