Марджори Уорби - Долина любви

— Вы останетесь в Ла Каса де лас Акилас погостить, сеньорита?

— Нет, сеньор, я приехала только на ленч.

— Но у вас нет своей машины?

— Дон Мигель любезно предложил отвезти меня назад к моим друзьям.

— Я поеду с вами, — сказала Мария-Тереса, — а на обратном пути составлю компанию Мигелю.

— В этом нет необходимости, — заметил ее брат.

— Но мне так хочется, — настаивала она; у Вивьен немного испортилось настроение, потому что ей хотелось побыть с Мигелем наедине.

К концу ленча разразилась гроза. Раздался мощный раскат грома и его эхо прокатилось по горам; молния расколола темноту неба.

— Мы выпьем кофе в моей комнате, — сказал Мигель Вивьен. — Оттуда открывается самый чудесный вид. Прошу нас извинить, сеньоры. — И он повел девушек по коридору в свою комнату. Хосе принес им кофе и удалился.

Мария-Тереса удобно устроилась подальше от окон, поставив поднос с кофейными принадлежностями перед собой на маленький столик, а Мигель и Вивьен остановились у окон. Снаружи стало темно как ночью, но все предметы приобрели странные, неестественные оттенки. Нижние склоны стали густо-зелеными, а почти черные горы то появлялись, то исчезали в собиравшихся над ними тучах всевозможных цветов от серого до лилового.

Раскаты грома следовали один за другим, гулко отражаясь от гор продолжительным эхом. Молнии рассекали небо, освещая все вокруг зловещим сиянием. Глядя на это буйство природы, Вивьен почувствовала, как в ее душе усиливается волнение. На такое зрелище нельзя было смотреть и оставаться равнодушным. Что-то в этих суровых силах природы вызывало в Ней ответную реакцию. Она ощутила в себе непреодолимое стремление к чему-то, что она не могла бы выразить словами. Смутные стремления, ощутимое волнение…

Когда раздался особенно сильный раскат грома, она повернулась к Мигелю, как будто хотела сказать: «Послушай, какая мощь!» — и увидела, что он смотрит на нее. На его лице не было улыбки, но что-то в его глазах, в его позе говорило о том, что он разделяет ее волнение и восхищение. Слова им были не нужны.

Она поняла, что гроза вызывает в них обоих одинаковые чувства, только в нем, может быть, еще более сильные.

Вдруг голос Марии-Тересы вернул их к реальности.

— Если вы в состоянии оторваться от вашей грозы, — сказала она, — то кофе ждет вас.

В этот момент начался ливень и закрыл все водяной завесой. Они взяли свои чашки, но Вивьен вместе с кофе вернулась назад к окну; скоро дождь прекратился так же внезапно, как и начался, а может быть, он просто ушел в сторону. Вивьен заметила, что он продолжался на дальних склонах, устремляясь вниз под углом, и вскоре ручейки и потоки понеслись с гор, там, где еще недавно ничего не было.

Вивьен даже не заметила, долго ли она смотрела на грозу. В какой-то момент Мигель тоже вернулся к окну. Постепенно гроза стала стихать: раскаты грома потеряли прежнюю силу, темные тучи начали рассеиваться, а вершины гор снова обрели ясные очертания. Но даже тогда Вивьен не могла окончательно успокоиться. Грандиозность разбушевавшейся стихии всколыхнула в ней глубокие чувства и стремления.

Наконец воцарилась тишина. Дождь совсем прекратился, хотя потоки воды еще струились с гор. Мигель распахнул окно.

— Идите сюда, — позвал он, но только Вивьен последовала за ним на террасу. Мария-Тереса предпочла остаться в комнате.

На террасе было сыро, дождь оставил на ней большие лужи, но воздух был необыкновенно чистым и бодрящим. Вивьен вдохнула его полной грудью и ощутила теплые лучи выглянувшего из-за туч солнца на своем лице. Скоро солнце засияло совсем ярко, и от земли стал подниматься пар.

— Ну, как? — спросил Мигель, глядя на Вивьен.

— Великолепно, — ответила она.

Он улыбнулся.

— Эта земля — не для слабых, — заметил он.

— Да. Она — для орлов.

Они замолчали. Между ними было такое родство душ, что слова были не нужны. Они молча прошлись по террасе и вернулись к Марии-Тересе. Потом обе девушки еще долго сидели на веранде, залитой солнцем, и говорили о предстоящем торжестве Марии-Тересы.

— Как было бы чудесно, если бы ты осталась до моей свадьбы, Вивьен.

— Я должна вернуться домой, Мария-Тереса. Я не могу бездельничать вечно.

— Мне так нужна твоя помощь. У меня же никого нет: ни матери ни сестры, ни настоящей подруги. Кроме тебя. Я могла бы обратиться к сестре Каталине, но теперь это невозможно. А к кузине Андреа обращаться за помощью я не хочу. Ты одна могла бы мне помочь.

— Но я не знаю здешних обычаев.

— Зато я знаю.

— И тебе не нужны советы относительно свадебного платья. У тебя прекрасная портниха.

— Но мне нужна наперсница, подруга, нужен человек, с кем бы я могла поговорить. Мне нужна ты, Вивьен.

Вивьен уже готова была сказать: «Я нужна и Гарри», но не решилась этого сделать, запутавшись в своих к нему чувствах. Вместо этого она сказала:

— Я подумаю.

— Да, подумай. Но подумай в мою пользу, Вивьен.

Потом она попросила Вивьен остаться на обед и переночевать у них, но на этот раз та была непреклонна.

— Нет, я обещала, что вернусь, и я это сделаю. Не будь эгоистичной, Мария-Тереса.

Она знала, что это замечание сразу заставит Марию-Тересу уступить; так оно и случилось.

— Прости, я действительно думаю только о себе.

Вивьен выразила сожаление и согласилась остаться еще ненадолго.

Уже спустились сумерки, когда Вивьен пошла по знакомому коридору в комнату Мигеля сказать ему, что она уже собралась ехать. Она увидела его стоящим перед чертежной доской, на которой был укреплен какой-то план.

— Не могли бы вы отвезти меня, дон Мигель? Мне не хочется отрывать вас от дела, если вы заняты. Может быть, ваш шофер отвезет меня?

— Нет, я сам могу это сделать. Подойдите сюда, Вивьен, я хочу вам кое-что показать.

Она подошла к нему и взглянула на план.

— Да ведь это «Орлиное гнездо», — воскликнула она.

— Когда-нибудь этот дом станет таким, как я его представляю. И думаю, этого дня уже ждать недолго. Посмотрите, что я решил здесь сделать. — Он начал показывать ей обозначения на плане. — Видите, столовой здесь не будет, она станет частью внутреннего дворика, освещаемого солнцем. Здесь будет фонтан. Конечно, нельзя забывать о здешней переменчивой погоде: нужно сделать навес. Поэтому я хочу сделать здесь крытую галерею… А вот тут будет новый парадный вход прямо в мраморный зал. Так будет лучше, правда? Здесь у стены — сад. Стены, конечно, должны остаться: для защиты дома, для сохранения колорита, наконец…

Все выглядело так потрясающе, что Вивьен забыла о времени. Мигель сам напомнил ей об этом.

— Пойдемте. Я слишком задержал вас. Мария-Тереса уже готова?

— Она решила не ехать, дон Мигель.

— Так-то лучше. Ей не стоит переутомляться. Тогда пойдемте.