Фиона Харпер - Ты — моя тайна

— Вы доказали, что я не прав, и сделали гораздо больше.

У меня нет привычки останавливать кого-нибудь, когда он осыпает меня комплиментами, но о какой девушке он говорил? Стыдно признать, но я не была на нее похожа. Я сначала думала о себе, а потом уже о других.

— Нет, — пробормотала я, — по-моему, вы не понимаете.

Николас снова улыбнулся:

— Думаю, я прекрасно понимаю.

Я повернулась к кровати, где разложила красное платье, и подняла его. Мне нужно были сделать что-то, чтобы скрыть румянец на своих щеках.

— Очень красивое платье, — сказал он.

— Да.

Я принесла сумку для одежды и стала складывать в нее платье.

— Может, вы захотите надеть его однажды вечером… если согласитесь поужинать со мной?

У меня не было слов. Николас Чаттертон-Джонс приглашает меня на свидание? Правда?

Но вот только я не была уверена, что та девушка, которая так долго мечтала об этом приглашении, все еще существует в своем иллюзорном мире. Что же мне с ней делать теперь?

— Ну так что? — Николас кивнул в сторону вешалок. — Вы, я, красное платье и столик на двоих в следующую субботу?

Наступило неловкое молчание, и, должно быть, он прочел смущение на моем лице, мне действительно надо что-то с этим делать, потому что он улыбнулся:

— Я опоздал, да?

Я прикусила губу и взяла следующую деталь одежды, но ничего не сказала. Я еще не была готова принять свои чувства к Адаму, не говоря уж о том, чтобы признаваться кому-то в них. Хотя это не имело значения. Мое выразительное лицо сказал все за меня. Николас склонил голову, как сделал бы старомодный джентльмен, снимающий шляпу перед женщиной, и отправился к двери.

— Позвоните мне, если передумаете…

В воскресенье вечером Адам отвез меня домой и помог донести чемодан до входной двери. Уходя, он сказал:

— В четверг я уезжаю в Малайзию, для последних штрихов в проект отеля.

Я моргнула и улыбнулась:

— Как долго тебя не будет?

— Две недели.

Я кивнула. Не потому, что я соглашалась с чем-то, а потому, что я должна была сделать что-то.

— Как хорошо, — добавила я, после того как долго трясла головой.

— Поехали со мной. Может, немного времени наедине — это как раз то, что нам нужно?

Звучало разумно. Настолько разумно, что моя кожа зачесалась. Я схватилась за край двери.

— Это не совсем правильно, разве нет? Тебе больше не нужно времени.

Несколько секунд он молчал, а потом подтвердил мои самые большие страхи:

— Я хочу, чтобы ты была в моей жизни, Корина.

Будущее. Череда долгих нескончаемых дней. Бесконечность, в которой мы состаримся и устанем друг от друга. Я не хотела когда-нибудь уставать от Адама, и этого никогда не случится, пока мы будем оставаться друзьями.

Я приняла нейтральное выражение:

— Я всегда буду в твоем будущем, Адам. Не важно, что случится между нами.

Его челюсть чуть выдвинулась вперед, и он облизал губы. Я знала, что в моей интонации и телодвижениях он прочел «отвали». На самом деле я рассчитывала на это. Я не хотела произносить это вслух.

Самое ужасное, что, если бы я попросила, он бы сделал это. Он всегда ставил мои желания — мои нужды — выше собственных. К сожалению, я была напугана, и оказалось, я не такой уж хороший человек.

— Ты пытаешься сказать мне, что не видишь, как все между нами переменилось?

Я вскинула руки в воздух.

— Вчера мы были просто хорошими друзьями. Теперь все встало на голову. Я не хочу, чтобы меня подгоняли. Я хочу свободно принимать свои собственные решения.

— То есть ты хочешь все контролировать.

— Нет! Это неправда.

— Нет, правда.

Он зашел в квартиру, и я повернулась и пошла в гостиную. Если мы снова собирались спорить, то уж лучше делать это наедине. Мои соседи снизу и так считали меня очень странной.

Адам последовал за мной.

— Да, контролировать. Поэтому ты заставляешь этих бедняг, которые волочатся за тобой, танцевать на задних лапках. Ты в безопасности, пока контролируешь все. Но любовь — это другое, Корина. Любовь — это значит отдавать частичку себя, доверять ее кому-то другому.

Я скрестила руки и расставила локти.

— Ты говоришь о любви, но забываешь, что я еще не определилась, что я чувствую к тебе.

— Не определилась?

Итак, мы снова возвращались к этой игре? Мы оба знали, что чувствовали друг к другу, и мы оба знали, что мы знали…

Я уже выяснила — Адам не гнушается грязной игрой, и теперь он аккуратно разобрал мое тщательно продуманное отрицание на кусочки. Он неожиданно оказался рядом со мной, его руки обнимали меня, а рот был в нескольких дюймах от моего.

— Скажи мне остановиться, если ты этого не хочешь, — мягко сказал он.

Я закрыла глаза, пытаясь придумать слова, которые сделали бы это, но из моего лексикона вдруг исчезли такие слова как «нет» и «остановись», оставив вместо себя только неразборчивые звуки, а на долгие объяснения у меня не было времени.

Я ничего не сделала, когда его губы накрыли мой рот. Ладно, возможно, что-то я сделала. Но как девушка может не обнять мужчину, который так ее целует? Готова поспорить, никто из вас не справился бы лучше меня. Мне пришлось ответить на его поцелуй. Поступить иначе было бы грубо. Может, я зашла слишком далеко, проведя языком по краю его губы, но у меня всегда были проблемы с этим.

Я высвободилась и отступила назад. Адам протянул руку, чтобы задержать меня, но ему не удалось побороть мое решение остановиться. Никто из нас ничего не сказал, но по мере того, как шли секунды, выражение его лица становилось все мягче и мрачнее. Очевидно, я снова стала прозрачной.

— Ты можешь доверять мне, — тихо, с напором, сказал он.

Я знала, что могу доверять Адаму. Адам был практически само доверие. Несмотря на то, что последние несколько дней я была заворожена более сексуальной и опасной его частью, я знала — если его разрезать пополам, как сладкий торт, то внутри будет написано «искренний и настоящий». Это мне нельзя доверять.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал он. — Чего ты боишься. Но любовь — это не капитуляция. Это не когда один человек приносит себя в жертву ради другого. — Он посмотрел на черно-белую мамину фотографию на камине. — Настоящая любовь не такая. Это улица с двусторонним движением.

Я посмотрела на фотографию мамы. Она была сделана лет в двадцать, и мама выглядела такой беспечной и счастливой, идя по улице в своем коротеньком платье и больших очках. Это было до того, как она встретила моего отца. До того, как он высосал из нее всю жизнь. Спорим, в то время она тоже считала, что любовь безопасна.

Я так хотела верить ему, но было то, о чем он не подумал…

Когда отдаешь кому-то в надежное хранение частичку себя, то как узнать, когда нужно остановиться? Как узнать, не отдала ли ты слишком много себя? Ведь забрать назад уже не получится. А я знала, как разрушителен такой дисбаланс может быть в отношениях. Я сама видела.