Рэчел Линдсей - Нежеланная жена

Но ведь она любила его, когда приехала сюда? Значит, можно надеяться, что это чувство еще живо? Он попытался проанализировать ее поведение в последнее время, но не нашел в нем ничего, что давало бы надежду. Напротив, она держалась отчужденно, словно возвела непреодолимый барьер между ними. Он не знал, как разрушить этот барьер, с чего начать. Сказать ей сейчас, что любит ее? Она может решить, что он делает это ради сиюминутной выгоды. Таня довольно проницательна и понимает, что он не любит Диану, так что она может подумать, что он на время предпочел сохранить их брак, чтобы только не объявлять прямо перед выборами о разводе. Неумолимая логика ситуации подсказывала ему, что понадобится немало времени и сил, чтобы заставить ее снова поверить в его любовь, и он поклялся, что, несмотря на все препятствия, сделает все возможное, чтобы вновь завоевать ее любовь и преданность.

Адриан вернулся домой с непривычным чувством легкости и счастья, но, дойдя до своей спальни, тут же без сил, рухнул на кровать. Если бы он мог сейчас зайти к Тане и рассказать ей о своих сомнениях и переживаниях! Но страх, что она отвергнет его, удерживал. Нет, он все правильно решил. Он должен действовать очень осторожно.

К ужину Адриан спустился поздно. Войдя в гостиную, он застал там Таню и свою мать.

— Ты опоздал, — сказала миссис Честертон.

— Да, ну и что?

— Очень вежливый ответ. Ты же сам терпеть не можешь, когда опаздывают.

— Значит, пора перестать быть таким педантом.

— После выборов тебе придется быть еще более пунктуальным — иначе не справишься со всеми делами.

— Еще не известно, выиграю ли я выборы, — резко возразил он.

— Разумеется, выиграешь. Жаль, что ты не можешь найти ничего скандального в прошлом Пултона. Это бы нам очень помогло…

— Уверен, за ним нет ничего такого, — перебил ее Адриан, — а даже если бы и было, я не стал бы это использовать в предвыборной агитации.

— Ну, не знаю, почему бы и нет. Его агенты не постеснялись смешать твое имя с грязью!

— Роджер не виноват. Я его знаю, он никогда не стал бы пользоваться грязными методами, и мне тоже не хочется швырять в него грязью.

Таня слушала эти слова с приятным удивлением. Она поймала взгляд Адриана и улыбнулась ему с такой теплотой, какой не удостаивала уже давно. Он улыбнулся в ответ, но в его глазах была грусть, удивившая ее: словно он знал причину внезапной милости, и это его огорчало.

За ужином Таня прислушивалась к тому, о чем говорили за столом. Бетти обычно болтала без умолку, и сейчас они с матерью вели дружескую перепалку по поводу цен на детскую одежду, а также обсуждали, стоит ли отправлять Эмму в школу-интернат. Эта тема очень волновала Таню. Она не удержалась и высказала свое мнение:

— Когда детей надолго отсылают из дома, это разрушает семейную жизнь.

— Но в школе их приучают к самостоятельности, — сказал Дик.

— Если ребенка любят в семье и он счастлив, то и так приучится к самостоятельности.

— Не скажи! Почти все родители окружают детей излишней нежностью и заботой. Посмотри хоть на Бетти. Она вечно с ними носится как наседка.

— Потому что ей больше нечем заняться.

Таня замолчала, осознав бестактность своих слов, но Бетти ничуть не обиделась.

— Да, Таня, ты права, мы с Диком об этом уже думали. Кстати, почему бы сейчас об этом не поговорить. — Она оглядела, сидящих за столом. — Мы с Диком решили переехать в собственный дом.

— А я-то думала, ты выбросила эти глупости из головы! — взволнованно воскликнула миссис Честертон.

― Почему глупости?

— Потому что здесь тебе никто не мешает, ты живешь своей семьей, и это очень удобно. — Миссис Честертон кинула на Таню взгляд, полный нескрываемой неприязни. — Это, конечно, твоих рук дело. Мало ты принесла горя Адриану, так еще вмешиваешься в жизнь моей дочери?

Повисло напряженное молчание, но его Бетти почти сразу нарушила:

— Да, Таня повлияла на меня — но не словами, а своим присутствием. Сразу стало ясно, что это дом Адриана, и, когда он женится на Диане, будет жить здесь, и мы не должны быть ему обузой!

— Уверена, Адриан не считает нас обузой, — стараясь говорить спокойно, произнесла миссис Честертон.

— Что ты на это скажешь? — обратилась Бетти к брату.

— Я как-то не задумывался, — честно ответил он, глянув на Таню, в душе страстно желая остаться с ней в этом доме наедине. — Но ты права. Семейным людям нужно жить отдельно.

Бетти осталась очень довольна.

— Немедленно займусь поиском дома.

— Я тоже, — натянуто заявила миссис Честертон.

— Твой дом, что достался тебе по завещанию, будет готов к ноябрю, — сказал Адриан, обращаясь к матери.

— Он для меня слишком большой.

— Тогда он подойдет нам. Может быть, его можно расширить для нас? — предложила Бетти, и завязался спор о том, можно это будет сделать или нет, и в результате миссис Честертон согласилась переехать в коттедж на другом конце поместья.

Таня была рада, что ужин, наконец, закончился. Все перешли в гостиную, и она устроилась на стуле в уголке, подальше от Адриана.

Глядя, как грациозно она идет по ковру, Адриан подумал, что никогда еще эта женщина не была ему так желанна. Хотелось броситься к ней и целовать, чтобы печаль, которая опустила уголки ее губ, навсегда оставила ее. Вспомнив, как вел себя с ней раньше, Адриан понял, что заслужил ее нынешнее обращение. Как высока цена его ошибки! Каждую секунду ему приходилось изображать равнодушие к любимой, безжалостно подавлять порывы страсти, усмирять горячее желание, — это подавляюще действовало на его и без того, измученную совесть. Быть может, когда он расплатится за свою вину, ему будет легче сказать Тане, как ему не хватало ее любви и ласки все это время.

Подавив желание сесть к ней поближе, он попытался вовлечь Дика в разговор, не зная, что Таня расценила этот его шаг как признак холодности и неприязни. «Он не желает даже сидеть рядом со мной», — мучительно билась у нее в голове мысль. Таня чувствовала себя совершенно несчастной и подавленной, обида душила ее, и она решила пойти в свою комнату.

— Ты уходишь? — удивилась Бетти.

— Да, пойду наверх. Мне надо кое-что сделать…

— А не хочешь прогуляться перед сном? — вмешался Адриан.

— Нет, я слишком устала.

Он открыл перед девушкой дверь.

— Ты уверена, что не хочешь прогуляться? — спросил он тихо, чтобы никто не слышал. — Сегодня прекрасная ночь. Луна сияет, и на небе ни облачка.

— Прекрасная ночь для влюбленных, — вырвалось у нее.

— Да. — Он наклонился к ней ближе. — Соглашайся, Таня.

— Нет. Ты перепутал. Тебе следует приглашать на прогулки под луной Диану, а не меня!

Он отшатнулся. Лицо его застыло, а желанная женщина проскользнула мимо него и взбежала вверх по лестнице.