Кейт Доули - Сегодня можно всё

— Ничего! — огорченно ответил Буртон. Он весь дрожал от гнева и бессилия. — Я весь день бился, пытаясь понять, кому это надо. У меня появилась парочка вариантов. Есть люди, которые кое-что знают о моем бизнесе, но они уже давно должны были забыть о моем существовании!

— А если они как раз решили вспомнить, что «Буртон инвест» все еще действует на рынке недвижимости?

Буртон пожал плечами.

— Тогда им крупно не повезло. Ну что ты стоишь? Присаживайся!

— Спасибо, — поблагодарил Эдвин. Он выбрал кресло в тени от абажура лампы, чтобы не были слишком заметны его манипуляции с бокалом.

— Давай не будем сегодня об этом деле, — предложил гостю Буртон. — Я хочу отдохнуть в приятной компании.

— Не могу ничего возразить, — развел руками Эдвин. — Ты как всегда прав, тем более что я уж точно не могу сказать тебе ничего нового или интересного. Я мало разбираюсь в подобных вещах.

— Не надо, Эдвин, не извиняйся! — великодушно заявил Буртон, хотя Эдвин даже и не собирался извиняться. — Ты юрист, и в этом ты разбираешься на ура. Так что давай выпьем за то, чтобы каждый занимался своим делом! И чтобы успех ему сопутствовал!

Эдвин охотно согласился, и они подняли стаканы. Янтарная жидкость красиво преломлялась в рассеянных лучах настольной лампы. Кубики льда были похожи на горы и тоже искрились в нежном свете.

Этот вечер мог бы быть очень хорош, если бы напротив сидел не этот жирный негодяй, а кто-нибудь более приятный, подумал Эдвин. Например, Джим.

— О чем задумался? — спросил Буртон.

— О том, что такие вечера очень редки в нашей жизни.

— Отлично! Давай вот за это и поднимем бокалы еще раз!

— Давай! — согласился Эдвин.

Он предусмотрительно выпил несколько таблеток активированного угля, так что теперь мог надеяться, что благодаря адсорбенту алкоголь повлияет на него очень слабо.

А вот радушному хозяину уже было не по себе. Лицо его разрумянилось еще больше, и на лбу выступил пот. Глазки Буртона начали бегать, не останавливаясь подолгу ни на одном предмете. Эдвин понял, что лучшего момента и не придумаешь: Буртон еще все понимал и утром мог бы легко вспомнить, что происходило вечером в его доме, но окружающую действительность он воспринимал уже с определенными трудностями.

Давай же, Габриель! Я так на тебя надеюсь! — молил Эдвин.

И будто в ответ на его просьбу зазвонил телефон.

— Кто бы это мог быть? — удивленно спросил Буртон.

— Да еще в такое время! — поддержал его Эдвин.

— Ничего не поделаешь, придется идти.

Буртон со стуком поставил стакан на столик рядом со стаканом Эдвина. Он с трудом поднялся с кресла и отправился в другой конец комнаты, где стоял аппарат. Он повернулся спиной к гостю. Эдвин понял, что пора действовать.

Неуловимым движением он выбросил из рукава маленькую склянку с белым порошком. Это было сильнодействующее снотворное. Знакомый химик уверил Эдвина, что его невозможно почувствовать, особенно в алкоголе. А к утру вещество полностью разложится в организме, и если даже возьмут кровь на анализ, ничего, кроме продуктов распада алкоголя, не найдут.

Эдвин всыпал содержимое склянки в стакан Буртона. Теперь надо было только подпоить Буртона до того состояния, чтобы он уж точно ничего не заподозрил.

— Черт знает что! — воскликнул рассерженный хозяин, вернувшись на свое место.

— Что случилось? — спросил Эдвин.

— А, какой-то идиот позвонил в пожарную службу и сказал, что мой офис горит. А они уже отзвонились мне и сообщили, что ничего не случилось!

— Интересно, кто мог так пошутить? Не самая умная шутка, — сказал Эдвин. Но лично его этот вопрос не слишком интересовал, он знал, кто сделал так, чтобы Буртон подошел к телефону. Ему оставалось только в очередной раз поразиться сообразительности Габриель.

— Вот уж правда! — зло откликнулся Буртон.

— Тогда давай выпьем за то, чтобы таких шутников находили! А уж привлечь их к ответственности я тебе помогу!

— Давай! — охотно согласился Буртон и залпом осушил стакан. — Знаешь, — слегка заплетающимся языком сказал он, — я думал, что ты тюфяк! А ты — во! — Буртон показал большой палец. — Только ты не обижайся!

— А с чего это ты взял, — спросил Эдвин, — что я тюфяк?

— А что ты со своей этой сучкой носишься? Как ее? Собаку-то твою?

— Тойси.

— Именно! С этой Тойси носишься. Бабы нет, все говорят, что тебе собака бабу заменяет. Но я в это не верю! — Как бы подчеркивая свои слова, Буртон икнул. — Слушай, ты такой мужик, а чего у тебя бабы нет до сих пор?

— А почему у тебя нет? — спросил его Эдвин.

— Потому что они все дуры! — привел железный аргумент Буртон.

— Вот поэтому и у меня нет. Как подумаю, что любой только и надо, чтобы затащить меня в церковь…

— И не говори, — поддержал его Буртон. — Им всем нужны наши деньги. А я свои кровные так просто не отдам!

— А я не могу жить с женщиной, которая, кроме как о тряпках, ни о чем думать не может. Ну или о том, чтобы у нее была машина круче, чем у соседки, и поехала она в отпуск на какие-нибудь острова. А я люблю рыбалку! Моя собака любит меня не потому, что я преуспевающий адвокат и у меня солидный счет в банке, и не потому, что я поведу ее под венец…

— А я не люблю рыбалку! — перебил его почти дошедший до нужной Эдвину кондиции Буртон. — И животных не люблю! От них одна шерсть. Я деньги люблю!

— Ну, это я уже понял, — усмехнулся Эдвин.

— Нет, ты зря смеешься! Деньги — это власть! Деньги — это сила!

— Я знаю. Давай выпьем за это! — предложил Эдвин. Он посмотрел на часы: было уже без двадцати одиннадцать. Пора бы уж Буртону отправляться спать.

— Давай! — тут же согласился Буртон.

Через несколько минут он начал клевать носом.

— Эй, Декстер! — позвал Эдвин. — У тебя сегодня был тяжелый день. Может быть, ты проводишь меня? Кажется, нам пора прощаться.

Буртон встрепенулся, и Эдвин заметил в его глазах осмысленное выражение. Надо было сделать все, чтобы он запомнил, как гость выходил из дома.

С трудом выбравшись из кресла, Буртон заплетающимся языком сказал:

— Пойдем, я должен тебя проводить!

— Да-да, — подтвердил Эдвин.

— Держись за меня, а то что-то тебя сильно шатает! — предложил Буртон.

Но Эдвин и так его крепко держал. Травма хозяина этого дома не входила в его планы.

— Слушай, ты завтра ко мне заедешь? — спросил Буртон. — Есть одно дело!

— Заеду, — подтвердил Эдвин.

— А славно мы посидели! Слушай, Эдвин, ты отличный мужик. Я теперь так всем и буду говорить: Эдвин Колдуэл — отличный мужик!

— Спасибо, Декстер! — с чувством поблагодарил Эдвин.

Пока Буртон разглагольствовал о том, какой искренней симпатией проникся к Эдвину, виновник торжественной речи шарил рукой по столику в прихожей. Он видел, что на нем лежали ключи — судя по их виду, от дома. Надо было их забрать с собой.