Дороти Вернон - Дикая и необузданная

— Ах, Кэти! — с отчаянием в голосе воскликнула Линдси. Невестка, видимо, по-прежнему обвиняла Ника Фарадея в гибели Фила. Неужели она не понимает, что происшедшая трагедия была следствием их собственных недостатков — ее и Фила? Впрочем, возможно, она просто не хочет этого понимать… Не решается посмотреть правде в глаза, боясь, что та ляжет слишком тяжким бременем на ее совесть.

Слова Кэти многое объяснили Линдси. Не исключено, что ее слабовольный, падкий на приключения брат все равно, так или иначе, дал бы слабину, но Кэти еще косвенно и подтолкнула его к этому, отказавшись делить с ним ложе после рождения Стефани. Почему она не проявила больше благоразумия и не поняла, что мужчина не может ждать до бесконечности? Почему Фил терпением, лаской и нежностью не добился того, чтобы их супружеские отношения возобновись?

— Я рада, что сейчас у тебя все складывается хорошо, — в приливе великодушия сказала Линдси.

— Да, ты права. Не знаю, как сложатся у нас отношения с Джимом, хотя это и не важно. Важно то, какое настроение было у меня вчера вечером. Мы разговаривали и танцевали, и я не дичилась его. И дело не только в этом. Я почувствовала, что неравнодушна к мужскому вниманию, а я ведь почти забыла, что это такое.

— Я в самом деле рада за тебя, Кэти. Нам давно нужно было поговорить.

Тогда, возможно, я смогла бы урвать кусочек счастья и для себя, подумала Линдси.

На следующий день ей пришло в голову, что она могла бы сама пойти к Нику и попытаться внести ясность в их отношения. Почти все утро она просидела, придумывая, что ему сказать, но все приходившее ей на ум никуда не годилось.

Зазвонил телефон. Подняв трубку, она услышала голос Ника и поспешно сказала:

— Я собиралась позвонить тебе, только никак не могла придумать, что сказать.

— Что ж, вполне логично. Если нечего сказать, то нет смысла и звонить. Вчера я весь день пытался разыскать тебя. А вечером пришлось присутствовать на одном деловом обеде, который никак не мог закончиться.

Интересно, присутствовала ли вместе с ним на обеде его секретарша, надменная и чувственная Барбара Бейтс? — мелькнула у нее мысль.

— А я была в городе… Мы с Кэти отправились по магазинам. Нужно было кое-что купить… ей, не мне, хотя мне тоже попалось на глаза одно платье, перед которым я не смогла устоять. А потом Кэти пригласила меня пообедать.

— И, несомненно, дала волю своему ядовитому язычку, от которого мне хорошенько досталось.

— Нет, Ник. В прошлом я вдоволь наслушалась от нее язвительных слов в твой адрес, но теперь с этим покончено. А вчера я наконец смогла понять, почему Фил на все это решился, хотя и не оправдываю его. Теперь я понимаю даже причины, по которым Кэти так к тебе относится, причем без всяких на то оснований.

— Я смотрю, прогресс налицо, коль скоро ты уже считаешь, что для такого отношения у нее нет оснований. — Ник разговаривал с ней вежливо и бесстрастно, и Линдси охватила непередаваемая грусть. — Я звоню для того, чтобы сказать, что теперь я знаю: ты не имеешь отношения к публикации в колонке «С пылу с жару».

— Ты наконец понял, что я тут ни при чем! — От волнения у Линдси перехватило дыхание. — Значит, ты знаешь, кто это сделал!

— Да. Виновница во всем созналась. Это Луиза.

— С какой стати ей это делать? Ах, ну конечно! Она ведь с самого начала была настроена против меня и решила, что, если произойдет утечка информации, ты от меня откажешься. — Она нахмурилась. Несомненно, Луиза из тех женщин, которые любят настоять на своем, но Линдси даже представить себе не могла, что ради этого она прибегнет к подобной тактике. — Но Луиза не знала о нашем походе по ночным клубам, — произнесла Линдси.

— Да. Но у Мэйзи Пэллмэн повсюду шпионы, и они неплохо зарабатывают на моей скромной персоне. Наверное, ей сообщили, что меня видели танцующим в объятиях какой-то блондинки. Впрочем, у Луизы, помимо желания не допустить твоего участия в рекламной кампании, была и другая причина поступить так.

— ?!!

— Мы обязательно поговорим об этом, но не по телефону.

— О чем? Об отстранении от участия в рекламной кампании? Может быть, мне приехать к тебе в офис?

— Нет, офис тоже не слишком подходящее место для такой беседы. Тем более что у меня дел невпроворот. Какого оно цвета?

— Ты о чем?

— О платье, которое ты купила.

— Ах, это… Оно многоцветное — желтое, розовое и голубое.

— А ты не хотела бы обновить его сегодня вечером? Я приглашаю тебя поужинать. Заодно и поговорим.

— Хорошо.

— Я заеду за тобой в половине восьмого.

— Буду ждать.

Положив трубку, она удивилась самой себе: на душе у нее было и радостно, и грустно одновременно. Радостно оттого, что она снова увидит Ника, а грустно — при мысли об отчужденности, с которой он держался во время разговора с ней. Она догадывалась, о чем он собирается говорить. Он объявит, что разрывает с ней контракт, Линдси нисколько в этом не сомневалась. Может быть, их сегодняшний вечер будет последним, и она больше никогда его не увидит.

Как странно, что она возмущалась его заносчивой и властной манерой держаться. Именно такого Ника ей теперь хотелось бы увидеть! А этого вежливого незнакомца, который так стремится вычеркнуть ее из своей жизни, она совсем не знает.

Линдси так и не сумела ни на чем сосредоточиться до самого вечера; она не могла дождаться момента, когда наконец придет пора собираться. Подстегиваемая нетерпением и помня о том, что в прошлый раз он появился раньше назначенного срока, она начала приводить себя в порядок слишком рано и к половине седьмого была уже готова. Конечно, она поступила глупо, потому что понятия не имела, мнется ее новое платье или нет. Чтобы не рисковать, она принялась ходить из угла в угол, ловя себя на мысли, что квартира кажется еще более тесной, чем обычно. Впрочем, еще теснее было мыслям и образам, лихорадочно проносившимся в ее голове. Она вспомнила о восхитительном ощущении, которое испытывала, лежа в объятиях Ника, и диву давалась при мысли о самообладании, которое потребовалось ему, чтобы уйти в тот момент, когда она уже была готова уступить ему. Она сама во всем виновата: слишком долго сдерживала свои желания и теперь потеряла его.

В дверь позвонили, и она бросила взгляд на настенные часы. Было всего лишь без четверти семь. Она была права, решив, что Ник приедет раньше, но не думала, что настолько.

Она стремглав бросилась к двери и распахнула ее, но радость на ее лице сменилась застывшей вежливой улыбкой, когда она увидела двух незнакомых мужчин. Один из них был высок и черноволос, второй, чуть ниже ростом, отличался более крепким телосложением. Волосы у него были соломенного цвета.

Ее охватило смутное тревожное ощущение, хотя она и сама не смогла бы объяснить его причины. Мельком оглядев пустынные лестницу и коридор, в конце которого располагалась еще одна квартира, она почувствовала, как екнуло сердце.