Белл Робинс - Любовь и измена

Но, несмотря на некоторую усталость, Алекс решил, что откажется от лоцмана. Не может быть, чтобы даже за десяток лет он успел позабыть подходы к острову и коварные подводные камни. Нет, конечно нет. Такие вещи не забываются…

— Мы прибыли, мистер Парагон. — Голос шофера с трудом прорвался сквозь плотную пелену, затянувшую его сознание. Он и не заметил, как задремал.

Тряхнув головой, Алекс вылез из машины и направился к указанному катеру.

— Хорош, черт возьми, очень хорош, — не скрывая искреннего восхищения, пробормотал он.

— Рад, что вам нравится, сеньор, — приветливо отозвался смуглый бородач, вылезший на палубу. — Я — Кортас, хозяин этой красотки. Когда отходим?

― Знаете что, Кортас, я хочу отправиться один, — твердо заявил Алекс. — Заплачу вдвое.

― Ну… — Хозяин заметно поскучнел, снял засаленную кепку, почесал в затылке. — Нет, сеньор, боюсь, на это я пойти не могу. Я вас не знаю, какой из вас моряк, не представляю, а этот катер, можно сказать, мой кормилец. Моя жизнь. Нет, сеньор, так не пойдет.

Алекс хмыкнул. Уж кому-кому, а ему, уроженцу островов, были понятны колебания Кортаса. Остаться тут без лодки — значит обречь себя на полуголодное существование. Но катер уж больно хорош, а в своих навигаторских способностях он уверен. Выход нашелся сам собой.

― Вот что я вам предлагаю, хозяин. Поехали в банк, я оставлю залог. Десять тысяч американских долларов. Если что со мной или вашим катером приключится, вам выплатят деньги. Ну как, идет?

Судя по вспыхнувшим в глазах островитянина ярким уголькам, предложенная Парагоном сумма намного превышала стоимость катера, но он не стал колебаться и мешкать. В конце концов, он не собирается попадать в кораблекрушение или сбегать.

Вся операция заняла двадцать минут, и по истечении этого времени роскошный лимузин снова доставил на причал американского бизнесмена Алекса Парагона. Кортас же остался в городе, в ближайшем к банку баре, где тут же принялся обмывать удачную сделку.

Алекс легко соскочил на палубу, прошел в рубку и повернул ключ зажигания. Мотор незамедлительно отозвался на его просьбу и взревел всеми своими лошадиными силами. Да, следовало признать, что бородатый Кортас содержит его в отличном состоянии.

Он глубоко, с нескрываемым наслаждением вдохнул приятный солоноватый морской воздух и уверенно вывел катер из гавани, направив на северо-восток, к Пескадеро…

Не прошло и часа, как Алекс Парагон ступил на родную землю после одиннадцатилетнего отсутствия. Все вокруг казалось знакомым и в то же время странно чужим, даже немного пугающим. Господи, какое же счастье, что он сумел вырваться за пределы этого хоть и прекрасного, но такого тесного мирка. Не только физически тесного, но и эмоционально. Из среды, где все друг друга знают, где некуда укрыться от любопытного взгляда.

А вот Долорес… Долорес предпочла остаться… Побоялась… Впрочем, что он о ней знает? Может быть, она все-таки тоже уехала? Или упустила и вторую возможность?

Алекс вздохнул, вспомнив, как горько ему было, когда по прошествии трех лет, уже прилично зарабатывая, он собрал несколько тысяч долларов и послал ей, но взамен не получил ничего. Не только «спасибо», но даже простого подтверждения, что она получила деньги. Ничего.

Ну да ладно. Он снова здесь. Он скоро узнает, что же произошло с красавицей Долорес, воспользовалась ли она вторым представившимся ей шансом или осталась влачить свои дни в этой глуши, и тогда станет наконец-то свободным. По-настоящему свободным.

С привычной легкостью взбежав по склону горы к маленькому поселенью — то ли городку, то ли деревне, сразу и не скажешь, — Алекс замедлил шаг и осмотрелся. Да, все по-прежнему. Без малейших перемен. По крайней мере внешне. Тихо. Только от школы, со стороны спортивной площадки, где он провел в юности столько хороших часов, доносятся крики мальчишек и взрывы ребячьего хохота.

Он направился по главной улице вверх и вскоре остановился, заметив сидящую у дверей магазинчика старую его хозяйку.

— Здравствуйте, сеньора Беседос, — поклонившись, произнес Алекс. — Я Алехандро Парагон, помните меня?

Старуха прищурилась, какое-то время молча жевала табачную жвачку, потом смачно сплюнула и ответила:

― Лехандро? Сын Марии и Хосе? Гмм… Ты же уехал лет десять назад, верно?

― Одиннадцать, сеньора Беседос.

― Да-да-да… Помню, конечно, помню тебя, парень. Говорят, ты стал большим человеком. Где-то в Америке, что ли?

— В Соединенных Штатах. Не то чтобы большим, но… — Он усмехнулся.

— Заработал, значит, несколько долларов?

― Некоторым образом. — На сегодняшний день его личное состояние, не считая компании, превышало двадцать миллионов, но упоминать это казалось ему дурным тоном. Весь остров едва ли стоит половины таких денег…

— И что же занесло тебя после стольких лет в родные края? Родители-то твои тоже давно уехали. Знаешь о них что-нибудь? Или и думать забыл?

— Мама умерла несколько лет назад. — Старуха кивнула и перекрестилась, что-то пробормотав себе под нос. — А отец живет сейчас в Испании, в Коста-дель-Соль. Разводит свой любимый виноград, вино давит.

— Не женился второй-то раз?

— Женился.

— Так я и думала, что Хосе Парагон один не останется. — Она хихикнула. — Красавец он был такой, что… Ладно-ладно, сынок, дело прошлое. Не обращай внимания. Хорошо, что ты связи с ним не потерял.

— Ну что вы, конечно нет.

— Приятно, что молодежь и в наши дни иногда еще помнит о родителях.

— Да уж, — усмехнулся Алекс. — Но, честно говоря, отец и не даст забыть себя. Каждое лето заявляет, что уж в этот раз вино у него самое лучшее, и требует приехать пробовать. Я у него часто бываю.

— А про девчонку-то свою ты что-нибудь знаешь? — хитро взглянула на него сеньора Беседос.

— Девчонку?

— Ой, парень, не хитри, — погрозила она пальцем. — Я ведь сразу догадалась, зачем ты вернулся. Не на развалины же родимого дома посмотреть. Долорес стала важной особой. Учит в школе. Математике, говорят, и чему-то там еще. Черт его знает, в наше время таких наук не было. А после занятий музыку детишкам преподает. Молодец, девчонка!

— Вот как… — задумчиво протянул он. Значит, она не воспользовалась его деньгами и не уехала с острова. Или все же уехала? Живет на Тенерифе? И сведения о ней привозят рыбаки, заходящие туда время от времени? — Нет, я ничего не знаю о ней.

— И что с ее семьей случилось, тебе известно? — немного недоверчиво спросила старуха. Алекс молча покачал головой. Она снова сплюнула и продолжила: — Старик Орнеро давно умер. Болел долго и тяжело. Кармен, бедняжка, ухаживала за ним как могла, но только собственное здоровье надорвала. Она ненадолго пережила его. Так что Лоле непросто пришлось. Старшая их девчонка удрала еще до смерти отца, и ей одной пришлось малышей поднимать. — Сеньора Беседос пристально поглядела на него. — Хочешь сказать, что ничего этого не слышал?