Анна Джеймс - Венецианское ожерелье

— Никакого повода нет. Это платье я купила в Сан-Хуане, не хотелось, чтобы оно пропало даром.

Андреа не смогла удержаться, чтобы не взглянуть на Зака. Ей хотелось увидеть его реакцию на это несколько язвительное в определенном контексте замечание.

Глаза Зака все еще оставались задумчивыми, но в них читалось и удовлетворение, словно он понял, что за игру она затеяла, а его роль в том и заключалась, чтобы это выяснить.

— И в самом деле, стыдно было бы так ни разу и не надеть новое платье, особенно если оно так украшает свою обладательницу.

Андреа отвернулась от него, не забыв при этом изобразить на лице улыбку, которая едва ли смогла скрыть ее удивление. Она никак не ожидала услышать от него комплимент. Но Зака вообще трудно назвать предсказуемым, теперь она это очень хорошо знает. Андреа потягивала свое вино и тщательно избегала его взгляда, прислушиваясь к внутреннему голосу, который предупреждал ее, что Зак не смирился и хочет вернуть утраченные позиции. Он не отступится от нее без боя. Он вообще не отступается от того, чего действительно хочет. Зак пытался подчинить ее своей воли, и это, надо признать, у него получилось ненадолго в любовном исступлении, которое при свете дня обернулось чем-то совершенно иным. Андреа не могла бы даже с уверенностью сказать чем. Но больше это не повторится. Так близко к себе она его уже не подпустит. Даже на пушечный выстрел. На мгновение Андреа потеряла из виду свою цель, смысл своего существования. Теперь она об этом вспомнила со всей ясностью, и к этой цели добавилась еще одна: доказать Заку Прескотту, что она не из тех женщин, о которых можно вытирать ноги.

Доказывать что-то Бретту она не чувствовала необходимости. Он засыпал ее комплиментами и знаками внимания. Веселое щебетание его голоса раздавалось у нее под ухом, но Андреа поняла, что не слышала ни слова из того, что он ей говорил. Она спохватилась и попыталась припомнить, о чем же, собственно, шла речь, но Андреа уже давно потеряла нить беседы, и ей оставалось только молча улыбаться, глядя в свою тарелку. Но Бретту и этого было достаточно, чтобы продолжать открыто и бесцеремонно заигрывать с ней.

Когда обед был в самом разгаре, Андреа наконец-то стала понимать суть игры Бретта и, проникшись духом его искрометной иронии, окинула взглядом стол. Ее взору предстала на редкость странная и разномастная компания, и Андреа захотелось устроить небольшое шоу. Рейчел с молчаливым презрением наблюдает за всем происходящим, Дориан пытается, правда, безуспешно, присоединиться к Бретту, но в свою маленькую игру тот принимает только Андреа.

Зак сидит во главе стола. В пикировке он участия не принимает, но следит за ней с любопытством и не теряет бдительности. К концу трапезы первый акт комедии заканчивается, но Бретт все еще полон энергии. Он настаивает, чтобы Андреа пошла вместе со всеми в гостиную выпить немного бренди и чашечку кофе. Андреа, утомленная напряженным парированием бесконечных острот и колких намеков, уже почти готова к тому, чтобы опустить занавес.

Она совсем уж было отвергла предложение Бретта, но в этот момент поймала на себе взгляд Зака. Весь вечер избегала она этих серых, преследовавших ее глаз, вопрошающих, озадаченных и все же заинтересованных, очень заинтересованных глаз.

— Я выпью с тобой бренди, — сказала она Бретту, глядя на Зака, — если ты пойдешь со мной прогуляться по саду.

— Я счастлив! — воскликнул Бретт.

Этот вечер принадлежит ему, и он собирается насладиться каждым мгновением — казалось, звучало в этом радостном возгласе.

Бретт и Андреа первыми вошли в гостиную, чтобы наполнить свои бокалы, прежде чем окунуться в теплый, душный воздух тропической ночи. Темные облака неслись в сумрачном небе, играя в прятки с луной, которая выглядывала из-за ломаной линии горных вершин.

— В воздухе запахло бурей, — отметил Бретт, — если не извержением вулкана. Что-то назревает, — добавил он, наблюдая за Андреа краешком глаза.

Он говорил не о погоде, и она это знала.

— Что ты имеешь в виду? — обреченно спросила Андреа.

— То, какой ты была сегодня вечером, то, как смотрела на Зака, а точнее, как почти все время старалась на него не смотреть, но когда все-таки решилась… я очень проницательный.

Он взял ее под руку и повел вниз по тропинке, в зубчатую тень тонких тюльпанных деревьев. Пока на лице Бретта плясали то тени, то лунный свет, Андреа за ним наблюдала. Ангел! Самый невинный и открытый из всех мужчин. Это-то и заставило ее заподозрить, что под совершенной оболочкой скрывается что-то еще, недоступное простому взгляду.

— Я не только смазливый повеса, — сказал он, словно прочитав ее мысли. — Во мне много положительных качеств, и это не просто любопытство, я — заинтересованная сторона, Андреа.

На ходу он обвил рукой ее талию.

— Расскажи Бретту. Все расскажи Бретту, — внушал он.

— Здесь нечего рассказывать. Зак — мой работодатель. Я здесь, чтобы работать.

— Хотя я не поверил ни единому твоему слову, все равно преклоняюсь перед тобой. Лжешь ты или нет.

Он взял ее за руку и повел по саду, словно молодой человек на своем первом свидании, неуверенно, смущенно.

— Бьюсь об заклад, что половина женщин на Багамах ждут не дождутся, когда же вновь увидят тебя в казино и… в своих объятиях, — сказала Андреа, когда они уже миновали последний поворот и неторопливо направились к дому.

— А я так старался, был сама невинность, — вздохнув, отозвался Бретт.

Он поднялся на несколько ступеней вверх по каменной лестнице, выходящей на террасу, остановился и взглянул вниз, на Андреа:

— Значит, с меня сняли маску. Но и тебе уже не спрятаться, Андреа. Я начинаю видеть настоящую Андреа, и она сама виновата, что именно сегодня решила вернуться к жизни.

— Может быть, я и в самом деле пробуждаюсь, — задумчиво сказала Андреа.

Бретт протянул руку и убрал мягкий завиток черных волос с ее щеки.

— Спящая красавица, — сказал он, — пробуждается от поцелуя. — Он наклонился и мягко поцеловал Андреа в губы. — Я с удовольствием приму участие в этом… пробуждении, но это получится намного лучше, если мы во всем будем действовать сообща.

— В чем сообща?

— Ну, как же, Андреа, в этой маленькой интриге с драгоценностями.

На мгновение Андреа заколебалась: может быть, и Бретта со всей его непосредственностью тоже следует опасаться? Не похоже. И озорная улыбка, возникшая на его лице, казалось, подтверждала это.

— В самом деле, тебе стоит принять меня в свою игру и раскрыть свои драгоценные секреты, — продолжал он. — Ведь ты знаешь об этом все, а я — ничего.

Андреа уже вполне успокоилась:

— Твой расчет так тривиален, Бретт. Прогулка при свете луны, сладкие речи, а теперь предъявлен счет: небольшое разглашение служебной информации в личных целях.