Вивиан Либер - Горячие сердца

— Я пошла. — Она благоразумно решила, что не стоит пока праздновать победу. — Вам не кажется, что я неплохо убралась в доме?

Гибсон хотел было посоветовать убраться из дома, но невольно оглядел гостиную, столовую, коридор, ведущий на кухню. Везде было безукоризненно чисто: пол натерт до блеска, с обеденного стола все убрано, газеты аккуратно перевязаны и сложены в корзину для мусора.

Ей удалось сотворить чудо. И все это меньше чем за два часа и с помощью одного лишь тюбика полироля и флакона с жидкостью для мытья посуды. Мими потрудилась на славу.

Ее собранные в хвост волосы растрепались и теперь свисали мокрыми прядями. Она раскраснелась, лицо стало влажным от пота. Однако у нее отнюдь не убавилось самоуверенности, что вызывало и восхищение, и легкую неприязнь.

А улыбка по-прежнему заставляла верить в существование ангелов.

— Да, — угрюмо признал он. — Пожалуй, и вправду смотрится довольно неплохо.

— Вы могли бы сказать спасибо.

— Мог бы.

Они замолчали. Гибсону не хотелось сдавать свои позиции. Мими вздохнула.

— Сейчас мне нужно на работу, но ближе к вечеру я заеду и проведаю вас.

— Не стоит беспокоиться, я не…

— Вы «не» что? Вас не будет дома? Вы пойдете на танцы? Поиграть в гольф? Или совершите пятикилометровый забег? Перестаньте, Гибсон, вы будете дома. И я навещу вас.

— Может, я уже буду спать, — предположил он.

— Ничего страшного. Вам не придется открывать дверь, а я постараюсь не шуметь. Я нашла запасной ключ в выдвижном ящике на кухне.

Он бросил на нее уничтожающий взгляд, но промолчал.

Все как и говорил шеф. Если Мими Пикфорд чего-то захочет… Что ж, придется стать для нее непреодолимым препятствием.

Однако поднос не давал ему покоя.

— Гибсон, очень приятно было с вами познакомиться.

Он молчал.

— Увидимся, — она коснулась его щеки.

Гибсон почувствовал волнение. Он так долго не общался с женщинами! Слишком долго. Интересно, дойдет ли он до того, чтобы позвать кого-то из своих прежних пассий? У него были подруги. И хотя первым уходил всегда он, ни одна не держала на него зла.

Можно было бы позвонить. Пригласить просто для компании.

Нет, пожалуй, рано. Все еще не так безнадежно.

— Было очень приятно, Мими, но правда, вам не обязательно приходить.

— Завтра мне нужно будет вас побрить. — Она сделала вид, что не слышит его. — И вымыть под душем. А еще надо будет сменить белье.

Гибсон тихо выругался. Ругательство, обычно не произносимое в присутствии дам, но весьма употребительное среди пожарных и в переводе на нормальный язык означавшее примерно следующее: нет, вы не будете меня брить. И мыть под душем. И менять мне белье. Спасибо, обойдусь.

— Гибсон, как вы со мной разговариваете! — с укоризной воскликнула Мими. — Если бы это услыхала моя бабушка, она уже звонила бы шефу. А мы ведь этого не хотим, правда?

— Простите, — пробормотал он. — Но я и сам могу себя обслужить. Я просто не хочу.

— Вы не можете сами встать с кресла, ведь у вас сломана нога, — возразила она. — Вы не сумели надеть рубашку, потому что больно поднимать руки. И побриться вам не удастся, потому что вы правша, а правая рука у вас все еще в гипсе.

— Я не нуждаюсь в вашей помощи.

— Знаю, Гибсон, — она поднялась на ноги, и он вновь ощутил аромат ванили и талька. — Я знаю, что не нужна вам. Совсем не нужна. Вы самостоятельный мужчина и прекрасно обойдетесь без меня. Просто придется поступиться личной гигиеной и чистотой в доме.

— Я готов ими поступиться, — прорычал он в ответ. — Когда вы наконец оставите меня в покое?

— Никогда, потому что вы нужны мне. Я эгоистка. И поэтому вернусь. Всего хорошего, Гибсон.

Входная дверь захлопнулась, и Гибсон остался один. Он был совершенно одинок. Рука потянулась к пульту телевизора. Передавали какую-то викторину: восторженные крики победителей и разочарованные стоны проигравших резали слух. Переключил на ток-шоу. Вполне обычные люди рассказывали совершенно незнакомой аудитории о своих более чем странных наклонностях. Он с отвращением выключил телевизор. Забавно, но раньше эти передачи совсем его не раздражали.

Он изо всех сил старался не смотреть на поднос с обедом.

Но свойственная ему слабость к хорошей домашней еде постепенно брала верх. Гибсон любил американскую кухню: простые, питательные блюда. И перед ним лежало одно из таких блюд.

Как ей удалось угадать, что ему нравится?

Если не пускать ее больше в дом, она не узнает, что он все же съел то, что она приготовила. Придется позвонить Сэму в пиццерию и предупредить, что сегодня обед не нужен. Интересно, согласится ли кто-нибудь прийти так поздно, чтобы сменить замки? Нет, уж лучше пусть никто не узнает, как низко он пал.

Его это не волнует. И нервничать не стоит. Пока что этому тайфуну ростом в пять футов четыре дюйма не удалось одержать победу. Он ведь находчивый. И остроумный. Можно отыскать способ отделаться от Мими Пикфорд.

Отломив вилкой кусочек мяса — просто попробовать, — Гибсон подумал, что, если бы судьба свела их до пожара, он повел бы себя безупречно. Его манеры и щегольской вид неизменно производили впечатление. Она бы нашла его неотразимым. Он покорил бы ее своей улыбкой. У них бы начался роман, возможно, даже раньше, чем они узнали бы фамилии друг друга. И он называл бы ее своей ровно столько, сколько сам бы того пожелал.

Но сейчас он был уже совсем другим человеком.

Героем он, увы, не был.

Последний посетитель покинул ресторан в полночь — через час после закрытия. Но Мими еще нужно было наполнить все солонки и сахарницы на столиках, и она обещала Борису почистить гриль: он ушел пораньше, так как ждал в гости родственников. Мими не имела ничего против того, что Барбара засиделась и, заказав еще одну чашку кофе, начала жаловаться ей на отношения с мужем.

— Иногда я выхожу из себя, — объясняла она, хотя это было ни к чему: Мими не первый раз слышала ее историю. — И тогда я могу в сердцах выпалить такое, о чем потом жалею.

— Со всеми бывает, — мягко заметила Мими. — Я уверена, Гарри все понимает.

— Я так устала после работы и закатила скандал из-за стирки. Помнишь, ты говорила мне, что мы могли бы разделить стирку на двоих? Ах, я бы пошла домой и извинилась, но мне так стыдно!

— Иногда нам мешает гордость, правда? — Мими произнесла это так, словно всем, в том числе и ей самой, приходилось совершать подобные ошибки.

Раздался стук в дверь, и обе женщины вздрогнули от неожиданности. Лицо Барбары расцвело улыбкой.

— Это Гарри, — воскликнула она. — Откуда он узнал, что я здесь?

Мими отодвинула защелку и впустила Гарри. Он заключил жену в объятия, и взаимные извинения прервал поцелуй.

— Нет, это все из-за меня, — настаивала Барбара. — Но как тебе удалось меня найти?