Джон Макдональд - Тепло твоих рук

Я увидел, что Дэйтуоллер держит ее за запястье.

— И никаких штучек с вашей стороны, мадам Мег, — сказал Миллер. — Херм тебе руку сломает, и ты ничего не добьешься.

— До смерти напугали, — отрезала она.

Той же процессией они двинулись через двор. От чьей-то ноги в грязь отлетела лежавшая на крыльце зубная щетка Эйнджи. Держа в руке большой синий автоматический пистолет 45 калибра, Костинак бесцельно водил им из стороны в сторону, и всякий раз, когда он оказывался направленным на меня, я ощущал, что гляжу прямо в его дуло. У Макейрэна был короткоствольный револьвер. Он походил на табельное оружие полицейского. Держал он его направленным вверх, резко согнув в локте правую руку. Лицо его было абсолютно бесстрастным. Он облизывал губы и, казалось, старался ступать на цыпочках.

Миллер крикнул:

— Мы берем фургон. Нам понадобится время кое-что выгрузить из него. Идет?

— Идет, — был усиленный громкоговорителем ответ.

— И никаких резких движений! — выкрикнул Макейрэн, и в его голосе я заметил легкую дрожь.

Уилер промолчал. Они продвинулись слева от меня достаточно далеко, чтобы мне стал виден пистолет в бледной и худощавой руке Дэйтуоллера. Автоматическое оружие, но размером поменьше, чем у Костинака. Он упирался им ей в позвоночник. Ее любимая блузка была помята, а светло-голубая юбка сильно испачкана.

По мере того как они подходили к сараю, они шли все быстрее — на мой взгляд, слишком быстро, чтобы Уилли Дэниелсон смог своим единственным выстрелом поразить цель. Однако когда они приблизились к узкому входу, Костинак шагнул чуть вперед, оказавшись рядом с Мег, и на какой-то миг они в растерянности притормозили. Костинак вошел внутрь сарая. Я затаил дыхание. Внезапно донесся до боли знакомый звук выстрела из «спрингфилда», запела срикошетировавшая пуля. Херман Дэйтуоллер завертелся в диком танце, топая ногами, пронзительно взвизгивая, в невыносимой боли прижав правую руку к животу. Быстро обогнув сзади стоящий в сарае фургон, национальный гвардеец разнес выстрелом Костинаку голову, превратив ее в бесформенное месиво.

В этот же миг Мег бросилась назад, она бежала в сторону, где трава была особенно высокой, бежала, высоко поднимая колени, волосы ее развевались. Не подозревая о том, она мчалась туда, где залегли люди, готовые мгновенно срезать выстрелами остальных. Я видел, как Миллер обернулся и вскинул карабин, целясь в нее. Не заметив, как вскочил на ноги, я сообразил, что стою в полный рост. Тяжелый револьвер трижды дернулся у меня в руке, и все пули, попавшие ему в грудь, отбросили его к стене сарая — с воздетыми вверх руками, из которых вывалился карабин.

Я почувствовал, что кто-то бежит, и бежит по направлению ко мне. Мне хотелось посмотреть на него. Я знал, что это Макейрэн. Но я не мог оторвать взгляда от моей жены. Мне казалось, что она бежит невыносимо медленно. Я бросил взгляд на Макейрэна в тот миг, когда он выстрелил в нее, и краем глаза я с ужасом заметил, как она оседает на землю, и когда я рванул ствол в сторону Макейрэна, что-то ударило меня в левое плечо точно молотком — резко и жестко. Потеряв равновесие, я, кажется, был на какое-то мгновение ослеплен, он же промчался мимо меня метрах в пяти, на ходу бросаясь из стороны в сторону. Люди окликали меня по имени. Я не понимал, зачем. Позднее мне объяснили, что они хотели, чтобы я упал на землю и не мешал стрелять в него.

Обогнув дом, он кинулся в сторону конюшни. Большая дверь давным-давно свалилась с петель. Она гнила, валяясь на земле. Пахнуло застоявшимся запахом сена, животных. Миновав пустые стойла, он продолжал бежать, несколько раз попадая под яркие солнечные лучи, проникавшие сквозь дыры в крыше, споткнулся, но удержался на ногах, и, достигнув задней стены, повернулся ко мне, уперев в нее спину. Метрах в пяти от него я тоже остановился. Оба мы тяжело дышали, целясь друг в друга из револьверов, словно в дешевом вестерне.

— Еще посмотрим, — выдохнул он.

— Сейчас прикончу тебя. Сообщаю, чтобы ты знал.

До меня донеслись голоса снаружи, я услышал топот ног бегущих людей. Он посмотрел на что-то позади меня. Внезапно я увидел столь знакомую мне блуждающую ухмылку. Он отбросил в сторону пистолет. Тот стукнулся о полусгнившие доски стены и упал вниз. Он поднял руки.

— Что мне оставалось делать? Эти мужики на меня навалились. Вынудили меня. Взяли у меня машину. Что я мог поделать? Должно быть, меня судить станут, но вряд ли в чем серьезном обвинят.

— Ты ее застрелил.

— Многие в этот момент стреляли, Фенн. Масса народу. К чему мне было палить в мою любимую сестренку? Да если бы ты думал так, то не стал бы в меня стрелять. Ты же полицейский, приятель. Руки у меня подняты. Ты же по правилам станешь действовать. Давай, арестовывай.

Шаги остановились невдалеке от меня. Я посмотрел на Макейрэна, моего шурина. Я увидел, что он все прочел на моем лице. У него отвисла челюсть, глаза широко раскрылись.

— Нет! — воскликнул он. — Ты что! Фенн!

Револьвер вздрогнул у меня в руке, и ствол, как обычно, дернулся вверх. Отверстие появилось у него в правой щеке, рядом с ноздрей. Он сделал шаг назад. Взгляд стал блуждающим. С поразительной мягкостью он сел на пол, почти без шума, лишь слегка кашлянув, склонил голову к коленям, затем столь же неторопливо повалился на левый бок. Последний звук, который он испустил, напоминал приглушенный кашель, какой бывает во время службы в церкви…

— Назад! — рявкнул Лэрри Бринт. — Все назад!

Я обернулся. Увидел их силуэты в свете дверного проема. Они скрылись из виду, и проем опустел. Не понимаю, как ему так быстро удалось сюда добраться, не видел я, кого он отогнал от двери.

Он проковылял вглубь конюшни, сжимая свой обожаемый «магнум».

— Жаль, парень, что ты промахнулся, — проговорил он.

Вложив в вялую руку Макейрэна револьвер, отброшенный им, нацелил его на стену и дважды выстрелил. Выпрямившись, он ткнул ногой в лежащее тело и перевернул его на спину.

— А потом он в тебя не попал.

Он стал целиться. Издав низкий, хрипловатый звук, «магнум» послал пулю в отверстие на лице, проделанное выстрелом из моего револьвера. Вторую пулю послал в живот. Каждый выстрел подбрасывал тело сантиметра на два вверх, одновременно поднимая облачка пыли.

— И вот тут его я и достал, лейтенант, — проговорил он. — Подойдя ко мне, он в задумчивости посмотрел на меня. Протянув руку к моему плечу, он затем отдернул ее и кивнул. — Один раз он в тебя попал. Неплохо, — немного рассеянно улыбнулся он и вслед за этим издал хихикающий звук, что было вовсе ему не свойственно.

— Он поднял руки, Лэрри, а я…

— Нет, не поднял. Не желал сдаваться. И я прикончил его. Ей мало удовольствия узнать, что ты его, парень, убил, неважно при каких обстоятельствах. Она его вырастила. Это ей и придет в голову. Пусть лучше она думает, что я это сделал.