Тори Андерсон - Бедная богатая девочка

— Почему?

— Потому.

— Даже если я буду пропадать в Нью-Йорке?

— Нет. Пропадешь ты дома. Или вдвоем с Ричем. Обещай, что даже если будет очень трудно, ты не сдашься этим двум людям. Лучше сразу приезжай ко мне.

Эмили пожала плечами.

— Ну хорошо. Обещаю. Только у вас там холодно.

— Думаю, что до этого дело не дойдет, — рассмеялась Мишель. — Все, пока. Я хочу спать.

— Пока.

Эмили нажала отбой и медленно пошла по аллее парка.

Чемодан вина! Она улыбнулась. Как же я могла про него забыть!

Она принялась копаться в сумочке. Да, телефон сохранился. Квадратный клочок белого картона и цифры посередине. Ни имени, ни должности. Странная визитка.

Эмили знала людей, стремящихся уместить на малюсеньком клочке бумаги все свои регалии, звания и даже увлечения. Некоторые, шутки ради — а может, всерьез, — к перечню своих должностей добавляли что-нибудь, типа: «владелец яхт-клуба, отличный сёрфингист!» Были и такие, кто скромно и лаконично печатал на визитках лишь свое имя и фамилию. Далее, уже от руки, в зависимости от ситуации приписывался тот или иной номер телефона. Но чтобы так…

А может, он к этому телефону приписывает разные имена?

Смешно, конечно. Однако, насочиняв про себя небылиц, почему она лишает права на ложь его самого? Может, он тоже не Кларк, как и она не Мишель.

Да дело и не в этом. Все очень хорошо складывается. Ей не нужно искать мужчину, не нужно с ним знакомиться, чтобы досадить Ричарду и отвлечься самой. Мужчина уже есть. И, судя по всему, не самый плохой вариант. Конечно, у него, может, и правда есть семья, но какое это все имеет значение, если он нужен ей просто как любовник — нечасто и непродолжительно?

Дома был один мистер Флетчер. Он сидел за столом в своем кабинете — уютной маленькой комнате, в былые годы использовавшейся по назначению, а теперь оборудованной под библиотеку. Он курил трубку и смотрел в окно. Эмили остановилась в дверях, поздоровалась с ним и замолчала, пытаясь определить свое отношение к этому человеку. Они с отцом были очень похожи по характеру, привычкам, а в последние годы — даже порокам. И все-таки она не могла относиться к этому старику всерьез. Он всегда казался ей полукомичным персонажем, кем-то вроде Санта-Клауса, добрым седым стариком, который всем дарит подарки и никогда не ругается. В этом свете все услышанное вчера от тети Ло совершенно не укладывалось в голове.

— Входи, входи. Чего стесняешься?

— Я не стесняюсь. — Эмили робко села на диван и осмотрелась.

— Ну что? Как тебе здесь?

— Вы имеете в виду новую библиотеку или ваш дом целиком?

— Я имею в виду нашу семью.

— А, прекрасно.

— Ло, конечно, рассказала тебе, как мы все глубоко порочны? — Мистер Флетчер засмеялся.

Эмили смотрела на него во все глаза. Нет, никогда ей не понять людей, которые говорят подобные вещи. Наверное, такая манера общения у них считается нормой? Она беспокойно заерзала на диване. Чего доброго, все четверо выберут ее в конфиденты и по очереди будут жаловаться друг на друга.

— Нет, что вы!

— Я думаю, что все мы нормальные прекрасные люди, просто у каждого есть свои слабости. — Он вздохнул. — А еще я думаю, что под крышей каждого дома обязательно прячется какая-нибудь тайна, которая могла бы шокировать всех остальных. Так?

Мистер Флетчер смотрел на нее не мигая. В этот момент Эмили показалось, что о проделках ее отца он знает гораздо больше, чем все остальные и даже Иден.

— Э-э… вы намекаете на нашу семью?

— Конечно. И на вашу, и на нашу. Ло, должно быть, вчера пытала тебя на предмет денег?

— Нет, что вы.

— Брось. Ей всегда не давал покоя вопрос, откуда Иден берет столько денег и куда потом их девает.

— А вы… знали на него ответ?

— Конечно! Мы с твоим папочкой вместе ходили в казино. И не только в казино.

Эмили показалось, что мир переворачивается с ног на голову. Только что она думала, что оторвалась от своего прошлого, обрела если не покой, то по меньшей мере неприкосновенность, что призраки пережитого не смогут больше побеспокоить ее, а тут…

— Не пугайся, Эми. Твой отец, что бы про него ни говорили, был прекрасный человек. Да, конечно, он немного пошалил в последние годы, но… у него были на то свои причины. Поверь мне, я знаю.

Она исподлобья смотрела на него. Что он имеет в виду? Он знает какую-то тайну, связанную со смертью отца?

— Впрочем, всему свое время, — словно прочитав ее мысли, сказал тот. — Однажды ты поймешь, что он не предавал вас, и перестанешь на него обижаться.

— А я и не обижаюсь! И вовсе…

— Значит, Иден обижается.

— А с чего вы вообще взяли, что кто-то обижается?

— Он сам мне сказал.

— Кто?

— Роберт.

Эмили выразительно посмотрела на мистера Флетчера.

— Когда?

— Не помню точно. Года два назад, по-моему.

У нее пропал дар речи. Вот тебе и добрый старик. Вот тебе и любовница, которая чуть старше Сандры. Свихнулся дядюшка на старости лет!

— Ну что ты на меня так смотришь? У меня с головой все в порядке. Просто твой отец мне часто снится. И разговаривает со мной во сне. Неужели он к тебе ни разу не приходил?

— Нет. Мне вообще редко снятся сны.

— Сочувствую. А впрочем, это хорошо.

— Ну а… что вам говорил папа во сне?

— Многое. Он очень переживал за тебя. Считал, что вы с Иден на него обижаетесь.

Эмили опустила глаза: интересно, а что вообще известно мистеру Флетчеру о долгах отца? Скорее всего, не меньше, чем ей самой, а может, и больше.

— А однажды он пришел ко мне во сне и попросил спасти малышку Эми.

Она резко вскинула на него взгляд.

— Но я не знал, как это сделать, и вообще не понимал, что он хочет. Вы с Иден окопались у себя в Вашингтоне, словно в крепости, сами никуда не выезжали и никого не пускали к себе.

— Маме просто было так удобней.

— Не сомневаюсь. Но Роберт переживал за тебя, а не за Иден. Впрочем, я зря все это тебе рассказываю. Мне кажется, ты мне не веришь.

— Это не самый главный вопрос, — уклончиво ответила Эмили. — Меня больше волнует, для чего вы мне это рассказываете. Что хотите этим добиться?

— Сам не знаю. Может, пришла пора оправдать его в твоих глазах, а может, выполнить его просьбу. Не знаю.

— Выполнить просьбу, это значит спасти? — улыбнулась Эмили. — От кого?

— В этом мире, — назидательно изрек он, — простых смертных нужно спасать только от себя самих. Ибо главный враг сидит внутри каждого из нас.

А дядюшка-то и правда свихнулся, заключила Эмили, почувствовав почему-то огромное облегчение. Мысль о том, что он может быть прав и отец действительно приходил к нему во сне, вызвала у нее массу неприятных эмоций. Ей не хотелось больше бередить эту рану, а уж тем более становиться главным действующим лицом в новом витке отцовской истории. «Спасти крошку Эми» — здорово придумано, только она как-нибудь сама во всем разберется.