Нина Харрингтон - Помолвка на десерт

— Должно быть, ты настрадался. Мне жаль.

— Больше расстраивался, чем страдал. А однажды какой-то хулиган довел меня до бешенства, и я ему врезал.

Сиенна переплела свои пальцы с его пальцами и удостоилась улыбки Бретта. Он наклонился к ней:

— Мария не знала, что по вечерам я работаю в пиццерии. Ну вот, я взял оставшиеся куски теста и закваску и принялся экспериментировать с ними. Через полчаса я приготовил достаточно приличный хлеб и две маленькие пиццы. Я хотел взять их домой на ужин, но был так голоден, что начал есть немедленно. В этот момент вернулась Мария.

— О нет! Что она сказала?

Бретт усмехнулся и покачал головой:

— Многое. А я продолжал есть. Мария задавала вопросы. Вскоре она поняла, что я запоминаю рецепты наизусть и обладаю талантом. Она сразу же предложила мне работу помощника в кухне по вечерам. Ты замечала, что в кухне твоей тети нет ни одной поваренной книги? Мария поняла, что мы с ней похожи не только наличием таланта и любовью к вкусной пище. У нее тоже дислексия, но она научилась с ней уживаться. И вот Мария распознала симптомы этого заболевания во мне.

— Папа говорил, что у тетушки дислексия, но я не придала этому большого значения. Она моя тетя, и для меня только это имеет значение.

Он осторожно гладил руку Сиенны:

— Мария — потрясающая упрямица. Три месяца она уговаривала меня пройти специальный тест. Я отказывался. Я устал выслушивать критические замечания по поводу моей глупости и лени. Мне казалось, что тест — это очередной способ навесить на меня ярлык неудачника. — Бретт так сильно надавил большим пальцем на кисть Сиенны, что она едва не вскрикнула. — Однако тестирование оказалось самым лучшим событием в моей жизни. Тесты были различными, но в них не было ни слов, ни предложений. — Бретт отпил большой глоток вина. — Помню, я сидел в коридоре вместе с Марией, когда вышел эксперт и заявил, что я выдал самый высокий результат в его практике. Я оказался умным, с развитым воображением, артистичным и креативным. Просто у меня была дислексия. Первое, о чем я подумал, — это достойный отпор хулиганам, которые обзовут меня идиотом. Но Мария заставила меня выслушать, как мне следует облегчить обучение в колледже. Например, читать рецепты наизусть перед всем классом. Использовать видео и аудиоаппаратуру. Записывать на пленку лекции. Внезапно я понял, что не безнадежен. Все равно было трудно, особенно на экзаменах. Но у меня остались о тех годах более приятные воспоминания, чем у большинства учащихся. Остальное, как говорится, история. Вот так я узнал, что у меня дислексия.

Бретт откинулся на спинку стула и расслабился:

— С другой стороны, хотя дислексия лишила меня возможности изучать академические науки, я всегда с легкостью готовил и творил. — Бретт поднял бокал и улыбнулся. — Могу я предложить тост за прекрасную Марию, которая научила меня, что иногда нужно быть упрямым, даже если весь мир считает тебя пустышкой.

— Я поднимаю бокал за вас обоих. Ты должен гордиться тем, чего достиг. Спасибо за откровенность. Для меня это много значит.

— Всегда к твоим услугам. За Марию!

— За Марию и Бретта! За двух самых выдающихся людей, которых я встречала.

Сиенна не хотела этого говорить. Слова против воли слетели с ее губ. Она заметила, что Бретт шокирован. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

— Спасибо. Да и ты не так уж плоха, администратор Росси. — Бретт встал и наклонился за тортом. — Раз ты считаешь меня выдающимся, может, мне удастся уговорить тебя принять мое недавнее предложение?

— Поесть торта?

— Если хочешь. Или работать на меня? Выбор за тобой. — Он поднес к ее лицу тарелку с куском именинного торта. — Крис и Джесс тебе понравились. Похоже, мы договоримся. Работай на меня, а не в старом душном «Поместье Грейстоун». Ты не пожалеешь.

Очень осторожно поставив бокал на стол, Сиенна поднялась:

— Спасибо, но я откажусь. И от торта, и от твоего предложения о работе.

Бретт засунул руки в карманы джинсов. Казалось, его разочарование заполнило воздух горьковатым привкусом.

Бретт — такой добрый, нежный и понимающий!

Сиенне хотелось броситься к нему, обнять, заверить, что она с радостью останется с ним в этом волшебном мире.

Но тогда ей пришлось бы доверить Бретту свою судьбу. А Сиенна решила, что никогда ни один мужчина не станет одновременно и ее любовником, и ее деловым партнером. Любовь требует абсолютного доверия. В бизнесе же подобная доверительность недопустима, иначе проиграешь.

Между ней и Бреттом никогда не будет ни любви, ни делового сотрудничества.

Перевернувшись и чуть плотнее подоткнув пуховое одеяло, Сиенна уткнулась в подушку и тихо, удовлетворенно вздохнула. Прервался сладкий сон, в котором Бретт нес ее на руках, а потом укладывал в мягкую теплую постель.

Кто-то стучал в дверь. Понежиться не удастся. Эти праздничные вечеринки так выматывают!

Она с трудом приоткрыла глаза и посмотрела на часы. Половина третьего ночи.

Сиенна села, затем, простонав, рухнула на подушки и накрылась одеялом с головой. Стук в дверь повторился.

— Ты там, в приличном виде? Я принес кофе.

Сиенна посмотрела на себя, прежде чем ответить Бретту. На ней была теткина розовая пижама. Да, она прилично одета.

— Кофе я бы выпила, — слабо ответила она, села в кровати и подтянула одеяло к груди. — Тебе известно, который час? С какой стати ты стучишь в дверь моей спальни ночью? Должна предупредить, если ты что-то затеваешь, я держу под рукой туфлю Марии с острым каблуком и телефонный номер своего брата.

Бретт вошел в комнату и недоуменно уставился на Сиенну:

— Понимаешь, соус из трех видов грибов. Он не получается. Я четырежды пытался, и все не то. Я сойду с ума. — Он наклонился так низко, что их носы почти соприкоснулись. — Видишь мои седые волосы?

— Грибной соус? О, ради бога! И это все?! — Сиенна снова рухнула на подушки.

— Все? О, нет-нет. Ты не понимаешь. Это далеко не все. Без соуса я не смогу приготовить спагетти с лесными грибами, и нам нечем будет полить тушеную цыплячью грудку. Цыпленок должен подаваться только с этим соусом, и я не лягу в кровать, пока не доведу рецепт до совершенства.

Бретт так быстро ходил туда-сюда, что Сиенна начала беспокоиться о сохранности ковра. Его чашка с кофе осталась нетронутой. Уже хорошо. Этот одержимый и так перевозбужден.

Сиенна зевнула во весь рот, прикрыв его рукой, потом кивнула:

— Ладно, я понимаю. Грибной соус. Ясно. Чем я могу помочь?

— Я думал, ты никогда не спросишь. Мне нужны твои изумительные вкусовые рецепторы, потому что мои спеклись после четырех часов работы. Скажи, что бы ты хотела получить от соуса?