Сьюзан Элизабет - Столкновение желаний

— Угу. Они сказали, что ты милая, хорошая и всегда будешь заботиться обо мне.

— Это прекрасно, Сисси, — ответила Тесс осторожно, — но, думаю, твой дядя Джозеф — именно тот, кто всегда будет заботиться о тебе.

— Ты могла бы помочь ему. Ему очень нужна помощь…

И прежде чем Тесс нашлась, что ответить, малышка вновь сменила тему:

— Ты когда-нибудь жила у реки?

— Я живу у океана.

— Правда? Папа рассказывал мне об океане. Он говорил, что океан большой-пребольшой, без начала и конца, и простирается во все стороны насколько хватает глаз. Он говорил, что в океане водятся большущие рыбы, которые могут проглотить тебя целиком!

— Акулы.

— Холли говорит, что они называются драконами и могут съесть целый корабль!

— Я долго жила там, но никогда не видела дракона.

— Это потому, что они прячутся в волнах, пока корабль не подплывет поближе, и вдруг — ам! — и корабль исчезает в ужасной пасти! Поэтому все эти затонувшие корабли полны сокровищ!

— Думаю, тебе было бы разумнее отнести сокровища на совесть пьяных капитанов.

— Мама говорила, что алкоголь портит мозг мужчин.

— Наверное, этого достаточно, чтобы пить, — откликнулась Тесс.

— Чтобы сойти с ума?

― Угу.

Сисси нагнулась к ней и внимательно всмотрелась в ее лицо:

— У дяди Джозефа есть бутылка виски. Она стоит под кухонной мойкой.

— Это дело дяди Джозефа, — ответила Тесс.

— Холли хочет забрать бутылку оттуда и спрятать. Мама никогда не разрешала держать в доме алкоголь.

— Да, но ведь эта… эта землянка — не дом твоей мамы.

— Мистер Робертс, бывало, пил виски. А когда он от этого свихнулся, то стал гоняться за своими детьми с палкой. Холли говорит, что дядя Джозеф вот-вот точно так же начнет гоняться за нами.

Тесс посерьезнела.

— Ваш дядя когда-нибудь бил вас?

Сисси покачала головой:

— Он всегда относился к нам хорошо. Сегодня вечером он даже не отругал Холли, когда она бросила на пол его тарелку. Но Холли говорит, что он привез тебя сюда потому… — Малышка опустила голову и заколебалась.

— Потому…

— Потому, что он не хочет заботиться о нас. Она говорит, что через какое-то время он начнет бить нас.

«Мир по Холли», — гневно подумала Тесс.

— Сисси, твой дядя привез… попросил меня приехать сюда из-за того, что ты была очень грустной. Он не хотел, чтобы ты плакала, и думал, что на некоторое время тебе нужен друг.

Сисси шмыгнула носом и вытерла слезы, готовые скатиться по щекам.

— Это правда?

— Да. И… и думаю, это был очень хороший поступок с его стороны. А ты как думаешь?

— Точно так же.

— К тому же, думаю, ты не должна беспокоиться о бутылке виски и верить всему, что говорит тебе сестра. Она просто хочет напугать тебя.

— Неужели?

— Конечно. Разве ты хочешь, чтобы она думала, что ей это удалось?

— Нет, мэм, — ответила Сисси очень серьезно. — Я же не трусиха.

— Тогда в следующий раз, когда она скажет тебе что-нибудь страшное, просто отругай ее и уйди.

Сисси захихикала:

— Бывало, мама просто с ума сходила, когда я так делала.

— Ну, это особое дело, и я даю тебе особое разрешение.

Малышка обняла Тесс за шею и воскликнула:

— Я так счастлива, что ты здесь!

Тесс хотела что-то сказать, но утонула в объятиях Сисси. Она ободряюще погладила девочку по спине:

— Ты бы шла спать, пока твой дядя не пришел тебя искать и не пристыдил меня, что я так долго держу тебя в холодном хлеве.

Сисси кивнула и направилась было к выходу, но тут же вернулась:

— Я чуть не забыла! Дядя Джозеф сказал, чтобы я отдала это тебе. — Она вытащила из кармана сложенный вдвое листок бумаги. — Он сказал, что это очень важно и что я должна отдать его тебе именно вечером.

Тесс протянула руку и взяла смятый листок. В ее душе вспыхнула надежда. Она решила, что у Джозефа Магайра была лишь одна причина писать ей записки: он, видимо, хотел извиниться за то, что так обращался с ней. Мог ли он сожалеть о своей грубости, о тяжелой работе, которую ей поручил, и том дурацком долге, который она должна была отрабатывать по его настоянию?

Она улыбнулась, думая, что Джозеф Магайр наконец осознал, что она не прислуга, и решил повысить ей жалованье против своих обычных расценок. Разумеется, завтра она должна не забыть сказать ему, что принимает его извинения. Определенно, у нее не было причин таить злобу.

— Спокойной ночи, Тесс. — Сисси вернула ее к действительности. — Утром я принесу тебе завтрак.

Малышка ушла, плотно прикрыв за собой дверь, и Тесс снова посмотрела на записку.

— Доброй ночи, — нежно сказала она.

При свете единственного фонаря, висящего над окном, Тесс осторожно развернула листок. Почерк был неровным, но разборчивым, и по мере того, как ее взгляд скользил по строчкам, улыбка начала угасать. Заскрипев зубами, Тесс смяла бумагу в плотный комок и бросила его в хлев. Это было не извинение. Это был длинный и очень подробный список ее заданий на следующий день.

Тесс откинулась на спину в полном отчаянии. Как она ни ворочалась, найти удобную позу оказалось невозможно. Она чувствовала себя так, будто спала на постели из чертополоха: любое положение приносило новый приступ зуда. Наконец она села и стала тихо стонать от отчаяния. Похоже, ей вообще не суждено заснуть.

— Неудобно?

Тесс замерла. Лунный свет, пробивавшийся через боковое окно, освещал изящный силуэт той самой женщины, которой два дня назад она собиралась предъявить «счет».

— Как мило, что вы наконец заглянули, — только и смогла выговорить Тесс.

— Я так понимаю, вы зовете меня почти всю ночь? Что вы хотите, мисс Харпер? Я очень занята.

— Неужели, кроме меня, вам некому портить жизнь?

— Я не собираюсь стоять здесь и опять выслушивать ваши оскорбления. Если это все, что у вас есть ко мне, тогда…

— О, нет-нет! Подождите минутку! Не исчезайте снова!

Женщина поджала губы:

— Так чего вы хотите?

— Чего хочу? Ну… Вы похитили меня из дома, когда я была слишком слаба, чтобы сопротивляться. Оставили меня в городишке, где в меня стреляли и держали в тюрьме. Теперь я прикована к этой ферме, где работаю на человека, рядом с которым хан Аттила — просто ласковый котенок… Чего же мне хотеть?

— Мистер Магайр имеет полное право ждать от вас добросовестной работы за тот штраф, который он выплатил за вас. Я же предупреждала…

— Пять паршивых долларов! — завизжала Тесс. — Из-за пяти паршивых долларов я должна оставаться здесь на три недели?! И какого дьявола я здесь делаю?!

— Итак, вы хотите выслушать меня?

— Очень даже хочу. И я бы предпочла слушать, лежа в моей собственной удобной кровати. Так что, если вы не возражаете…

Женщина вздохнула:

— Сколько еще мне терпеть ту, которая всегда желает быть на высоте положения и ведет себя столь вызывающе?