Leri Hot - Свобода на двоих

Опять молчание. Долгое, неуютное. Что сказать одной, что спросить другой? Солнце первыми лучами стало ласкать пляж. Море постепенно отступало, отдавая захваченную за ночь сушу, что бы следующей ночью начать новое вторжение.

– Что дальше, Вэл? – Девушка, наконец, взглянула на профиль сидящей рядом женщины.

– Дальше? – Вэл тоже посмотрела на Светлану. – Дальше жизнь, малыш, будем жить.

Глаза в глаза, знакомые и чужие, смотрели друг на друга, смотрели в души, изучая, как в первый раз.

От этого обращения у Светы замерло сердце. Остановилось в ожидании. «Дотронься до меня».

– Сегодня я улетаю в Россию. Пора возвращаться. – Вэл отвела взгляд. «Я ее почти поцеловала, но какое я имею теперь на это право?».

Сердце стукнулось и продолжило свой бег лениво и разочарованно.

– Что ж, значит, встретимся в Питере. Мы… я тоже через несколько дней улетаю. – Валерия улыбнулась этой оговорке и исправлению.

– Ты обещала, что мы будем в следующий раз на море вдвоем. Помнишь?

– Помню…

– Это мой следующий раз. Вот море, вот ты, вот я. «Но мы не вдвоем (про себя подумала девушка)». Так или иначе, ты сдержала слово. – Света горько улыбнулась. – Мне надо возвращаться. До встречи? – Она не могла больше оставаться рядом с ней, просто не могла.

– До встречи. – Валерия выдавила из себя улыбку.

Света, отойдя на приличное расстояние, обернулась. «Я ее опять потеряю, теперь уже ухожу я, но она не остановила. Вернуться и остаться? К кому? Кто остался сидеть на берегу, вглядываясь в набегающие волны? Кто эта женщина с глазами, смотрящими вовнутрь? Глазами, ставшими слишком спокойными, смотрящими без вызова и остроты, далекими и отстраненными. Нужна ли я ей, нет, была не нужна тогда, не нужна и сейчас – что может быть очевидней? Разрушать то, что у меня есть ради иллюзорных мечтаний – глупо». Помедлив, Света передумала, развернулась и пошла прочь.

Она смотрела, как по песку неспешно от нее уходит молодая женщина. В осанке, походке, в каждом движении и слове которой, чувствовалась уверенность и глубина, коих не было еще год назад.

«Стала бы ты такой, останься я рядом? Я этого не узнаю. Снова вопрос, не потеряла ли я больше, чем нашла?».

Посидев еще, Вэл, не раздеваясь, вошла в море.

Внезапное ночное исчезновение и отсутствие до утра удалось объяснить самым простым способом – сказав правду. Света рассказала Виктории, что увидела знакомую, которую давно не видела, поехала за ней и проговорили до утра. Все было правдой, если не считать главного. «Не вся правда – не есть ложь. Так ты мне говорила, Вэл»?

– Свет, ты какая-то вялая, может, не поедем на экскурсию сегодня? – Вика приложила ладонь ко лбу девушки.

– Акклиматизация наверно. Поедем, со мной все нормально, душ приму приду в норму. Не волнуйся. – Она взяла ладонь Виктории и поцеловала ее.

По приезду домой, все шло как раньше. Почти все. Та встреча у ночного чужого моря, будто пробила брешь в плотине, именуемой памятью. Тоненькую, невидимую брешь, которая с каждым днем становилась все больше и больше. С каждым воспоминанием, с каждой мыслью, с каждым невысказанным словом, сквозь эту брешь просачивалось желание увидеться снова, услышать голос, задать вопросы и получить ответы. «Наша встреча не объяснила ничего. Мы даже не разговаривали, молчали. Но мне надо знать. Зачем? Что я хочу знать? Оставь это, просто оставь. У тебя все хорошо, а там пустота, какой смысл думать о том, чего нет. О том, что закончилось».

Девушка неосознанно взяла лист бумаги и карандаш. Она наблюдала, как ее мысли ложатся на бумагу, штрих за штрихом на нем стал проступать, казалось бы, уже забытый образ.

– Эй, ты со мной или в одном из далеких миров? – Вика легонько дотронулась до Светы.

Девушка вздрогнула от прикосновения, карандаш дернулся в руке, оставляя неровную черту.

– С тобой, просто задумалась, рисовала. – Света скомкала рисунок.

– Ты часто стала задумываться, что тебя тревожит? Зачем ты скомкала рисунок, он не плохо получился. Тебе удалось передать детали так, как будто ты рисуешь характер, а не просто лицо. Дай посмотрю.

Света сильней сжала рисунок в руке, сминая его еще больше и отводя руку от Виктории.

– Я что не могу просто задуматься? Неужели мне надо непрерывно говорить? Или мне запрещено думать и просто молчать? – Раздражение вспыхнуло, как пламя.

– Извини. – Вика удивилась реакции. Отойдя от Светы, она вернулась к компьютеру и продолжила занятие, от которого оторвалась, что бы немного побыть рядом со своей девушкой.

«Я веду себя как сволочь. Она этого не заслуживает. Такое чувство, что она застукала меня в постели с другой. Но в чем разница? Рисовала я определенного человека, все мысли были заняты тоже им. Нет разницы. Застать в постели было бы честней и правильней в моем случае. Я так хочу оказаться в той постели? Вот, дьявол, только еще этих мыслей мне не хватало». Теперь уже раздражаясь на себя, Света пошла на кухню, сделать кофе. Сварив две чашки, вернулась к Вике, молча поставив кофе, села на пол, положила голову ей на колени.

– Прости меня.

– Ничего, у всех бывает плохое настроение. – Девушка погладила лежащую у нее на коленях голову.

Это была их первая ссора, которая закончилась примирительным поцелуем. Когда волны освобождения пробегали по телу, на дальних границах сознания вспыхнуло чувство Deja Vu. Вспомнилось, как образ Валерии озарил сознание, после секса со Славой в самый первый раз. Засыпала она в объятиях Вики и с чувством вины.

Как она не старалась, эта струйка мыслей не останавливалась, напротив, превратилась в непрерывный ручеек. Ничто не могло его остановить, будто был запущен необратимый процесс. «Раз не могу это прекратить, то надо просто убедиться, что там ничего нет. Позвоню, завтра, не сегодня». Последующий день проходил точно так же, как на заезженной пластинке.

Светлана все чаще задерживалась на работе. Там было проще не придумывать объяснения своему молчанию. Сама мысль о том, что она здесь в городе, а не где-то за тысячи километров – не давала покоя. «Просто позвонить или приехать к ней домой. А вдруг она сменила номер телефона? Так возьми и проверь, просто позвони. Если номер не используется, то все встанет на свои места, значит, она не хочет возвращения к прошлому». И опять не звонила. То ли боясь, что номер заблокирован, то ли, наоборот, боясь услышать голос.