Келли Хантер - Обречены любить

— Спасибо.

— Жаль, что он с галстуком.

— А что не так с галстуком?

— Да нет, он отличный. Я уверена, что смогу найти ему массу способов применения.

У Мии просто руки чесались от желания прикоснуться к Итану, но она сдерживала себя. Наверняка со временем этот зуд пройдет, ведь верно?

— Раджа говорит, что мы должны устроить пир, чтобы умиротворить голодного призрака убитой куртизанки. Это приведет в отель удачу и, может быть, даже позволит снять проклятие.

— Какое проклятие? — удивился Итан.

— А почему, по-твоему, отель пришел в такой упадок? — Мия подняла руку, когда Итан уже открыл рот. — Можешь не отвечать. В, любом случае до праздника еще пятнадцать дней, у нас есть время на подготовку.

— У нас?

— Ну ладно, у меня. Раджа считает, что праздник надо устроить на территории отеля. Где-нибудь на лужайке, принимая во внимание огненные забавы. Впрочем, Раджа сам не знает всех тонкостей.

— Поговори с господином Квонгом-старшим, когда он будет здесь в следующий раз. Он поможет.

— Айя говорит, что мы должны преподнести Юэн Чин бумажные подарки. Есть какие-нибудь идеи на этот счет? Что может ей понравиться?

Итан кивнул:

— Надо сжечь деньги. Не обязательно настоящие, особенно в свете твоих финансовых затруднений.

— Спасибо за заботу, — сухо ответила Мия. — Вообще-то я думала о бумажной одежде, украшениях, все в таком духе.

— И оружие, — добавил Итан. — Кинжал.

Мия покачала головой:

— Лучше отравленный чай. Кинжалом надо уметь пользоваться.

— И ты умеешь? Кинжал можно смазать ядом.

— Хорошо, пусть будет кинжал. Как насчет отравленного вина и пары кубков? Мне нравится, когда у женщины есть выбор. И ты вообще собираешься меня сегодня поцеловать?

— Не уверен, что это хорошая идея.

— Уверена, что это отличная идея.

— Как скажешь, — пожал плечами Итан и наклонился к Мии.

Она весь день ждала встречи с ним, и ожидание породило новые вопросы об их отношениях. Мия непременно задаст их и выяснит все, что нужно, как только закончит целовать Итана.

— Я наверх — в душ и переодеться, — сообщил Итан, наконец отпустив ее. — Поднимайся.

— Это приглашение или приказ?

— А как тебе больше нравится? — усмехнулся Итан.

— Если я отвечу, я опозорю феминистское движение. Мы сделаем так: ты иди, а я посижу тут еще пару часов, просто чтобы доказать себе, что я способна на это, а потом присоединюсь к тебе.

Ухмылка Итана стала шире.

— И захвати, во что переодеться, — посоветовал он, направляясь к двери. — Утром она тебе понадобится.

— Ловко, — промурлыкала Мия. — Сегодня ты главарь пиратов, а я твоя рабыня. — Она посмотрела на записи Лили, потому что, если бы она не отвела взгляда от Итана, она не смогла бы отпустить его. — Тут сказано, что у Юэн Чин была сестра, которая всю жизнь стремилась отомстить за нее и предать убийцу суду. Думаю, стоит сделать подарок и этой сестре. Как по-твоему, букет цветов подойдет?

— Почему нет? — пожал плечами Итан.

— Нам надо поговорить, — заявила Мия часа через два, сидя на кухне у Итана и доедая ужин, который Итан организовал для нее: она отказалась заказывать еду в номер.

Ни еда, ни бокал вина не успокоили чувство смутной тревоги.

— И о чем? — подозрительно спросил Итан.

— О вешках.

Итан непонимающе уставился на нее:

— О чем?

— О вешках, на которые мы ориентируемся в наших отношениях.

— А может, просто о погоде поболтаем?

Мия молча смотрела на него. Понятно. Итан попытался отвлечься от того, что их обоих преследуют воспоминания из прошлых жизней и их отношения никуда не ведут.

— Ну… Мы спим друг с другом.

— Когда?

— Когда оба этого хотим, — осторожно предположил он.

Никогда раньше ему не приходилось обсуждать что-то подобное.

— Очень демократично, — пробормотала Мия. — Где?

— Где угодно. В пределах разумного, конечно.

— Конечно, — улыбнулась Мия, и Итан с облегчением выдохнул: вешки установлены.

— И последнее, — сказала Мия, взмахнув палочками. — Если о нас кто-то узнает, как ты к этому отнесешься?

— Ты имеешь в виду семью? Своего отца?

— Я имею в виду кого угодно: Раджу, Айю, наших партнеров, рабочих, моего отца, разумеется, тоже. Он наверняка лишит меня наследства. Хотя по большому счету он уже это сделал, так что проблема не большая.

Она улыбнулась, но глаза у нее были невеселые.

— Большая, Мия, и ты сама это знаешь.

— Да… Но я предпочитаю не думать об этом. А что скажет твой отец?

Итан попытался представить себя на месте отца.

— Я думаю, он захочет узнать о моих намерениях. И… Боюсь, он не поймет нашу концепцию.

— Ну что ж, — мягко сказала Мия, — у меня ни разу не было тайного романа.

Похоже, то, к чему они пришли, не слишком обрадовало ее, несмотря на то что так ей не придется посвящать своего отца в их отношения.

— Просто не думай об этом как о романе, — твердо сказал Итан. — Думай об этом как о походе в спортзал.

— Не уверена, что в спортзале подают жареный рис, — пробормотала Мия и пронизывающе посмотрела на Итана. — Какие еще дополнительные услуги здесь предоставляют?

— Кровать. Тебе понравится.

— А массаж?

— Включен в предложение.

— Отлично. Когда можно им воспользоваться?

— Хоть сейчас, если наш разговор закончен.

Одним плавным движением Мия оказалась прямо перед ним, и в следующую секунду Итан засомневался, что они доберутся до кровати. Не в силах оторваться друг от друга, они неловко пересекли гостиную, теряя по пути одежду и рассудок, и все-таки нашли спальню. Что бы Итан ни потребовал от Мии этой ночью, он получал все и именно так, как представлял себе. Потом он лежал в темноте рядом со спящей Мией и пытался убедить себя, что между ними нет ничего серьезного, что утром все снова станет как прежде, и разум вернется к нему, и сердце перестанет болеть. Даже если ее не будет рядом.

Итан нашел отца одиноко сидящим в саду, на скамье под ивой. Итан знал этот сад как свои пять пальцев: в детстве он постоянно пропадал здесь, собирая улиток, ловя ящериц и лягушек, внимательно вглядываясь в траву, чтобы не наступить на змею или сороконожку.

— Она часто сюда приходила, — сказал Натаниель, вместо приветствия. — Она помнила наизусть каждый изгиб этого дерева, каждый новый побег. Видишь вон ту ветку? Она говорила, что это ветка ее жизни. Видишь, как она резко изгибается? Это мы — в тот день, когда она познакомилась с нами. А вот та ветвь, прямо перед изгибом, тонкая, но прочная, — это ветвь Мии.

Итан промолчал. Он никогда не знал, что и как отвечать, когда отец заговаривал о Лили и Мии.

— Ты связался с инвесторами? — спросил Натаниель чуть погодя.

Итан кивнул:

— Да, «ЕН корпорейшнз» теперь владеет тридцатью процентами акций. Забрать себе остальные пятнадцать я не смог: они ушли в Австралию, и первый же тамошний инвестор вцепился в них, как только предложение легло ему на стол. — Итан помолчал. — У меня есть предположение.