Нина Харрингтон - Помолвка на десерт

Шагнув назад, она взглянула на Бретта:

— Ты действительно не понимаешь? Я никогда не смогу на тебя работать.

— Не верю.

— Я восхищаюсь тобой. Ты достигнешь цели, которую поставил. Но не со мной, Бретт. — Обхватив ладонями лицо Бретта, Сиенна посмотрела ему в глаза, умоляя понять ее. — Когда мне было очень плохо, я приняла решение. Заключается оно в том, что только я разбираюсь со своими проблемами. Не Анджело, не Патрик, не ты: Я рассчитываю только на себя.

— Возможно, однажды ты передумаешь. Знай, что я рядом, — сказал Бретт. — Ты не должна действовать в одиночку.

Сиенна кивнула и шмыгнула носом:

— Прости, если тебе трудно это принять, но я всегда говорю правду близким друзьям. Надеюсь, мы с тобой друзья. Кстати, их у меня не так много.

Бретт притянул Сиенну к себе, обнял и поцеловал в лоб:

— Ведь ты не вернешься в тратторию Росси.

Она помотала головой.

— Значит, ты так просто уходишь от меня?

Сиенна прижалась щекой к его груди. Наконец, собравшись с силами, она произнесла, не решаясь посмотреть на него:

— Скоро ты будешь работать в собственной кухне. Семь дней в неделю, прерываясь только на сон. О, Бретт! — Сиенна отклонилась назад и стала осторожно выписывать круги на его груди кончиками пальцев. — Мы оба будем работать намного усерднее, чем когда-либо. Я не хочу, чтобы кто-то из нас сохранил плохие воспоминания о проведенном вместе времени. События последних дней были такими неожиданными! Спасибо за все. Но я не вернусь.

В последний раз Бретт запустил пальцы в волосы Сиенны и нежно поцеловал молодую женщину в лоб. А потом припал к ее губам в самом сладком из поцелуев. Крепко прижимая Сиенну к себе, он прошептал:

— Я не могу тебя отпустить. Не так. Я очень много не успел сказать тебе.

— Тсс. Все в порядке. Я ухожу сейчас, пока у нас остается надежда. Так будет лучше. Мы оба знаем, что такое сердечные страдания. Я не хочу возвращаться сюда, потому что, боюсь, мое сердце снова будет разбито. — Она гладила его лицо. — Ты должен отпустить меня. Тогда мы сохраним нечто особенное. Ты неповторим. Никогда не забывай об этом.

Когда Бретт выпустил ее из объятий, это оказалось настолько мучительно, что Сиенна едва не вскрикнула. Она немедленно заскучала по его прикосновениям.

— Рядом не будет никого, кто напомнил бы мне об этом, — заметил Бретт. — Если должна уезжать — уезжай, пока я не передумал. Я подвезу тебя на станцию.

Теперь Сиенна замерла, прижавшись спиной к двери. Взяв женщину за руки, Бретт посмотрел на нее с такой любовью и преданностью, что ее тут же закружил водоворот эмоций.

— Сиенна, ты уже поняла, насколько я бываю упрям. Это не конец. Что бы ты ни решила, я приду, если тебе понадобится помощь. Никогда не забывай об этом.

Кивнув, Сиенна побежала вверх по лестнице, чтобы подготовиться к отъезду. В коридоре эхом отзывался звук ее шагов.

— Мы встречаемся в День святого Валентина. Я приготовлю твой любимый десерт и подам его так, как ты любишь.

— Ты не знаешь, какое у меня любимое десертное блюдо! — послышался вдалеке ее голос, затем раздался стук закрывшейся двери.

О нет, Бретт знает. О любимой женщине ему известно все.

У него есть два способа разрешения ситуации. Либо признаться Сиенне в любви, либо отпустить ее, поскольку их специфическая работа будет очень сильно мешать развитию отношений и в конце концов разрушит их, оставив ощущение вины по поводу всех не отпразднованных вместе дней рождения и праздников.

Любя Сиенну, Бретт не может позволить себе быть эгоистом.

Десять долгих лет Бретт лелеял свою мечту. Разве он имеет право отнять мечту у этой изумительной женщины?

Он обязан отпустить нежную, веселую, умную Сиенну. А потом он придет к ней как равный и предложит создать совместное будущее, в котором оба добьются своих целей.

Он не станет удерживать ее — даже с разрывающимся от боли сердцем.

Сиенна стояла перед зеркалом в комнате с отделанными камнем стенами, которая четыре года работы в «Поместье Грейстоун» служила ей убежищем. Обеими руками она разгладила юбку из тонкого кашемира длиной до колен, чтобы удалить любые складочки.

Сиенна потратила время и деньги, выбирая изысканный черный костюм и потрясающие туфли. Это можно было бы объяснить тем, что посетителями ресторана являются представители высшего общества и персонал должен выглядеть соответственно. Однако правда заключалась не в этом.

Последние дни показали Сиенне, насколько ей не хватает работы с винами, приправами и яркими красками. А костюм являлся частью брони, которую она надевала ежедневно, чтобы убедить каждого в своей сдержанности и ответственности.

Бретт оказался прав. Сиенна — трусиха. Смелая женщина не будет прятаться за придуманным образом.

Сиенна подошла к окну, из которого открывался ошеломляющий вид, и позволила себе расплакаться. Слезы текли по щекам, портя макияж.

Четыре года Сиенна любовалась этим пейзажем, но отель так и не стал для нее домом. Это было всего лишь убежище. Закрыв глаза, она представила себе спальню в доме Марии и страстно захотела вернуться туда.

Завибрировал мобильный телефон Сиенны. От Карлы поступило сообщение. Прибыла дизайнерская группа. Пора принимать окончательное решение.

Карла стояла позади толпы мужчин в деловых костюмах, которые держали в руках папки с эскизами и тубусы. Их приветствовало руководство сети европейских отелей.

Сиенна глотнула воздух, вздернула подбородок и натянула на лицо профессиональную улыбку.

В центре толпы находился человек, которого Сиенна в последний раз видела улетающим в Лос-Анджелес.

Анджело Перуцци.

В тот роковой день она молчаливо наблюдала, как он проходит паспортный контроль и исчезает из вида. Анджело тогда не оглянулся. Ни разу. Он не удосужился взглянуть на женщину, которую всего несколько месяцев назад попросил стать его женой.

Сегодня на Анджело Перуцци был почти такой же наряд, как в тот день: темно-синий пиджак, белая отглаженная рубашка и дизайнерские джинсы. Еще на нем были солнцезащитные очки. И это в феврале! В здании загородного отеля!

Сиенна забыла, насколько он красив. За эти годы его лицо и фигура немного округлились, однако жизнь в Калифорнии пошла ему на пользу. Всем своим видом он громко заявлял об успехе и богатстве.

Анджело выглядел так, словно стилист колдовал над его внешностью пару часов, нанося на тело искусственный загар и отбеливая зубы. Вероятно, Анджело не догадывался, сколь неуместно он смотрится в этом элегантном, величественном здании.

Узнав Сиенну, он едва заметно выгнул бровь, потом одарил молодую женщину одной из своих потрясающих улыбок, подошел и протянул руку: