Келли Хантер - Обречены любить

— Пришел-таки, — сказала она, кокетливо улыбаясь. — Я уж думала, решил не приходить.

Он действительно серьезно раздумывал над этим, да и сейчас был не совсем уверен в том, что оставаться стоит.

— Возникла небольшая проблема в «Хэмилтоне».

Хмыкнув, Мия развернулась и пошла в глубь прихожей, предоставив Итану выбор: уйти или последовать за ней. Платье открывало почти всю спину, и взгляд Итана непроизвольно скользнул ниже. Похоже, на Мии не было белья.

Итан думал, что они пойдут на кухню и проведут вечер в неформальной обстановке, как много вечеров до этого. Но Мия, неслышно ступая босыми ногами, провела его в столовую мимо шкафов с фарфоровыми куклами и стендов с фотографиями. В столовой их ждал по всем правилам накрытый стол.

— Мы что-то празднуем?

— Нет, мы репетируем ночь четырнадцатого. По-твоему, слишком официально?

— Нет.

— Прекрасно! — воскликнула она, выдвигая для него стул и красноречиво изгибая бровь.

Итан сел, подозрительно косясь на нее.

— Спасибо.

— Не за что. Вина?

Она вытащила бутылку из ведерка со льдом, и ее платье задралось еще выше, когда она перегнулась через стол, чтобы налить ему вина. Итан отказался, но Мия все равно наполнила его бокал, двигаясь быстро и ловко, невинно улыбаясь, поймала пальцем каплю, повисшую на горлышке, и нарочито соблазнительно облизала палец. Итан был уверен, что она знала, как сильно ему хочется дотронуться до ее ненакрашенных губ, сначала пальцами, потом губами.

Похоже, это не просто ужин. Это настоящая война.

Мия исчезла на кухне и вернулась с двумя дымящимися мисками. Одну она поставила перед Итаном, на мгновение прижавшись грудью к его плечу, и села напротив.

— Ах да! Надо зажечь свечи.

Она взяла зажигалку и потянулась к свечам, стоящим точно в центре стола.

— Давай я, — сказал Итан.

Он провел пальцами по ее предплечью и накрыл ладонью ее руку. Он не прикасался к ней три дня, и его тело истомилось по ее теплу. Она чувствовала то же самое, если можно было судить по огоньку, зажегшемуся в ее глазах.

— Спасибо.

Мия высвободила руку, погасила зажигалку и села на место.

— Не за что, — улыбнулся Итан, опускаясь на стул, встряхивая салфетку и укладывая ее на колени. — Твой отец с тобой связался?

— Прислал факс.

Итан взял вилку.

— И что там?

Мия усмехнулась:

— «Я сдаюсь».

Итан проглотил полупрожеванный кусок, стараясь не чувствовать себя униженным ее успехом.

— Я впечатлен.

— Правильно. Как еда?

— Восхитительно вкусно.

Итан отправил в рот следующую порцию. Может быть, в этот раз ему удастся ощутить вкус. Мия провела ярко-красными ногтями по ножке бокала и поднесла его ко рту. Нет, не удалось.

— Совсем забыла про музыку, — промурлыкала Мия.

— Она нам не нужна.

Бешеного биения его сердца будет вполне достаточно.

— А четырнадцатого?

— Не знаю, Мия. Думаю, когда придет время, ты сама поймешь, как сделать лучше. — Итан посмотрел на фото, изображавшее его, его отца и отца Мии на пляже. — Их с детства связывала дружба. Я думаю, у них все еще очень много общего.

— Пожалуй, — сказала Мия без особой уверенности.

— Жалеешь, что решила свести их?

— Немного, — улыбнулась Мия. — Санджей убьет меня, если из-за меня на персидском ковре будут кровавые пятна.

— Ты очень требовательна к своему отцу, Мия.

— Знаю. И собираюсь потребовать еще больше. Я хочу соблюсти древнюю китайскую традицию и попросить всех принести бумажный подарок для Лили, только чтобы это было сделано искренне, от всего сердца.

— Ты хочешь, чтобы он простил ее?

— Время пришло, — кивнула Мия, не отводя взгляда от лица Итана. — Я буду рада, если ты тоже принесешь что-нибудь для своих призраков.

— Ты имеешь в виду, если я тоже прощу их?

— Понимай, как хочешь.

Итан невесело улыбнулся:

— Не дави на меня, Мия.

— В смысле не требовать от тебя рассказа о жене? Ты ведь просто можешь ответить на мои вопросы, и мы больше не будем затрагивать эту тему.

— Тебе вовсе не обязательно знать об этом.

— Ты так плохо знаешь женщин!

— Это неприятная история.

— А я и не ищу развлечений, — терпеливо заметила Мия. — Я играю по твоим правилам, Итан, и заслуживаю знать, почему ты установил их.

Она была права, но Итан не знал, с чего начать. Он никогда ни с кем не разговаривал об Арианне.

— Это была любовь с первого взгляда, — нехотя заговорил он наконец. — Сокрушающая любовь. Мы поженились через месяц после встречи. Через три месяца начались проблемы. Я давал ей все, что мог, но ей было мало, ей всегда хотелось больше. Больше одежды, больше времени, больше… мужчин. Она говорила, что это из-за того, что я ни разу не отдался ей целиком, а если она не может получить всего меня, она компенсирует это так, как захочет.

— Ты винишь себя за то, что она заводила любовников?

— Я не мог дать ей то, что было ей нужно.

— Может быть, никто не мог.

— Я действительно не отдавался ей целиком.

Мия промолчала. Итан продолжил:

— Я не ушел от нее. Я любил ее, как мог, и ненавидел ее. В один прекрасный день она наткнулась на такого же, как она, на такое же дикое, необузданное сердце. Она взяла его себе, поиграла с ним, со мной, пока я не начал выть от боли. Я сказал ей, что не могу больше, и велел ей выбирать — он или я. Она рассмеялась в ответ и заявила, что будет делать, что хочет, и не отпустит ни одного из нас.

Мия закрыла глаза, из-под ресниц выкатилась слезинка. Но Итан уже не мог остановиться. Она сама хотела знать про Арианну, пусть слушает теперь. Скорбь наполнила его, смешанная с гневом, и отчаянием, и виной. Мия была ни в чем не виновата, но он продолжал сечь ее словами:

— Хочешь знать, как Арианна умерла, Мия? Это случилось вон там, на этом самом пляже; ее любовник держал ее за шею под водой, пока она не захлебнулась. Он убил ее, охваченный яростью, а на следующий день убил и себя. Какая-то часть меня невыносимо страдала, оплакивала ее… Но не весь я, не весь. Я ненавидел себя за это, но еще больше я ненавидел ее. Она уничтожила меня.

— Итан…

— Нет! — крикнул он, неловко вскакивая; Мия вздрогнула и уставилась на него огромными испуганными глазами. — Прости, Мия. Я не смогу полюбить тебя. Я никогда не полюблю тебя. Я не справлюсь с этим еще раз. Даже ради тебя я этого не вынесу.

Дверь за ним захлопнулась, но Мия не пошевелилась. Она сидела, опустив голову, сжав трясущиеся руки на коленях.

— Тебе бы не пришлось, — прошептала она, дрожа на прохладном ветру, треплющем салфетки и пламя свечей. — Ни за что не пришлось бы.

Ричард Флетчер прибыл в Джорджтаун утром четырнадцатого августа. Мия ждала его в аэропорту. Она смотрела, как он выходит из здания аэропорта — высокий, темноволосый мужчина с бледно-серыми глазами. Он всегда выглядел отстраненным и холодным, но в те редкие минуты, когда он улыбался, его лицо теплело и становилось удивительно красивым.