Джессика Брайтон - Ищу тебя всю жизнь

— Поскольку это моя гостиница и моя кухня, то это ты мне будешь помогать, — строгим голосом возразила Кэтрин.

Как будто не услышав ее слов, Стоун продолжал:

— Начнем, разумеется, с ланча. — Он огляделся по сторонам и обнаружил большую сковороду. — Сара, похоже, собиралась сделать омлет. Мы его дополним сандвичами, а пока займемся десертом. — И он начал перелистывать страницы рецептов, пока не нашел то, что искал. — Если ты известишь постояльцев о болезни Сары, они, я думаю, отнесутся с пониманием и не будут требовать особых деликатесов.

Пока Кевин таким образом рассуждал, Кэт, стиснув зубы, мысленно повторяла, что ей необходимо держать себя в руках. В конце концов, он привык отдавать распоряжения, привык к тому, что приказания его беспрекословно исполняются. Он просто не мог вести себя иначе.

— Поступим просто, — объявил между тем Кевин. — На десерт у нас будет бисквитное печенье и мороженое. — Он махнул рукой в сторону холодильника. Ну-ка проверь, какое у нас там мороженое. Клубничное или шоколадное?

Это переполнило чашу ее терпения, и все благие намерения Кэтрин относительно сохранения спокойствия мгновенно улетучились. В висках ее опять застучала кровь, но на этот раз совсем не так, как раньше.

— У нас?! — возмущенным шепотом переспросила она. — Какое у нас там мороженое?

Упрямство и чувство самосохранения заставляли ее делать то, что еще минуту назад она обещала себе ни в коем случае не делать. Положив руки в карманы, она распрямила плечи и, надменно глядя ему в глаза, спросила:

— Да кто вы, собственно, такой, Кевин Стоун, чтобы распоряжаться в кухне моего отеля? И с какой стати я должна вас слушаться?

— Как вам будет угодно, моя прекрасная леди, — ответил тот и с шумом захлопнул папку с рецептами. — Сохранение достоинства начальника для тебя явно важнее, чем забота об удобствах постояльцев. Ничего удивительного в том, что эта гостиница явно не приносит дохода.

Кэт закусила губу — откуда ему это известно? Финансовое положение гостиницы было одним из ее наиболее тщательно охраняемых секретов. Слишком разозленная, чтобы подтвердить или отрицать его слова, она только молча смотрела, как он повернулся и направился к выходу. Когда Кэт убедилась, что он действительно уходит, ее здравый смысл наконец возобладал.

— Кевин, минутку! Подожди!

Уже взявшись за дверную ручку, он остановился и, полуобернувшись к ней, холодно спросил.

— Я тебя слушаю.

Кэт виновато кашлянула:

— Я… я была не права. Мне действительно необходима помощь. Одной мне справиться будет трудно. — Увидев, как брови Стоуна скептически приподнялись, она быстро добавила: — Хорошо, ты прав! Я почти совсем не умею готовить и без тебя не справлюсь вовсе. Но поскольку я — хозяйка, то не привыкла выслушивать приказы от кого бы то ни было!

— Придется привыкнуть, по крайней мере, на сегодня, — посоветовал Кевин, возвращаясь к столу. — Ну, а теперь посмотри, как там у нас с мороженым?

— Когда мы были женаты, ты вел себя так же? — недовольно спросила Кэт, заглядывая в морозильник.

— Мы и сейчас женаты, — поправил ее Стоун. Он вытащил из кухонного шкафа большую миску и взял сбивалку для яиц.

— Ты понял, о чем я тебя спросила?

— Понял, понял, — неожиданно миролюбиво признал Кевин. — Я всегда и со всеми веду себя именно так, детка.

— У нас есть пломбир, ореховое, ванильное и… — Кэт умолкла, когда, обернувшись, увидела, что Кевин уже не один. Мэри и Джейн стояли возле стола и как зачарованные наблюдали, как он умелыми движениями смешивает масло, муку и сахар, а в образовавшееся месиво вбивает яйца.

Кэтрин вынуждена была признать, что было нечто чрезвычайно впечатляющее и в то же время бесконечно трогательное в том, что мужчина с внешностью Кевина со знанием дела орудует на кухне. Сначала он повозился несколько секунд с миксером, но потом решительно отодвинул его. Взял большую миску, быстро разбил яйца, и затем взбивалкой в темпе, почти равном скорости электрического миксера, начал взбивать их. Через несколько минут в миске была белая пышная масса. Кэтрин наблюдала за этим процессом с тем же восхищением, что и Мэри с Джейн. Кевин поднял голову и, ослепительно улыбнувшись, что-то сказал официантке. Джейн, которой до пенсии оставалось то ли два, то ли три года, расцвела ответной улыбкой и утвердительно кивнула. В этот момент она определенно выглядела лет на пятнадцать моложе.

Неожиданно для себя Кэти почувствовала приступ жгучей ревности. Ей он так не улыбался никогда! А она, между прочим, была его женой! С другой стороны, Стоун, по всей видимости, никак не мог поверить в то, что она обо всем забыла, сама же она, по правде говоря, не очень поверила его рассказам об их супружеской жизни. Стало быть, какие могут быть основания для ревности? Как можно ревновать человека, которого она не помнила и не любила?

Охваченная этими противоречивыми чувствами, смущенная и растерянная, Кэтрин медленно приблизилась к столу и под бдительным присмотром Стоуна занялась подготовкой ветчины для омлета, Джейн тем временем уже начала расставлять приборы в столовой.

Когда наступило время ланча, Кэтрин, Джейн и присоединившаяся к ним Мэри, под умелым руководством Кевина вполне удовлетворительно справились с обслуживанием постояльцев. Кэт рассказала о сложившейся ситуации, и, как и предсказывал Кевин, отдыхающие отнеслись ко всему с полным пониманием, в том числе — и чрезвычайно привередливые в обычных условиях сестры-близнецы.

В редкие моменты, когда они оставались наедине, Кевин пытался втянуть Кэтрин в разговор, но та предпочитала отмалчиваться. Настроение у нее было довольно подавленное. Прошлое бесцеремонно вторгалось в ее жизнь. Девушка уже свыклась со смертью родителей, смирилась с потерей памяти и была уверена, что никогда не сможет вспомнить те потерянные недели в Ричмонде. И вот теперь оказалось, что она ошибалась и сердце ее мучительно пыталось вспомнить то, что мозг вспоминать отказывался.

Около восьми часов вечера, поужинав, постояльцы покинули столовую и приступили к вечернему моциону. Кевин же начал мыть посуду. Долго ему этим заниматься не пришлось: в комнату впорхнула миссис Кастонс и начала многословно благодарить за восхитительнейший, как она выразилась, ужин. Едва ли стоит говорить о том, что вскоре к ней присоединились миссис Кринстон и миссис Мендос.

На лице Кевина, который вначале любезно улыбался, вскоре появилось встревоженное выражение: он явно не был готов к столь бурному натиску со стороны трех почтенных дам, одетых в достаточно легкомысленные для их возраста наряды и обильно увешанных драгоценностями стоимостью не одну тысячу долларов.