Джилл Уилбер - Верный расчёт

Но тогда какого черта он здесь делает? Торчит около ее дома, как влюбленный подросток. Ей не нужна газетная шумиха, а ему не нужны сложности.

— Ральф, что вы здесь делаете?

При виде Ингрид у него гулко забилось сердце. Она была намного ярче, чем ему казалось.

— Что вы сделали со своими волосами? — спросил он.

— Слегка осветлила, — ответила Ингрид, тревожно прикоснувшись к своим локонам.

Ральфу отчаянно захотелось запустить пальцы в эти сияющие пряди.

— Вы потрясающе выглядите.

Она покраснела.

— Спасибо. Вы чего-то хотели?

Да, подумал он. Но вслух сказал:

— Я работал, и у меня возникла пара вопросов.

— А до понедельника подождать нельзя?

Не следовало приходить сюда. Она не хочет его видеть. Ингрид нагружена сумками и свертками. Наверное, собирается готовить угощение для свидания, которое должно вот-вот начаться. Ральф дал волю своему воображению, но направление собственных мыслей ему не понравилось.

— Вы правы, — согласился он, сошел с крыльца и вздрогнул, когда их руки случайно соприкоснулись. — Тогда до понедельника. Увидимся в офисе.

— Ральф — внезапно сказала Ингрид, заставив его остановиться. — Может быть, зайдете?

…Он следил за Ингрид, двигавшейся по кухне с легкостью и фацией балетной танцовщицы. Он показала на две табуретки у барной стойки.

— Садитесь. Кофе или чаю?

Отказаться, потом придумать вопрос, на который она сможет ответить, а затем уйти! — приказал он себе. Но ноги не слушались. Привыкший быть хозяином в любой ситуации, Ральф дрожал при мысли о том, как легко она взяла над ним верх. Слава Богу, что сама Ингрид пока об этом не догадывается.

— Спасибо. Кофе, пожалуйста.

Она открыла буфет.

— Какой вы предпочитаете?

— Черный, с одним куском сахара. Такой же, как и вы.

Ингрид нахмурилась.

— Откуда вы знаете, какой кофе я предпочитаю? — В офисе обычно кофе варил кто-то из служащих.

Ральф уперся одной ногой в пол, а другой обвил ножку табурета. Он вспомнил, как в первый раз варил для нее кофе, вспомнил, как нес чашку Спящей Красавице, которую разбудил традиционным сказочным способом… Это воспоминание вызвало у него приступ болезненного желания, побороть который оказалось нелегко.

— Благодаря новым туфлям.

Ингрид нахмурилась еще сильнее. Ральф напомнил ей про день, когда она сделала глупость, надев на работу новые туфли, после чего едва приплелась домой. Потом уснула в кресле и увидела во сне, что Ральф поцеловал ее.

— Ах вот вы о чем, — деланно непринужденным тоном сказала она.

— Вы все еще носите их?

— Нет. Тогда я надела их в первый и последний раз. Слишком неудобные. — Не столько туфли, сколько воспоминания о нашей первой встрече, подумала она. Тогда на Ральфе был безукоризненно сшитый деловой костюм. Но сейчас, в потертых джинсах и клетчатой рубашке, он выглядел еще лучше. Пригласить его к себе, повинуясь порыву, означает играть с огнем. Это может помешать им поддерживать сугубо деловые отношения, а ничего другого я не хочу, верно?

Он ждал ее на крыльце и выглядел потерявшимся ребенком. Прядь волос, падавшая на его лоб, напомнила ей Эрни, и Ральф бессовестно воспользовался вспыхнувшим в ней материнским инстинктом.

Опять свистящий рак? — спросила бы ее Кири. Ладно, так и быть. Чувство, которое вспыхнуло в Ингрид, когда она увидела Ральфа у своих дверей, не имело никакого отношения к материнскому. Правда, это не означает, что она имела право ему уступать. Неужели опыт сестры ничему ее не научил?

Она принялась варить кофе, радуясь возможности отвлечься и привести мысли в порядок. Они выпьют кофе, обсудят проблему, которая привела к ней Ральфа, а потом он уйдет.

Ингрид взяла свою чашку.

— Думаю, в гостиной нам будет удобнее.

Ральф рассматривал прикрепленные к холодильнику рисунки Эрни и думал, что они придают кухне уют.

— Знаете, мне удобнее здесь.

Но Ингрид удобно не было. Сидеть с Ральфом за одной стойкой — одно, а сталкиваться с ним бедрами — совсем другое. Поговорка «в тесноте да не в обиде» тут не годится. Поэтому она осталась стоять, сделала глоток кофе и поморщилась, когда горячая жидкость обожгла ей язык.

— Вы хотели меня видеть? Что случилось?

Ральф покосился на стоявшую рядом пустую табуретку с таким видом, будто читал ее мысли.

— Я мог бы что-нибудь придумать, но… Честно говоря, мне не давали работать мысли о вас.

Если он и играет роль, то очень убедительно, подумала Ингрид, отставив чашку со слишком горячим кофе. Обожженный язык саднило. Впрочем, и душу тоже.

— Но вчера вам это прекрасно удавалось. Вы едва заметили, что я ушла.

Ральф тоже поставил чашку и посмотрел ей в глаза. Эффект был потрясающий.

— Я тоже пытался убедить себя в этом. Но, увы, слышал каждый звук — от шороха юбки, когда вы ходили по кабинету, до шелеста щетки о волосы, которые вы причесывали перед уходом. Вы знаете про свою привычку удовлетворенно вздыхать перед тем, как закрыть дверь кабинета?

Краска залила шею Ингрид и поползла на щеки.

— Вы очень наблюдательны, — слегка дрогнувшим голосом сказала она.

— Ингрид, я замечаю все, что имеет отношение к вам. Даже то, чего не хочу замечать. Например, то, как вы хмуритесь и отворачиваетесь, когда я пытаюсь затронуть самые невинные темы личного характера.

Как сейчас, подумала она, пытаясь придать лицу бесстрастное выражение.

— У нас с вами не те отношения. — Он поцеловал ее, она ответила, вот и все.

— Пока, — спокойно сказал Ральф.

— Нет, так будет всегда! — с жаром возразила она. — Я не хочу вступать в серьезные отношения с таким человеком, как… — Ингрид прикусила язык, поняв, что снова чуть не проговорилась.

Ральф порывисто встал и вплотную подошел к стиснувшей кулаки Ингрид.

— Вы хотели сказать, с таким человеком, как я, верно? Что это значит?

Ингрид хотела было попятиться, но она заставила себя остаться на месте.

— Все знают, что вы плейбой, который обольщает женщин, а потом бросает их!

— А если я скажу, что это только видимость?

Она никогда этому не поверит. Опыт Урсулы опровергает все, что он может сказать.

— Не понимаю, почему вы так хотите переубедить меня, — чуть ли не шепотом сказала Ингрид.

Ральф бережно прикоснулся к ее щеке тыльной стороной ладони.

— Действительно не понимаете?

Его прикосновение обжигало.

— Кажется, я напрасно затеяла этот разговор.

— Напротив. Его следовало начать давным-давно. — Ральф взял ее за руку. — Пойдемте со мной.

— Куда?

— Скоро увидите. — Он посмотрел на свертки, лежавшие на кухонном столе. — Конечно, если вы никого не ждете.

— Никого, — призналась она. — Это продукты не для вечеринки. Просто я ходила по магазинам.

На лице Ральфа отразилось такое облегчение, что она подняла брови. Неужели он думал, что она ждет мужчину?! О Боже, неужели он ревнует?!