Leri Hot - Свобода на двоих

– Нет! Мои планы – это ты. Просо подумала, что ты захочешь побыть одна.

– Поехали. Думать потом будем, как говорил один герой, мудрый и прекрасный «Не раздумывай – действуй!».

– Что за герой? Я его знаю?

– Может, и знаешь, но видимо, не так хорошо, как я.

– Расскажешь мне о нем?

– Обязательно и даже покажу, если захочешь.

– Захочу, раз он такой мудрый. Мне стоило бы набраться мудрости.

Дойдя до подъезда, Вэл вдруг остановилась. Закрыв глаза, она вновь переживала то злополучное утро, когда на нее напал этот ненормальный. «Я помню тебя, теперь я вспомнила тебя. И узнала. Напрасно ты меня не убил, у тебя был шанс. – Глаза открылись в новом узнавании – у тебя было два шанса, ведь ты хотел там, в палате, завершить начатое. Третьего не дам, оставлю его за собой, а как я им распоряжусь, ты узнаешь позже, только дай мне время».

– Вэл, ты что-то вспомнила? – На спину легла теплая рука.

– Нет, попыталась, но нет. Пойдем домой, я хочу, наконец, помыться нормально, а кто-то, как мне помнится, грозился помочь.

– Этот кто-то ждет с нетерпением, когда сможет помочь тебе помыться, – игриво отозвалась Света.

Теплые струи приятно окутывали собой ослабевшее тело, даря забытые ощущения. Сквозь тонкую границу воды Валерия чувствовала, как ее легко и бережно касаются нежные пальцы. Эти прикосновения были робкими и несмелыми. Чуть дотронувшись, пальцы опять отступали, как будто боясь сделать прикосновение более ощутимым. Она прикрыла глаза, отдавшись ощущениям, вызываемыми водой и этими прикосновениями. Взглянув сквозь ресницы, она наблюдала за сосредоточенным лицом девушки. Казалось, Света полностью сосредоточена на том, чтобы не задеть повязки. Только легко подрагивающие губы, когда пальцы иногда задевали кожу, выдавали ее волнение. Вэл решила никак не комментировать ни сосредоточенность девушки, ни ее волнение. «Пусть сама решит, чего она хочет».

Света аккуратно водила пенной губкой по телу любимой, ей хотелось сменить эту губку своими ладонями и губами. «Это будет не правильно. Она только вышла из больницы, а я только и думаю о том, как заняться с ней любовью». Видя, что глаза Валерии закрыты, Светлана стала рассматривать ее более внимательно. Бледная от длительного пребывания в помещении и от слабости кожа, была как будто прозрачной. Кое-где виднелись тонкие голубые дорожки вен. Взгляд скользил от шеи, на которой просматривалось легкое биение пульса, задержался на мраморной округлости груди. Света провела легко губкой под нижней их частью, нежная кожа, затвердевшие от бьющих струй воды соски, были похожи на розовые ягоды. Непроизвольно девушка облизнула губы. Рука, окутанная пеной, двинулась ниже по плоскому животу, надавливая немного сильней. «Она в потрясающей форме, даже не смотря на месяц бездействия. Не мешало бы мне тоже йогой заняться». Как завороженная, Светлана смотрела, как пена стекает с губки и заполняет собой пространство между бедер, она судорожно сглотнула. Преодолев себя, она подняла газа и столкнулась с зеленым взглядом, смотрящим тепло и лукаво, а бровь была приподнята и изогнута.

– Увидела что-то интересное? – В голосе была улыбка.

– Много чего, – голос дрогнул, но взяв себя в руки, девушка приняла этот шутливый вызов.

– Поделишься? – За этим вопросом последовала пауза.

– Нет, не поделюсь ни с кем. – Ответ прозвучал серьезно, без тени улыбки.

Сердце в груди у Валерии стукнуло сильней и замерло, запоминая этот момент. Прерывая короткую паузу, женщина провела ладонью по щеке Светы.

– Давай покончим, наконец, с моими водными процедурами и сменим повязки.

– Да. Я все сделаю, меня научили, как обработать швы и сделать перевязку, долго мочить еще нельзя.

– Тебе не было больно? – Закончив перевязку, Света наблюдала, как Валерия застегивала просторную мужскую рубашку, доходящую ей до середины бедра.

– Нет, ты сделала все хорошо, даже лучше, чем медсестры в больнице. – Улыбнулась Валерия. – Пошли кофе сварим? Соскучилась по нормальному кофе.

– Пойдем, ты посиди, а я сварю, только покажешь, где у тебя что лежит.

– Я вполне дееспособна – это ты посиди, оценишь мое искусство варить кофе.

Когда квартиру заполнил аромат сваренного кофе, они сели друг напротив друга. Валерия закурила, затянувшись, откинулась на высокую спинку стула, закрывая глаза.

– Может не стоит курить?

– Может и не стоит, – ответила Вэл, делая еще затяжку. – Тебе домой не надо?

– Домой? Да, как скажешь, кофе допью и пойду, – поникшим голосом сказала, девушка. – Ты позвонишь мне сегодня или я позвоню, попозже?

Валерия открыла и чуть прищурила глаза. Глядя на Свету, она думала о том, как меняется их общение от бешеного притяжения до неуверенности и полного непонимания друг друга. Затушив сигарету, Вэл продолжала смотреть на девушку.

– Я думала, что тебе надо будет взять кое-какие вещи, ты же обещала врачу присмотреть за мной. Но я могу и сама справиться, ты, конечно же, можешь звонить мне, когда захочешь.

Не успев опомниться, она уже ощущала на себе жаркие поцелуи.

– Хотя я думаю, что это можно сделать и завтра. – Вэл притянула девушку к себе, запустив пальцы в черные волосы, целуя ее в губы.

Уложив любимую в постель, Света расстегнула ее рубашку.

– Я хочу любить тебя, но никогда раньше не была с женщиной, – увидев удивленно изогнутую бровь и готовые сорваться с губ Вэл слова, она быстро продолжила, – в том смысле, не любила сама и не знаю, смогу ли сделать все правильно.

– Иди сюда, – Валерия привлекла девушку ближе, – нет ничего правильного и не правильного, малыш, просто делай то, что тебе хочется.

Света кивнула и поцеловала женщину в ямку между ключицами, вдыхая запах кожи. Дотронувшись ладонью до груди Валерии, она услышала глубокий вдох. Склонившись, взяв в рот сосок, удивляясь, как в ее губах он твердеет и наливается. Отдаваясь таким необычным и безумно приятным ощущениям, которые вызывало сочетание твердости и нежности, девушка сильней сомкнула губы, они покалывали от нарастающего возбуждения, постепенно разливающегося по телу.

Вэл ощущала, как девушка исследует ее губами и ладонями, целуя и поглаживая каждый миллиметр тела. Несмелые, почти невесомые поцелуи постепенно стали более настойчивыми и страстными. Горячее дыхание обжигало кожу, влажные губы вызывали легкую дрожь. Было сложно сдерживать свое тело, стараться не напрягать его чрезмерно, отдавая уважение ранам, все еще дающим о себе знать волнами боли, смешанной с ощущениями наслаждения и возбуждения. Ее любили бережно и нежно, постепенно вознося на вершину, а когда она, достигнув этой вершины, сорвалась в полет, ее поддерживали теплые, заботливые руки, не давая сорваться в бездну нарастающей боли.