Элен Стюарт - Вьющиеся розы

А ведь еще вчера утром Дорис даже представить не могла, что готовит ей грядущий вечер. Она в смущении положила недоеденное яблоко. Ну, еще бы — ей, сдержанной учительнице, даме весьма строгих взглядов, провести ночь с почти незнакомым мужчиной. Да не просто. А как провести! Так неистово отдаться человеку, которого видела всего второй раз в жизни, — такого с Дорис еще не было.

Даже в период самого расцвета их отношений с Дейвом, Дорис никогда не могла расслабиться в постели по-настоящему. Не слишком ли он торопится? Может быть, от нее как-то не так пахнет? А вдруг это ему не понравится? Да и вообще стонать неприлично.

А вот для той девицы, очевидно, таких проблем не существовало. Стонать — запросто. В чужом доме — адреналин! На их с Дейвом кровати — а что, весьма миленькое бельишко.

Дорис не помнила, как пережила тогда тот день. Шарон отпаивала ее чаем и коньяком. Дорис плакала и орала, выкурила полпачки сигарет Шарон. И снова плакала и орала.

Подумать только! Она подарила этому мерзавцу четыре года своей жизни. Четыре прекрасных молодых года. Она старалась быть для него самой лучшей девушкой. Не просила ни свадьбы, ни бриллиантового кольца, ни подарков. Она верила ему. Верила!!!

А потом застала их, потных и голых, в своей спальне. На той кровати, где она обнимала Дейва.

В тот же день Дорис собрала вещи и ушла не прощаясь. Без выяснения отношений, без беспомощного «как ты мог» и прочих атрибутов женского унижения. Она взяла тогда только самое необходимое, чтобы как можно меньше находиться в этом доме, где все напоминало ей о предательстве.

Она решила тогда, что с мужчинами для нее покончено. Она никогда и ни за что не сможет больше никому верить. Она не позволит больше себя обмануть и использовать как милую и удобную в хозяйстве вещь. Ей больше не нужна ни любовь, ни зависимость от того, кого любишь. Ей есть чем занять свою жизнь, кроме того чтобы таскаться за каким-нибудь мерзавцем, а потом безутешно рыдать на пороге собственной спальни.

Шарон утешала ее, говоря, что серьезные отношения заводить вовсе не обязательно. С мужчинами можно еще и просто весело трахаться.

— Вот пускай она и трахается, — глухо проговорила Дорис.

Больше к теме Дейва и его предательства они не возвращались.

Но эти чувства беспомощности и растоптанного доверия, а точнее, отчаянное нежелание переживать их снова, с тех пор стали определяющим в отношениях Дорис с людьми. Причем не только с мужчинами, но и с женщинами. Ей сложно было раскрыться. Ей казалось это равноценным тому, чтобы выставить на осмеяние свою беззащитную душу. Примерно раз в неделю Дорис болтала с Шарон, изредка перезванивалась или списывалась по Интернету с давними университетскими приятелями, наведывалась к матери. Пожалуй, на этом круг общения, который выбрала для себя Дорис, заканчивался. Работа не шла в счет. Потому что вынужденное взаимодействие, которое обусловлено твоей профессией, редко бывает достаточно искренним и теплым. Впрочем, Дорис благодаря своему обаянию и женственности, которые сложно было скрыть за сдержанностью делового костюма, легко находила подход к самым разным людям. Но никогда не доверяла им ключей от своего мира.

Откуда же взялась эта необъяснимая близость с совершенно незнакомым человеком? Дорис сидела на бортике ванны с релаксирующим пенным бальзамом, ожидая, пока та наполнится водой, и смотрела на белый сугроб пены, взбиваемой тугой водной струей. А может, это снова ее фантазии и никакой душевной близости нет и в помине? Ну, уж нет. Проще всего сейчас обесценить все то, что произошло между ними, назвав это похотью истосковавшегося тела. Проще всего усомниться в искренности. Потому что доказать ее, понять мозгами невозможно. Всегда будут какие-то детали, нюансы, которые можно истолковать с подозрительностью и неприятием. Слишком мало знакомы. Ушел, не разбудив и не попрощавшись. А вдруг ему просто хотелось развлечься, а она уже заговорила о какой-то эфемерной близости. И далее в том же духе.

Какая гадость!

Дорис в омерзении помотала головой. Позволяя этим мыслям свободно разгуливать в своей голове, она словно наполняла сердце черной липкой жижей. Тоже своего рода предательство. Поэтому — долой сомнения.

Дорис сняла халат и, осторожно попробовав ногой воду, погрузилась в теплый аромат пены. Действительно, искренности, чувству тепла, внутреннему свету, который отражался в его глазах, когда он смотрел на нее, можно только верить. Или не верить. Но тогда уже понимать, что неверие — это ее собственный выбор. И к самому Стиву это не имеет никакого отношения.

Дорис сладко потянулась.

И все-таки как он целуется!..

А как она умеет целоваться… Стив вошел в кабину офисного лифта, нажал кнопку подземного уровня, и металлические двери мягко закрылись. Кто бы мог подумать, что в этой хрупкой и нежной девушке таится столько огня, неистовой страсти. Он вспомнил, как выгибалась ее тонкая талия, подпрыгивала грудь, плясали бедра. Пах свело сладостным спазмом, и Стив мысленно порадовался отсутствию попутчиков. Лучше бы об этом не думать, иначе вместо предстоящего визита к боссу он помчится в ее спальню.

Механический голос объявил подземный уровень. Стив одернул пиджак и вышел на стоянку.

Тайлер знал многих женщин и был достаточно искушен в любовных играх. Но он никогда не испытывал ничего подобного. Он где-то читал, что самый быстрый и верный способ узнать человека — это переспать с ним. Потому что в постели мы демонстрируем самую свою суть, свое истинное отношение к партнеру и к миру. Такой искренности он не чувствовал еще ни от кого. Да и, пожалуй, сам еще никогда не был столь же свободен и открыт, как в разговорах с ней, как в ее объятиях. Он даже приостановился, пытаясь подобрать слово, которое могло бы передать его чувства к Дорис. И почему-то не нашел подходящего.

Он сел в машину и включил, как обычно во время долгого пути, музыку. Динамики, очевидно ухмыляясь про себя, выдали ему продолжение вчерашней композиции. Той, на которой закончилась их дорога к дому Дорис. Он в досаде ткнул в дисплей, останавливая музыку. И что же, теперь все вокруг будет напоминать ему об этой девушке?

Стив притормозил у светофора. Нужно было сосредоточиться на мыслях о предстоящем разговоре. Шеф человек жесткий и любит ясное изложение идей. А у него вместо мыслей сейчас в голове какая-то каша. Женщина на корабле — к беде, почему-то вспомнил Стив и решительно нажал кнопку мобильного.

— Мэдлен, пожалуйста, распечатай мне итоги по вчерашним совещаниям и продиктуй последнюю сводку продаж.

Дорис с головой погрузилась в пучину домашних дел. За время напряженного окончания учебного семестра накопилась масса дел, которые необходимо было завершить, чтобы возвращение в дом было наполнено уютом, а не немым укором корзины с бельем, смирением увядавших цветов и досадной пустотой холодильника.