Кэй Мортинсен - Заманчивый мир

— Я у него одна, и встречаемся мы всего полгода, — спокойно поправила его Эугения. — Знаю, что ты обо мне думаешь, — продолжила она, тяжело вздохнув. — Я честно старалась делать так, как мы договорились: притворяться, что интересуюсь кем угодно, только не Сальваторе. В итоге Клементину мы обманули — она была уверена, что у меня роман с тобой…

— Она же твоя подруга, — упрекнул Манфредо. — Не стыдно было водить шашни с ее мужем?

— А разве я виновата, что полюбила?!! — защищалась Эугения. — Скажи, вот ты смог бы постоянно избегать того, кого любишь?

— Нет, — честно признался Манфредо.

— Я вовсе не планировала портить им жизнь. И тебе тоже… Мне очень неловко, что это произошло у тебя на свадьбе… Но мы… черт… мы были пьяны! Ничего не соображали. И все равно, понимаю, поведение мое непростительно. — Эугения понурила голову и тихо продолжила: — Мне было так стыдно, когда ты вошел и заставил одеваться прямо при тебе, как будто не верил, что я оденусь сама…

— Да если бы я вовремя не вмешался, вы бы осквернили дом Эдоардо без зазрения совести! Как вы могли?!! Не понимаю! Вы же всего лишь гости в этом доме! Даже я не позволил бы себе подобной наглости!

— Все верно, только мы без ума друг от друга, Манфредо! Неужели ты не знаешь, как трудно быть вдали от человека, которого обожаешь?

— Знаю.

— Тогда прости нас. Мы ведь действительно любим друг друга. — Немного помолчав, Эугения сказала заговорщицки: — Вообще-то я зашла попрощаться. Мы с Сальваторе уезжаем.

— Вдвоем?!! — изумился Манфредо.

— Да, только он и я.

— А как же Клементина?

— Клементине нужны только деньги, Сальваторе пообещал дать ей хорошие отступные. А возможно, ей скоро встретится тот, кого она сможет полюбить по-настоящему. Это лучше, чем трепать друг другу нервы. Ты же понимаешь, Манфредо…

— Я-то понимаю, а вот Сальваторе, по-моему, еще долго не успокоится. Сама знаешь, какой он бабник, — предупредил Манфредо, но подумал, что Эугения с ее железной хваткой, возможно, как раз та женщина, которой удастся обуздать неуемную тягу Сальваторе к прекрасному полу.

— Конечно, знаю. Но я — не Клементина, от меня-то он просто так не побегает! Ведь Сальваторе не сильный, как ты. Таких, как ты, вообще днем с огнем не сыщешь… — Она вздохнула. — Мы уедем ко мне домой, в Испанию, и там он научится самостоятельности. А то здесь ему вечно ставят в пример тебя… Главное, я буду с ним. И, клянусь тебе, Манфредо, я сделаю из твоего брата человека, вот увидишь! Я докажу, что и без тебя он чего-нибудь да стоит! Жаль только, что ты так и не нашел свою любовь…

Манфредо хитро подмигнул ей.

— А ты не верь всему, что говорят. На свадьбе я объяснил вам с Сальваторе, зачем мне нужно жениться на Эмили. Но это была ложь… ложь во спасение. Я пытался защитить Эмили, потому что дороже нее у меня нет никого на свете! Чувствуя зависть Сальваторе, я боялся, что он разобьет ей сердце своими сплетнями. В итоге так оно и вышло… Поэтому я сказал тогда, что женюсь из-за желания обзавестись наследником. А так… — его голос задрожал, — она любимее всех на свете! Лучше Эмили я еще не встречал!

— Хоть я и не поняла, зачем ты морочил нам голову, все равно прими мои сердечные поздравления. Возможно, братья д'Ареззо наконец нашли свое счастье. — Эугения улыбнулась. — Прощай, Манфредо. Не поминай нас лихом! И… удачи в семейной жизни!

Несколько секунд Манфредо стоял, будто его парализовало. Его сердце было холодным как камень и таким же безучастным ко всему происходящему.

— Удачи!.. Она мне уже не понадобится… — прошептал он, закрыв лицо руками.

Слава Богу, никто не видит моей слабости, подумал он. Сделав пару глубоких вдохов, Манфредо вытер набежавшую слезу и побрел прочь от виллы.

К чему искать Эмили? Какой смысл? Чтобы снова услышать, что я негодяй? Каждая минута с ней — просто пытка. Надо поскорее дать ей свободу, решил он.

Потрясенная услышанным, Эмили стеклянными глазами смотрела вслед уходящему Манфредо. Выходит, он лгал Сальваторе, боясь, что зависть брата перейдет все границы?

О, как же я в нем ошибалась! — терзала себя она. Ведь я чуть не испортила наш брак! Подозревать Манфредо в измене — последнее дело… Но как вернуть его, как объяснить, что меня саму ввели в заблуждение?

Значит, он меня все-таки любит… И с Эугенией у них тоже ничего не было — он пытался сказать правду, но я была готова поверить сплетникам, а не ему. Даже слуги, и те доверяют своему господину больше, чем собственная жена!

Словно очнувшись, Эмили побежала догонять Манфредо. Услышав ее торопливые шаги, он обернулся и стал ждать.

Возможно, он меня простит, с надеждой подумала Эмили, и жизнь вновь обретет для меня смысл.

— Манфредо! — крикнула она издалека. — Постой, подожди меня!

— В чем дело? Что с тобой на этот раз? — Он нетерпеливо поковырял носком ботинка искристый гравий подъездной аллеи.

— Это я во всем виновата! — выкрикнула Эмили, задыхаясь от бега.

Он нахмурился.

— Как это?

— Я считала, что ты лжешь, а на самом деле меня обманул Сальваторе… — Поравнявшись с Манфредо, Эмили дала волю слезам.

— А я-то думал, что-то серьезное случилось… — с досадой промолвил он и увлек ее в увитую цветущими розами беседку. — Да прекрати ты эти сцены! На сегодня я сыт признаниями по горло! У меня нет ни настроения, ни желания выслушивать твои излияния…

— Но, Манфредо…

— Уйди!!! Ради Бога, неужели ты не понимаешь: я не хочу тебя больше видеть!

— Видеть, может быть, и да, но не отрицай, что хотеть меня ты не перестал… — пролепетала Эмили, цепляясь за его локоть.

Он почти грубо отпихнул ее, но ничего не ответил.

— Я хочу заняться любовью… — прошептала Эмили.

Манфредо опешил. Воспользовавшись его замешательством, Эмили коснулась его плеча, но Манфредо опять оттолкнул ее руку.

— Что ты пытаешься доказать? — прорычал он, приблизив к Эмили разъяренное лицо.

Он смотрел на нее как затравленный зверь. У Эмили была лишь одна возможность доказать ему свою любовь. И она стала медленно расстегивать блузку.

Это сработало. Манфредо голодными глазами следил за каждым жестом ее трепещущих пальцев.

Эмили неотрывно смотрела ему в глаза. Сняв блузку, она заметила, как у Манфредо стали подрагивать губы, и поняла, каких усилий стоит ему это мнимое спокойствие. Вскоре на землю вслед за блузой полетела и юбка. С трудом дотянувшись до застежки, Эмили расстегнула кружевной бюстгальтер и, отшвырнув его, услышала, как Манфредо тяжело вздохнул.

— Не поможешь снять туфли? — лукаво спросила она хриплым от волнения голосом.

Это должно было подстегнуть Манфредо. Эмили присела на краешек стоящего в беседке столика и, ощущая приятную дрожь во всем теле, вытянула еще обутую ногу.