Олег Суворов - Ловушка для холостяка

— Вот видите, как она со мной разговаривает! — тут же пожаловалась Лозинская.

— Тебя как зовут? — сухо спросил Гунин, проходя в комнату и выключая телевизор.

— Настя.

— А если серьезно?

— Ну, Ира, Ира меня зовут и что? Мам-Лид, угости сигареткой!

— Кто твои родители?

Девушка хитро прищурилась и скорчила гримасу:

— А вот не скажу!

— Не скажешь? — весело изумился Гунин.

— Не-а!

— Ну тогда мы тебя выпорем! Александр, иди сюда. Держи ее за плечи, вы, Лидия Михайловна, будете держать за ноги, ну а я… — И полковник выразительно расстегнул пиджак и взялся за пряжку брючного ремня.

— Не, вы чего, совсем спятили? — изумилась бывшая Настя. — Я же орать буду! Не имеете права! А еще менты!

— За ментов — еще пару раз всыплю, — ласково пообещал Гунин, действительно снимая ремень на глазах у изумленного помощника и хозяйки квартиры.

— Николай Александрович… — пробормотал Александр, но был тут же оборван начальственным окриком:

— Молчать! Выполнять приказание!

Видя, что взрослые подступают к ней с трех сторон, девушка вскочила на диван, потом спрыгнула на пол и попыталась вырваться, но Гунин проявил не меньшее проворство, схватив ее за плечи и ловко опрокинув обратно. Последовала комическая возня, в результате которой Ирина получила несколько увесистых шлепков по своей джинсовой попке.

— Ну, черт с вами, отпустите, — наконец завизжала она. — Ну скажу, скажу я вам про отца, будь он неладен.

— Только учти: врать бесполезно, — предупредил ее полковник. — Я тут же проверю все, что ты нам наплетешь, так что тебе не удастся выйти из этой комнаты, пока не скажешь всей правды.

— Ну и дураки же вы все! — с неожиданной и абсолютно искренней злостью выдохнула Ира, а Александр невольно улыбнулся. — Зачем вам нужно знать о моих родителях? Мать я вообще не помню, она умерла, когда я была совсем маленькой. А отец у меня натуральный алкаш. Выгнал меня на улицу, сам бомжует, а нашу квартиру сдает каким-то кавказцам.

— А ты не врешь? — Полковник присел на диван рядом с Ирой и вдруг с непритворной лаской погладил ее по плечу.

— Не вру, — огрызнулась девушка, ежась и отодвигаясь. — Вот этого не надо, не люблю! То порете, а то гладить лезете…

— Послушайте! — вдруг вмешалась Лозинская. — А может… Я тут подумала…

Оба сыщика и девушка вопросительно уставились на нее.

— Пусть Ира поживет у меня, — решительно выдохнула расхрабрившаяся писательница. — Если все это правда, то пусть остается. Квартира большая, а я женщина одинокая…

— Но только в том случае, если она будет хорошо себя вести! — сурово заявил Гунин, многозначительно погрозив Ире пальцем.

— Я буду девочка-цветочек! — мгновенно заулыбалась та, вскочив с места и бросившись целовать смущенную Лозинскую. — Мам-Лид, спасибо тебе, ты не пожалеешь!

— Да, ладно, чего уж…

— Ну, вот и прекрасно, — добродушно улыбаясь, заметил Гунин, вставая и кивая помощнику. — А через некоторое время мы приедем к вам в гости пить чай с тортом.

Простившись, оба сыщика вышли на лестничную площадку и вызвали лифт. Но, прежде чем тот успел подъехать, дверь снова распахнулась и на площадке появилась Лозинская.

— Николай Александрович!

— Что такое?

— Я вам очень благодарна!

— За что?

— Теперь я знаю, о чем будет мой следующий роман!

— О чем же?

— О девочке-подростке, выгнанной из дома своим отцом. Я назову его «Без семьи»… впрочем, нет, это уже было. Я назову его «История Насти, найденыша»! — И Лозинская победно взглянула на своего собеседника.

Полковник Гунин тяжело вздохнул, выразительно посмотрел на Александра и, не дожидаясь лифта, стал спускаться по лестнице.

Любой уважающий себя мужчина знает, как поступить в том случае, если, проезжая поздно вечером по пустынной улице, он видит из окна своей машины, как какой-то агрессивный детина пристает к симпатичной девушке. Ситуация классическая, и все дальнейшие действия зависят от уровня физической подготовки. Если свидетель подобной сцены уверен в собственных силах, он лихо притормозит, выскочит из машины и, красивым ударом отправив хулигана в нокаут, смущенно усмехнется в ответ на горячую благодарность со стороны спасенной им особы. Затем он предложит ее подвезти, а признательная девушка, в свою очередь, пригласит его зайти «на чашку кофе»…

Однако, если подобной уверенности нет, зато в наличии одышка и обвислый живот, все будет далеко не столь романтично — «мужской долг» потребует от своего носителя доехать до ближайшего телефона и вызвать милицию.

Но как быть в том случае, если не женщина подвергается насилию со стороны мужчины, а совсем даже наоборот? Да, ситуация гораздо более интересная, в чем-то даже комичная, но делать-то что?

Возвращаясь из аэропорта, откуда он только что проводил Долорес, улетевшую в Буэнос-Айрес, Александр предавался грустным размышлениям на классическую тему: «Всему прекрасному на свете рано или поздно приходит конец», когда вдруг увидел вышеописанную сцену. Несколько мгновений он колебался, а затем решительно свернул к обочине свои скромные «Жигули» и притормозил. Обернувшись назад, он продолжал наблюдать заинтересовавшую его картину. Дело происходило за полночь, в самом центре Москвы, на Тверском бульваре, немного поодаль от знаменитого ночного клуба, в котором любили тусоваться представители столичной богемы.

Невысокая юная брюнетка в белой юбке, тонком белом свитере и белом плаще, упорно пыталась удержать высокого худого юношу типично студенческого вида — в синей нейлоновой куртке, накинутой поверх аккуратного серого костюма и белой рубашки с темным галстуком. Одной рукой брюнетка схватила юношу за руку, другой — придерживала маленькую лакированную сумочку, болтавшуюся у нее на плече. «Студент» вяло сопротивлялся, отворачивался и что-то бормотал. В принципе, в этой сцене было нечто напоминающее охоту подвыпившей проститутки за нерешительным клиентом, однако Александр после недолгого размышления отмел эту мысль. Судя по излишне громким репликам, далеко разносившимся в осенней ночи, они были хорошо знакомы и, вполне вероятно, только что вместе покинули вышеупомянутый клуб. Но тогда в чем проблема, и почему он упирается под напором столь привлекательной особы? «Неужели голубой? — усмехнулся Александр. — Вот незадача для бедной девушки…»

— Да пойдешь ты, наконец, или нет? — неожиданно вскричала брюнетка и, не выпуская руки своего спутника, другой рукой неловко ударила его по лицу.

— С ума сошла? — пролепетал юноша, хватаясь за пострадавший нос.

— А что ты, в самом деле!

— Да не могу я…

— Это еще почему?

— Долго объяснять.

— Ничего, по дороге расскажешь.