Сьюзен Мейер - Мейер - Городская девчонка и ковбой

Алексис понимала, что его боязнь потерять свою свободу и попасть в зависимость связана с его неудачным романом, но сердцем не могла этого принять.

Она ни разу ни о чем его не просила.

Она ему не приказывала, не указывала, не упрекала.

Она не посягала на его свободу.

Его свобода ей не нужна.

Ей ничего от него не нужно.

Ничего.

Никогда.

Алексис подождала, пока ушли Райен с Медисон. Ник и Грейс удалились в одну из гостевых комнат, а ее мать и Ангус разошлись по своим спальням. Только тогда она потихоньку пробралась на заднее крыльцо, где, как она знала, Кэлеб любил посидеть вечерком, полюбоваться на звезды. Как раз там Алексис нашла его в первый вечер своего пребывания в Трех Торфяниках. И сейчас он, как и тогда, сидел, прислонившись спиной к столбу, подпиравшему навес над крыльцом.

- Могу я с тобой поговорить минутку? - спросила она спокойным голосом.

- Почему бы и нет, Алексис. - Кэлеб похлопал рукой по ступеньке, как бы приглашая ее сесть рядом. - Присаживайся.

- Спасибо, я постою.

Что-то в ее тоне заставило Кэлеба поднять голову и настороженно посмотреть на нее.

- Я ни разу не просила тебя помогать мне. Наоборот, когда я приехала, то старалась обходиться собственными силами, а также делала кое-что и для тебя тоже, например ухаживала за Терри. Не говори больше, что не хочешь иметь со мной дело, потому что боишься, как бы я тебя не закабалила. Я ни разу не просила о помощи. И твоя свобода мне не нужна. Держи ее при себе. Можешь повесить ее себе на шею в качестве украшения.

Алексис повернулась, чтобы уйти, однако Кэлеб, в одно мгновение оказавшийся на ногах, успел ухватить ее за локоть и потянул в кухню.

- А вот подслушивать нехорошо.

- Если бы ты был честным человеком, то сказал бы это мне, а не другим. Не пришлось бы подслушивать, - холодно проговорила Алексис. -Но не это главное. Ты почему-то вообразил, что я мечтаю тебя подчинить, заставить жить так, как мне хочется, руководить тобой, а ведь ничего подобного у меня и в мыслях не было. Я относилась к тебе почти все время просто как к своему партнеру, с которым предстоит вместе работать. Так как же ты посмел оскорблять меня перед членами своей семьи, уверяя их, что я якобы заставляла тебя, бедного, делать что-то против твоей воли?!

- Я ничего такого не говорил!

- А тебе и не нужно было это говорить. И так все было ясно. Ну а сейчас, когда все сказано, давай не будем больше лукавить. Я не желаю иметь с тобой никаких отношений, и если ты только посмеешь хоть пальцем до меня дотронуться, я все расскажу деду и потребую, чтобы он запретил тебе подходить ко мне ближе чем на пять метров, пока я не уеду отсюда.

Кэлеб обескураженно вздохнул и прикрыл глаза.

- Алексис, ты все не правильно поняла.

- Ну, допустим, - сказала Алексис, складывая руки на груди. - И что из этого? Давай, говори.

Райт открыл глаза и несколько мгновений смотрел на Алексис, словно решая, что сказать. Наконец он открыл рот:

- Это нелегко объяснить. Я имею в виду, почему не хочу связывать себя ни с кем. Ты мне нравишься, очень, но я уже ходил по этой дорожке и знаю, что это такое. Это настоящая тюрьма, она превращает людей во врагов... Алексис перебила его.

- Да, бедные Грейс и Райен. Два несчастных заключенных, - сказала она. Губы ее вздрагивали.

Кэлеб провел рукой по волосам.

- Они другое дело. Алексис фыркнула.

- Надо же. А, понятно. Значит, это я - злая ведьма, которая только и думает, как бы схватить тебя, бедного, и помыкать, как мне вздумается.

С этими словами она повернулась и пошла к двери. Кэлеб, не сделавший ни малейшей попытки ее задержать, остался стоять там, где стоял. Проводив Алексис взглядом, он прикрыл глаза. Как она не понимает, что если он позволит себе любить ее, то уже никуда от себя не отпустит? И ей придется распрощаться со своей свободой, как и ему?

Первое, что почувствовал Кэлеб, проснувшись на следующее утро, был запах пекущихся оладий. Он сразу вспомнил, что сегодня - последний день его отпуска. Запах был приятный, а это означало, что готовит не Алексис, а кто-то другой.

При мысли о ней у Кэлеба защемило сердце. Да, жалко, они хорошо бы сработались. Они симпатизируют друг другу, даже очень. Но вот то, что их так тянет друг к другу, никуда не годится. Это нелегко будет побороть...

Райт мысленно поморщился, вспомнив о своих рассуждениях, когда вошел в кухню и увидел Алексис. Ее волосы были стянуты в хвост, короткие шорты оставляли открытыми длинные ноги, блузка, завязанная впереди узлом, подчеркивала мягкие линии фигуры. Кэлеб остановился как вкопанный, пораженный не только ее красотой, но и тем, что она, оказывается, умеет печь оладьи.

- Ты что, научилась наконец-то нормально готовить?

- Кэл! - укоризненно воскликнула Грейс.

- Ничего, все в порядке, - успокоила ее Алексис, ставя на стол блюдо с оладьями. Вокруг стола сидели Грейс, Ник, Рейчел и Ангус. Судя по всему, завтрак подходил к концу, Рейчел и Грейс уже перешли к кофе, но по виду Ника и Ангуса было заметно, что они ждут добавки. - Твой брат считает меня неумехой. Первые дни у меня кое-что тут подгорело, просто я не сразу привыкла к новой плите. Все быстро наладилось, но у него склонность - помнить только плохое.

- Знаешь, Кэл, это нехорошо - говорить, что кто-то плохо готовит, произнес Ангус. - Если тебе что-то не нравится, возьми и сделай сам.

- Правильные слова, - сказал Райт, делая вид, что понял замечание в общем смысле. - Очень вкусные оладьи, - добавил он, проглотив кусок и изображая на лице удовольствие.

Алексис усмехнулась.

- Повесь их себе на шею, - фыркнула она и выскочила за дверь.

***

За ужином собралась вся семья - сам Ангус, трое его приемных детей, Рейчел и Алексис. Все очень изумились, когда после обеда Кэлеб учтиво попросил Алексис выйти с ним во двор.

Ее сердце гулко забилось, но она не показала виду и, глядя перед собой, вышла на мощеный дворик, где их никто не мог видеть.

Черное небо было усыпано звездами, от недалекого болота доносились таинственные звуки ночной жизни. Стараясь выглядеть спокойной, Алексис повернула лицо к Кэлебу.

- В чем дело?

Он стоял потупив глаза.

- Я хотел бы извиниться.

- И за что же?

- Ну, за свои дурацкие слова утром. Алексис застыла в ожидании. Может, он скажет еще что-нибудь? Но нет, пролетело несколько секунд, а он все молчал.

- Хорошо, будем считать, что все выяснили, сказала она ровным тоном, хотя ей хотелось кричать от отчаяния. Нет, ничего он не понял! Все, хватит с нее переживаний. Алексис выпрямилась и посмотрела на Кэлеба с широкой улыбкой:

- Я, безусловно, принимаю твои извинения. Благодарю тебя. - Она повернулась и пошла к дому. Алексис решила вернуться в гостиную, где все сидели, попивая вино и весело переговариваясь, но, не доходя до двери, остановилась. Ей не хочется ни с кем разговаривать, не хочется никого видеть. А утром можно будет как-нибудь отговориться, сказать, что у нее заболела голова.