Карен Норидж - Объятия любимого

Он быстро перебил ее.

— Я прикасался к тебе, и тебе это нравилось. И ты вовсе не возражала против моих поцелуев.

— Прекрати! Почему ты не хочешь поверить в очевидное? Если мы попробуем, ты будешь так же разочарован, как и все они. — Она отвернулась от него и прошептала: — Так же, как я — всегда.

— Черт возьми! — Стив поймал ее, поцеловал в щеку и притянул поближе к себе. Она сопротивлялась секунду или две, потом прижалась к его груди. — Терпение — вот что нам нужно сейчас, Луиза. Терпение. Мы будем продвигаться вперед медленно — необыкновенно медленно, — и если тебе вдруг станет неприятно, ты просто скажи мне об этом, и я остановлюсь. И не подумаю тебя в чем-то упрекать и уж тем более — отталкивать. Не дождешься.

Луиза посмотрела на него. В этом взгляде была надежда, радость… и трижды проклятое чувство вины.

У Стива больше не осталось сомнений. В ту минуту, когда он глядел в ее сияющие глаза, он понял, что полюбил Луизу по-настоящему. Но также он понял и то, что пока не будет ей об этом говорить. Она может снова испугаться, и все пойдет прахом. Нет, он не станет рисковать.

— Можно я останусь еще ненадолго? — спросил он таким тихим и просящим голосом, что не узнал самого себя.

Луиза кивнула и в ту же секунду спросила:

— Зачем?

— Потому что я хочу поцеловать тебя. — Он наклонился и легко тронул губами ее подбородок, лоб, щеку, уголок рта. Затем прошептал ей на ухо: — Я хотел бы лечь в постель рядом с тобой, прижать тебя к себе, как это было в парке, и целовать тебя. А когда я уйду, я хочу, чтобы ты лежала без сна, думая обо мне и желая меня… — Он заглянул в ее ставшие бездонными карие глаза и добавил: — Так же, как я думаю о тебе.

Ее губы дрогнули — нервно, или возбужденно, или испуганно, он не был уверен.

— Ничем хорошим это не кончится.

— Мы будем только целоваться. Ничего больше.

Она опустила голову, пряча улыбку.

— Лжец…

Господи, как он любит ее! Стив прижал Луизу к себе и рассмеялся.

— Да, это была ложь. Огромная ложь. Я хочу не только целоваться с тобой, я хочу, чтобы ты принадлежала мне вся, целиком… Но сегодня и всю следующую неделю будут только поцелуи.

— Неделю? Но зачем тебе это?

— Чтобы ты привыкла ко мне. Чтобы ты знала, что можешь, смело наслаждаться поцелуями и не опасаться, что за этим последует еще что-нибудь. Чтобы ты, наконец снова научилась понимать желания своего тела.

— А если… — В ее глазах возникло сомнение. — А если неделя пройдет и ничего не изменится? На сколько еще хватит твоего ангельского терпения?

— На столько, на сколько будет нужно. — Стив улыбнулся, глядя в ее удивленное лицо. — Привыкай, Луиза. Теперь ты не отделаешься от меня.

Она глубоко вздохнула — для храбрости, решил он, — поднялась на цыпочки, обняла его за шею. И сказала:

— Да.

— Ты готова попробовать?

Она выглядела так, будто собиралась броситься вниз головой в пропасть. Но голос ее, тем не менее звучал ровно:

— Раз уж ты готов пойти на это, то я сделаю глупость, если откажусь.

Несколько разочарованный таким ответом, Стив спросил:

— Так ты согласилась потому, что снова хочешь себя испытать, или потому что ты действительно хочешь меня? Меня, а не любого мужчину?

Луиза улыбнулась.

— Когда ты рядом, — сказала она, — других мужчин вокруг нет.

Стив поднял ее на руки и понес в спальню.

Сердце Луизы учащенно билось. Ее бросило в жар. Она чувствовала сладкое томление внизу живота… А ведь Стив всего лишь целовал ее.

Это было прекрасно, потому что не приходилось мучительно опасаться того момента, когда на нее нахлынут страх и отвращение и она не сможет ничего с этим поделать. Но одновременно это было и ужасно, потому что, как вскоре выяснилось, он действительно не позволял себе ничего, кроме поцелуев, — независимо от того, насколько она была возбуждена и чего ей хотелось.

Луиза расслабилась и вся отдалась наслаждению.

— Стив, — прошептала она, когда его губы касались мочки ее уха, а руки поглаживали живот под халатом. Это действовало возбуждающе. Обычно такие вещи пугали ее, но не сегодня. Не со Стивом.

— Да, детка?

— Когда ты сказал «поцелуи»… О! — Его язык проник ей в ухо, заставив задрожать от восторга.

— Когда я сказал «поцелуи»? Продолжай.

Стив провел кончиками пальцев по ее шее к плечу, потом — к впадине между грудями. Сделав над собой усилие, Луиза собралась с мыслями.

— Я думала, ты и имел в виду поцелуи. Знаешь, в губы.

— Мне нравятся твои губы, — пробормотал он и на несколько минут впился в них поцелуем, пока ей не показалось, что она сейчас сойдет с ума от вожделения.

Он развязал пояс ее халата и распахнул пижаму. Луиза открыла глаза и с любопытством наблюдала за ним. Она немного заволновалась, когда Стив сел и снял свою рубашку, кинув ее на спинку кровати.

— Мне хочется почувствовать твои руки на моем теле, — объяснил он. — Как ты? Все в порядке?

Луиза посмотрела на его широкую грудь, все еще со следами нестертого грима. Плечи блестели от остатков масла. Он замер в ожидании ее ответа.

— Да, все в порядке…

— Прикоснись ко мне — как хочешь и где хочешь.

Стив снова лег рядом с ней, снова коснулся губами ее губ. Луиза и раньше целовалась с мужчинами, но поцелуй Стива — это было нечто невероятное. Это было сплетение тел, и горячее дыхание, и дрожь нетерпения, и многое другое, чему она даже не могла подобрать слов. Ни с одним мужчиной она не испытывала ничего подобного.

Он гладил ее повсюду — руки, плечи, иногда нежно касался ее лица, иногда мягко сжимал грудь. Казалось, он понимает то, что она чувствует, прежде чем она сама могла это понять. Если Луиза отшатывалась от его руки, он тут же убирал ее. Если она дрожала от удовольствия, он усиливал свои усилия. И делал все мягко, нежно, аккуратно. Она почувствовала, как в ней поднимается неясное томление…

— Стив, пожалуйста…

— Пожалуйста — что? Скажи мне, чего ты хочешь?

— Сама не знаю. — Она провела руками по груди Стива, касаясь сосков, путаясь пальцами в темных волосах. Его грудь была горячей и упругой. — Я боюсь сказать.

Он тихо вздохнул от удовольствия, чувствуя, как ее пальчики свободно гуляют по его телу.

— Страх прошел?

— Да.

Чувство вины снова вернулось, но на этот раз его затмил образ Стива. Может быть, придется пожалеть об этом позже, но сейчас она хочет быть нормальной женщиной, которую не тяготят страхи и воспоминания. Она поцеловала его шею. Стив уронил голову на подушку.

— Ох, черт!.. Думаю, нам надо остановиться, — прошептал он.

Я разочаровала его! Какая же я эгоистка — думала только о собственных желаниях, а вовсе не о том, чтобы он тоже получал удовольствие.

— Я… Прости меня…