Маргарет Роум - Райская птичка

— Mais certainement, mademoiselle [5] Ну конечно, мадемуазель ( фр .). . Мне доставит большое удовольствие вас обслужить. Прошу сюда.

Линетт последовала за ней в небольшую примерочную и разделась, а мадам Мадлен принялась подбирать ей одежду. Хозяйка не спросила о ее предпочтениях в стиле и цвете, и девушка размышляла, как она теперь будет отказываться, если платья ей не понравятся. Но уже через полчаса ей стало стыдно за эти мысли. Мадам Мадлен была не просто портнихой, она оказалась художницей и мастерицей своего дела. Несомненно, у нее имелись веские причины для того, чтобы открыть ателье не во Франции, а на этой скромной улочке Папеэта и довольствоваться небольшим доходом, но Париж точно проиграл, потеряв такого талантливого модельера.

Девушка покупала все, без разбору, под мудрым руководством мадам Мадлен. Несколько платьев, которые хозяйка для нее выбрала, подчеркивали стройную фигурку, соблазнительно облегая все ее изгибы, оттеняли светло-серые глаза и короткие золотистые волосы. К растущей груде вещей, отложенных для доставки в отель, прибавились яркие топики и мини-юбки. Когда наконец довольная Линетт решила остановиться, мадам вновь вошла в примерочную, неся еще одно платье. Оно было белое и длинное. Мадам Мадлен нежно расправила его, опустив на спинку стула, и отступила, предоставив Линетт возможность разглядеть это произведение искусства.

— О, мадам! — выдохнула девушка. — Оно прекрасно! Такое изысканное…

— Так и есть, мадемуазель. Оно сделано из тончайшего кружева ручной работы, которое моя старинная приятельница сплела по моему рисунку. Я увидела это платье во сне. — Женщина улыбнулась. — Да-да, не удивляйтесь. Оно приснилось мне как-то ночью, и я, проснувшись, немедленно зарисовала его по памяти, потом встретилась с подругой, попросила ее сплести кружево, и вот что у нас получилось.

Линетт, не отводя глаз от вечернего платья, прошептала:

— Это чудо. Я не видела ничего прекраснее!

Когда она его примерила, настал черед мадам Мадлен прийти в восхищение.

— О, мадемуазель! — всплеснула она руками, залюбовавшись: платье сидело идеально.

Руки Линетт дрожали от радостного волнения, когда она выписывала чек на удивительно скромную сумму, которую назвала мадам Мадлен. Девушка искренне поблагодарила хозяйку за помощь и получила от нее заверение, что одежда будет доставлена в отель этим же вечером.

Войдя в фойе отеля, Линетт, улыбаясь своим мыслям, повернула к лифтам. Она собиралась подняться к себе в номер и немедленно приступить к ревизии гардероба, чтобы избавиться от всей той одежды, которую накупила под влиянием Мерли. Большинство нарядов можно будет отдать горничной, юной креолке с явной склонностью к пронзительно ярким цветам и авангардному дизайну. Линетт так глубоко была погружена в обдумывание планов, что не услышала, как ее окликнули по имени в первый раз.

— Мадемуазель Саутерн!

На этот раз оно было произнесено гораздо громче, и девушка, обернувшись, увидела перед собой менеджера отеля. Менеджер казался очень взволнованным, что было необычно, поскольку раньше всякий раз, когда она с ним встречалась, он производил впечатление человека вежливого и в высшей степени сдержанного, истинного джентльмена.

— Мадемуазель, — поспешно продолжил он, убедившись, что сумел привлечь ее внимание, — мы так беспокоились! Несколько раз за сегодняшний день мы пытались связаться с вами, но безуспешно. Все ваши друзья покинули отель, поэтому мы не могли навести справки у них и не знали, где вас искать.

Линетт мгновенно подумала о своем отце и, побелев, вцепилась в руку мужчины:

— Что случилось? Что-то серьезное?

— Вас спрашивал маркиз де Парадиз, но мы были не в силах ему помочь!

Девушка вздохнула с облегчением:

— О, и это все? Я думала, случилось что-то ужасное!

Выражение лица менеджера свидетельствовало о том, что, по его мнению, так оно и было. А еще он, похоже, удивился, что англичанка, которой интересовался сам маркиз де Парадиз, не запрыгала от радости.

— Маркиз не сказал, зачем он хотел меня видеть? — равнодушно спросила Линетт.

— Он оставил послание, мадемуазель. Просил вам передать, что его планы внезапно изменились и он хотел бы, чтобы вы были готовы уехать завтра рано утром, а не на следующей неделе, как было условлено. Этим вечером его в Папеэте не будет. Он оставил вам номер телефона, но предупредил, чтобы вы им воспользовались лишь в случае, если не сможете принять этот план действий. Если же вы пожелаете поехать с ним завтра утром, маркиз просил, чтобы вы были на пристани в восемь часов — там он вас и встретит.

Линетт похолодела. Она думала, что у нее впереди еще несколько дней отсрочки, прежде чем ей придется столкнуться с массой проблем, но теперь эти проблемы неожиданно навалились на нее всей своей тяжестью. Впрочем, отступать было некуда. Она обещала Вивьен приехать и должна сдержать слово.

Менеджер, заметивший ее нерешительность и полное отсутствие энтузиазма, с недоумением спрашивал себя: понимает ли она, какую честь маркиз ей оказал? Ему было невдомек, что для Линетт солнце вдруг померкло и нежная зыбь голубого океана превратилась в полный опасностей омут и в этот омут нужно броситься очертя голову.

На следующее утро, выпив чашку кофе — больше она ничего не смогла проглотить, — Линетт очень рано оказалась на пристани. Мрачные предчувствия переросли в нервное возбуждение, когда она стояла одна на пустынном причале и ждала мужчину, который столь жестоко обходился с ее эмоциями. Однако, одетая в легкое платье без рукавов из коллекции мадам Мадлен и с минимумом макияжа (всего лишь светло-розовая помада на губах), девушка казалась прелестным образцом безмятежности. Неслышно подошедший сзади Луис Эстевас застал ее врасплох, и Линетт не смогла сдержать трепета ресниц, всегда выдававшего ее внутреннее волнение.

Луис был в рубашке с коротким рукавом и шортах — не маркиз и не пират, а просто беззаботный молодой человек, который собирается весело отдохнуть. Высокий, загорелый, с дразнящей чертовщинкой в синих глазах, он оживленно приветствовал девушку:

— Доброе утро, мадемуазель! Я рад, что вы пришли. — Луис повнимательнее вгляделся в нее и насмешливо прищурился: — Но вы, кажется, не так рады перспективе провести день в плавании, как я! Не потому ли, что вы находите мое общество неприятным?

Искусство притворства, постигнутое под руководством Мерли, Линетт не слишком помогло — сердитый румянец выдал ее с головой, хотя голос прозвучал на удивление спокойно:

— Я готова терпеть ваше общество то короткое время, что необходимо на дорогу до острова, месье. Но после этого, надеюсь, мы с вами редко будем видеться!