Долли Хиггинс - Женщина его мечты

— Совершенно верно, — ответил он, и она подумала, что должна быть более осторожной. — Итак, что еще вы хотите знать, Элли? Вам стоит только спросить… Если вам интересно, женат ли я…

— О нет, я даже не думала об этом. — Но ее протест был слишком резким чтобы быть убедительным, и он добродушно улыбнулся и продолжил:

— С моей семейной жизнью покончено год назад, и этот процесс был довольно болезненным.

Почему, подумала она, ты не был столь же щепетилен раньше, когда забыл о том, что помолвлен? Впрочем, у нее не было причины радоваться услышанному — это ничего не значило для нее, и разве что удовлетворило ее любопытство. Жизнь других людей всегда более интересна, чем своя собственная.

— Могу поверить, — кивнула Элли. — Особенно если были дети.

— Нет, дети не предполагались. — Бен вздохнул. — Полагаю, это облегчило ситуацию. — Он поднес чашку к губам, сделал глоток и посмотрел на нее. — Но я люблю детей.

А твоя дочь, твой единственный ребенок, существует, но ты никогда не узнаешь об этом! Элли почувствовала, как защипало глаза, и торопливо заморгала.

— А где ваша дочь, Элли? Кстати, как ее зовут?

— Ее зовут Чарли, — неохотно начала она и отвернулась. Угроза какой-то душевной травмы неизменно возникала в разговоре с этим мужчиной. — Сокращенное от Шарлотты, имя, которое она ненавидит или, по крайней мере, так заявляет.

— Почему? Такое красивое имя.

— В дошкольные годы все ее друзья были мальчишки, наверное поэтому она звала себя на мальчишеский лад. Так и повелось, сейчас никто не зовет ее иначе как Чарли, и она довольна. — Нежно улыбаясь, Элли обернулась к нему и вздрогнула, встретив его внимательный взгляд. — Она и сейчас с друзьями и останется там ночевать, пока я тут занята предстоящей вечеринкой. Но я, должно быть, надоела вам своей болтовней, все матери одинаковы, готовы бесконечно говорить о своих чадах.

— О нет, напротив. — Он испытывал истинное удовольствие, наблюдая, как преобразилось ее лицо, пока она говорила о своей дочке. Слегка потянувшись, как бы ненавязчиво подчеркивая, что у него был длинный, трудный день и он немножко устал, Бен произнес: — Я вижу, что задерживаю вас, а вам, наверное, еще многое нужно сделать. Но я собираюсь пробыть в Англии несколько дней и, надеюсь, мы еще встретимся. С того первого дня, как я увидел вас, меня не покидает чувство, что мы должны узнать друг друга поближе.

— С первого дня?

Растерявшись на какой-то момент, она не могла найти нужных слов.

— Да, Элли, после встречи в доме Роберта я хотел увидеть вас снова… несмотря на все ваши предостерегающие сигналы.

— Понятия не имею, о чем вы, — совершенно спокойно солгала она, — я и не думала ни о чем подобном.

Он приподнял бровь.

— Что ж, возможно вы просто дурачили меня, тогда как я подумал, что вы предупреждаете меня, потому что… потому что вы замужем. Я заметил кольцо на вашей руке. Затем, когда Дженни сказала мне, что ваш муж давно умер, я предположил, что у вас выработалась привычка опасаться близких отношений…

— Близкие отношения? — Ну уж это слишком, пришло время направить разговор в нужное русло, собственная безопасность требовала этого. — По моему убеждению, отношения мужчины и женщины должны развиваться естественно, без торопливости и суеты, может быть нужны годы… — А не так, как это случилось с нами когда-то. — Поэтому едва ли вероятно, чтобы такое могло произойти в течение нескольких дней вашего пребывания в Англии.

— Да, но надо ведь с чего-то начать? — возразил Бен. — И я думаю, если вы с Чарли приедете на денек в Лондон, это будет неплохой старт.

— Бен… — Элли впервые назвала его по имени и смогла сделать это спокойно, что немало обрадовало ее. — Не могу предположить, что еще рассказала вам Дженни — я не обсуждаю свои личные дела даже с близкими друзьями, — но одно ей следовало вам намекнуть: я и подумать не могу ни о каких «близких отношениях» в настоящее время. Если у вас в голове засело нечто подобное, то вы впустую тратите время.

— Позволю себе не согласиться с вами. Даже если, с вашей точки зрения, мой приезд сюда был неуместным.

О, этот пронзительный, влекущий взгляд, от которого слабеют колени и так горячо становится в груди! Но Бен всегда был таким, с негодованием сказала она себе, властным и сексуальным. Нетрудно понять, почему она была столь уступчивой, когда они встретились впервые.

Тут он сделал шаг к ней, протянул руку, взяв за подбородок, приподнял ее лицо. Так что не было никакой возможности отвести глаза… и избежать этого пристального взгляда.

— В вас есть нечто тревожащее меня. И я никак не могу разгадать, что именно… Это страшно интригует меня, Элли. Возможно, ваш настороженный вид объясним потерей мужа, возможно, но… Есть что-то еще. Словно вы вынуждены были долгое время быть в обороне и…

— Не думаю, что нам следует углубляться в область любительской психологии, — отрезала Элли и испытала что-то близкое к душевному комфорту. Она отступила назад, ставя чайник на плиту. — Кроме того, вы вообще неправильно истолковываете ситуацию. Уверяю вас, я вполне довольна своей жизнью. Я счастлива, у меня есть дочь, которая является стержнем этой жизни, интересное дело, которое не только занимает меня, но и приносит хороший доход, и… — она махнула рукой в сторону стола, как бы объясняя, чем еще наполнена ее жизнь, — сложившийся круг друзей, которые заполняют другую нишу моей жизни. Поверьте, этого более чем достаточно.

Теперь Элли чувствовала злость на него за бесцеремонное вторжение и досаду на себя саму, оттого что в глубине души сознавала: появление здесь Бена Конгрива было менее неприятно ей, чем она хотела бы. И Элли Осборн решилась:

— Но если вы все еще не удовлетворили свое любопытство, то почему бы вам не присоединиться к нашей компании и не поужинать вместе с нами? Ничего исключительного, как вы понимаете… Но тогда вы могли бы воочию убедиться, что моя жизнь действительно заполнена и в этом аспекте. — Она снисходительно улыбнулась. — Я почти примирилась с мыслью, что узнаю себя в какой-нибудь из героинь вашего следующего романа. Это будет, похоже, разочарованная зрелая женщина, которая даже представления не имеет, мимо чего прошла в своей жизни, пока не появляется герой, и не доказывает ей, как она была не права.

В течение нескольких секунд они смотрели друг на друга, затем он заговорил с едва заметным оттенком изумления.

— Во-первых, не уверен, что вы правильно ухватили мою писательскую манеру, потом, «разочарованная», — это никоим образом не относится к вам, впрочем как и «зрелая». Думаю, вам не больше двадцати четырех. А что касается содержания, что ж, возможно вы высказали нечто такое, что заставит меня изменить свой стиль и согласиться на счастливый конец, который так обожают читатели любого пола и возраста… Пока, к сожалению, я не вижу подобных сцен в том, что планирую написать в ближайшем будущем. Если вам доводилось читать Джона Парнелла…