Джули Хоган - Разорвать паутину лжи

Лорен открыла рот, чтобы ответить, но не успела — увидела Коула. Прислонившись к дверце одного из фургонов, он улыбался ей своей ленивой улыбкой. Ее ноги стали ватными, а остатки злости грозили испариться. Она заметила, что на машинах написано «Строительная фирма братьев Трэвис».

Он все-таки вернулся. И с подкреплением.

Она направилась прямо к нему, стараясь подавить волнение и страх.

— Что ты здесь делаешь?

— Мы приехали, чтобы закончить работу.

Закончить какую работу? — раздраженно подумала она. Доконать мое сердце?

— Я сказала, что не хочу тебя видеть, Коул, — произнесла она. Но даже сама поняла, что прозвучало это не слишком убедительно.

— Да, я помню, — произнес он, встав с ней рядом. Он был близко, слишком близко. — И не виню тебя. Я натворил кучу глупостей и сожалею, Лорен. Правда, очень сожалею. — Он покачал головой, его ленивая улыбка гасла с каждым словом. — Но я на самом деле совсем не такой, каким был. И еще — я дал тебе обещание и собираюсь закончить то, что начал. — Он показал жестом на других мужчин. — И привез своих братьев, чтобы они мне помогли.

Лорен с трудом удержалась от улыбки, глядя на трех красавцев, каждый из которых напоминал ей Коула.

Значит, он приехал, чтобы закончить свою работу. А она — неисправимая дура — размечталась, что нужна ему. Он здесь, чтобы сдержать свое обещание, закончить работу прежде, чем приступить к борьбе за Джима. От этой мысли ее сердце защемило.

Она прикрыла глаза, чтобы он не заметил боль, которая наверняка светилась в них.

— Что это, Коул? Хочешь закончить магазин, чтобы хорошо выглядеть в глазах судьи, когда придет время? — Ее голос слегка дрожал, когда она добавила: — Тогда я вынесу тебе приговор прямо сейчас. Тебе не отобрать у меня Джима.

Его улыбка исчезла совсем, но с прежней решимостью в глазах он сказал:

— Я никогда бы не отобрал Джима у его матери.

Мурашки побежали по ее спине. У его матери? Неужели он не хочет доводить дело до суда?

— Что ты такое говоришь?

— Лорен, я не знаю пока, что из этого выйдет. Но я остаюсь в этом городе, буду здесь жить, переезжаю сюда. — Он говорил решительно, с воодушевлением. — На самом деле я уже переехал.

Отчаяние навалилось на нее. Несколько последних дней без него были для нее сплошным ужасом. А теперь ей придется и относиться к нему как к соседу. Господи, я просто не вынесу этого. У нее потемнело в глазах.

— Извини, — сказала она, едва дыша, повернулась и направилась к дому.

— Куда ты? — позвал он.

Подумать. Подумать и взглянуть на плакат с очередным афоризмом. Она не сказала этого вслух.

Всего две минуты понадобились ей, чтобы зайти в дом, попросить Шэрри приглядеть за Джимом, схватить ключи и дойти до машины. Она включила двигатель, неуклюже развернулась и помчалась по дороге.

Но прежде чем повернуть на нужную улицу, она позволила себе взглянуть в зеркало заднего вида. Она увидела Коула, с недоумением и любопытством смотревшего ей вслед.

* * *

«Прислушивайтесь к своему сердцу».

— Прислушиваться к своему сердцу? — тихо спросила она. Если ей когда-то и встречалось необычайно сомнительное изречение, то это было оно. С таким же успехом там могло быть написано: «Решай сама». Она не могла прислушиваться к своему сердцу — ему нельзя доверять.

Ее сердце должно было предупредить об опасности. Ее сердцу следовало знать, что она совершает глупость. Это сердце подталкивало ее на безумие. И теперь сердце, ее сердце поплатилось за это.

Лорен снова прочла изречение: «Прислушивайтесь к своему сердцу». Она вздохнула. Если бы она и в самом деле прислушивалась к своему сердцу, она бы услышала, что Коул пытался быть честным. Что она сама настолько дорожила жизнью в их укромном оазисе, что удерживала его от признания.

Она попросила Коула жениться на ней.

Она считала, что сможет преодолеть свое изначальное влечение к Коулу. Это, естественно, оказалось невозможным. Он был во всем слишком… слишком забавным, слишком щедрым, слишком сексапильным, слишком теплым. И слишком терпеливым с Джимом и любящим его.

Джим действительно заслуживает такого отца, как Коул. Такого отца, какого никогда не было у нее самой.

Лорен еще раз взглянула на изречение, прежде чем поехать домой. Она любит Коула, но, поскольку он приехал сюда ради Джима, а не ради нее, просто будет держать в секрете то, что у нее творится в сердце. Нет никакого смысла унижаться дальше, чтобы услышать от Коула, что она ему не нужна.

Вместо этого ее любовь поможет ей разделить своего сына с Коулом. Потому что, когда она по-настоящему прислушалась к своему сердцу, то услышала, что должна позволить человеку, которого любит, быть отцом собственного сына.

Намерение Лорен скрыть свои чувства от Коула потерпело первое поражение, когда она подъехала к своему дому и увидела на своем крыльце…

Коул и Джим сидят на качелях, трое братьев Трэвис — на широких ступеньках, а Шэрри, прислонившись к перилам крыльца, пьет кофе. Все они оживленно разговаривают, смеются и улыбаются. Когда Лорен затормозила, все повернулись к ней почти с хореографической синхронностью. И в этот момент предательская мысль пронеслась в ее мозгу: это моя семья. Мой сын, мой муж, мои девери, моя почти мама. Наконец-то у меня появилась семья.

Но Лорен быстро вернулась к реальности. У нее нет настоящей семьи, и никогда еще ей не было так горько от этой мысли, как сейчас.

Она вышла из машины, Джим спрыгнул с качелей и подбежал к ней. Они вместе пошли к крыльцу. Лорен терпеливо слушала, как Джим представляет ее братьям Коула. Взгляд Коула преследовал ее. Ей стало жарко, мурашки побежали по коже, оставаться спокойной и холодной становилось все труднее.

Кто-то попросил разрешения посмотреть на шалаш Джима, построенный на дереве, и, смеясь и болтая, все ушли, прежде чем Лорен успела остановить их. Она осталась с Коулом наедине.

Черт. Сообщники. Лорен выпрямилась во весь рост и направилась мимо Коула к парадной двери. Она не была готова остаться с ним наедине.

— Лорен, — сказал он тихо, но решительно. — Может быть, нам пора прекратить избегать друг друга?

Она остановилась на полпути к двери. Ей хотелось сказать, что это он уехал из города, но такой ответ был бы лицемерием. Она убегала всю свою жизнь, начиная с пятилетнего возраста и заканчивая… сегодняшним днем, наверное. На самом деле она не была бы сейчас здесь, в этом городе, если бы не сбежала от бывшего любовника. Даже ее программа воздержания была фальшивой. Она убегала, как лиса от собак, скрывая свою ранимость и боязнь отказа.

Лорен вздохнула. Он прав. Пора остановиться.

Она обернулась. Прошло всего три дня с тех пор, как она видела его в последний раз, а ей казалось, что три года.