Дафна дю Морье - Улыбка фортуны

— Да, дядя…

— Очень хорошо. Теперь иди отсюда.

Поднявшись по лестнице, Мэри принялась искать свою комнату. Девушка прошла мимо комнат для гостей — по две с каждой стороны. Слабое пламя свечи осветило нужную дверь. Она увидела свой сундучок прямо посреди комнаты с голыми дощатыми стенами. Перевернутый ящик должен был служить туалетным столиком, на нем стояло треснутое зеркало. Из белья имелись только два тонких покрывала. Мэри решила не раздеваться, а лечь прямо в дорожном платье, завернувшись в плащ. Она подошла к окну и посмотрела вниз. Ветер утих, но дождь, мелкий и частый, скребся в грязное стекло.

Откуда-то со двора раздался звук, похожий на стон животного, которому причинили боль. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть наверняка, но она заметила темный силуэт, раскачивающийся взад и вперед. От пьяных рассказов Джо Мерлина воображение девушки тут же нарисовало виселицу и повешенного. Но это была всего лишь вывеска гостиницы. Мэри легла в постель, стуча зубами от холода. Закрыв глаза, она увидела мысленным взором лицо Джо Мерлина и поняла, что попала в ловушку, из которой ей не вырваться, как бы она ни старалась. Единственный шанс на спасение — это уйти сейчас. Спуститься из окна и бежать, мчаться что есть сил по дороге, вьющейся через болота. Завтра будет поздно.

На лестнице раздались тяжелые шаги. Мэри замерла в страхе, но с облегчением услышала, как дядя свернул и удаляется по коридору. Стукнула дверь, и снова воцарилась тишина. Мэри решила: сейчас или никогда. Если она проведет под этой крышей хоть одну ночь, мужество покинет ее, и тогда она пропала. Совсем как тетушка Пэйшнс. Мэри открыла дверь и выскользнула в коридор. Она дошла на цыпочках до лестницы, остановилась и прислушалась. Ее рука была уже на перилах, а нога — на ступеньке, когда из конца коридора донеслись рыдания, приглушенные подушкой. Это была тетя Пэйшнс. Мэри постояла, подумала, потом повернулась и пошла назад. Бросившись на постель, она закрыла глаза. С чем бы ни пришлось ей столкнуться в будущем, как бы ни было ей страшно, она не имеет права оставить тетю Пэйшнс в «Джамайке-Инн». Может, все-таки удастся каким-то образом защитить тетю, встать между ней и Джо Мерлином. И ей не страшен этот дом, в котором царит зло. Нужно только набраться мужества и одолеть все невзгоды.

Когда Мэри проснулась, дул сильный ветер. Проглянуло призрачное размытое солнце. Девушку разбудил шум во дворе. Она поняла, что уже поздно, около девяти утра. Выглянув в окно, Мэри увидела, что дверь конюшни открыта, а в грязи двора отпечатались свежие следы копыт. Слава Богу, хозяин уехал и Мэри сможет поговорить с тетушкой Пэйшнс без свидетелей.

Мэри достала из сундучка шерстяную юбку, фартук и тяжелые ботинки, которые носила на ферме. Через десять минут она была на кухне и умывалась в закутке для посуды.

Тетушка Пэйшнс принесла из курятника свежие яйца в фартуке.

— Я думаю, ты не откажешься от яичка на завтрак, — сказала она. — Вчера ты слишком устала и ничего не ела.

Они избегали говорить о вчерашнем и не упоминали имени Джо Мерлина. Мэри не спрашивала, куда и зачем он уехал. Тетя охотно говорила о чем угодно, лишь бы это не было связано с ее нынешней жизнью. Она боялась вопросов, и Мэри щадила ее. Разговор сосредоточился вокруг прежней жизни в Хелфорде, болезни и смерти матери.

Тетя Пэйшнс кивала головой, то и дело издавая тихие возгласы, но Мэри видела, что долгие годы страха вытравили в ней способность к сопереживанию.

После завтрака женщины занялись домашней работой, и Мэри представилась возможность подробно изучить гостиницу. Это был мрачный неуютный дом с длинными коридорами и неожиданным расположением комнат. Бар имел отдельный вход с торцевой стороны дома, и хотя сейчас в нем было пусто, сама атмосфера напоминала о вчерашнем вечере. Пахло застоявшимся табачным дымом и винным перегаром. Только это помещение в доме выглядело обитаемым. Остальные комнаты были и вовсе заброшены. В одной из них хранились доски, вдоль стены были свалены какие-то ящики и лошадиные попоны, изгрызенные мышами, в другой на сломанной кровати были насыпаны картофель и брюква.

В комнату хозяев, в дальнем конце коридора, девушка заглянуть не решилась. Под нею, также в конце коридора, но на первом этаже, была еще одна комната, с запертой дверью. Мэри вышла во двор, чтобы заглянуть в нее через окно, но оконный проем был заколочен досками, и ей ничего не удалось увидеть.

Дом и пристройки образовывали три стороны прямоугольника, посередине был двор, а в центре его стояли кормушки и поилка для лошадей. В стороне пролегала дорога — узкая лента до самого горизонта, окруженная болотами, коричневыми, вспученными от дождей. Пробегали облака, и на болота ложились мрачные тени. Воздух был холодным и прозрачным, как в горах. Мэри глубоко вздохнула и почувствовала, как к ней возвращается смелость, словно от глотка сидра. Морозный ветер защекотал ноздри и покрыл лицо румянцем. Теперь можно было возвращаться в дом, к тете Пэйшнс. Ей захотелось есть — впервые за последние сутки.

— Тетя, — спросила Мэри, отведывая тушеную баранину, — а почему дядя Джо — хозяин «Джамайки-Инн»?

Вопрос застал женщину врасплох, какое-то время она молча смотрела на племянницу. Потом покраснела и заговорила, аккуратно подбирая слова:

— Ну, видишь ли, это очень удобное место, возле дороги. Это же основная дорога с юга. Дилижансы проезжают здесь дважды в неделю. Здесь много народу: путешественники по торговым делам и по частным, иногда — моряки из Фалмута…

— Но почему они не останавливаются в «Джамайке»?

— Они останавливаются. Спрашивают выпить чего-нибудь в баре. У нас много клиентов.

— Да ведь гостиной никогда не пользуются! В комнатах для гостей живут лишь крысы да мыши! Мне приходилось бывать в гостиницах гораздо меньших, чем эта. У нас в деревне тоже была гостиница. Мы пили чай в холле, а наверху гостевые комнаты всегда были прибраны и ожидали гостей.

Тетя ответила не сразу.

— Твой дядя Джо никого не упрашивает остаться. Он говорит: никогда не знаешь, кого к тебе занесло. В таком глухом месте могут и зарезать в постели.

— Но какой толк от гостиницы, в которой не могут предоставить постель честному путнику на ночь? Зачем еще она нужна? И на что вы живете, если у вас нет постояльцев?

— У нас есть клиентура, — уверяла женщина. — Сюда приезжают люди с ферм и из других мест. Тут на болотах много ферм и коттеджей. Бывают вечера, когда бар полон народу.

— Вчера кучер сказал мне, что порядочные люди больше не бывают в «Джамайке». Он сказал, что они боятся.

Тетушка Пэйшнс провела языком по пересохшим губам.

— У твоего дядюшки Джо тяжелый нрав, — со вздохом призналась она. — Его легко рассердить, он не любит, когда люди суют нос в его дела…