Карен Брукс - Между ненавистью и любовью

Джоанна решила завтра же поговорить с адвокатом о своих шансах на развод. Должна же найтись в законах какая-то лазейка!

Эти хрупкие надежды казались ей глупыми и наивными. Но она не могла поверить, что Гейбриел выполнит угрозу и действительно затеет бесконечный бракоразводный процесс. Скорее всего он прибег к запугиванию, чтобы вынудить делать то, что ему угодно.

Джоанна тряхнула головой и уставилась в темноту. Здравый смысл говорил, что Гейбриел заинтересован в скорейшей развязке. Тогда почему он так странно себя ведет?

Скорее всего из тщеславия, решила она. Гейбриел не мог допустить огласки готовности его жены пожертвовать щедрым даром Лайонела ради свободы и сумел загнать меня в угол. Но теперь моя очередь, и я заставлю его принять мои правила игры в этом фарсе!

Наконец Джоанна впала в забытье, ежечасно просыпаясь от перезвона напольных часов в коридоре и ловя себя на мысли, что не слышала, как вернулись Синтия и Гейбриел.

Когда пунктуальная миссис Эшби появилась в ее комнате с утренним чаем, Джоанна испытала своеобразное облегчение: по крайней мере отпала необходимость притворяться спящей. Окинув ее встревоженным взглядом, служанка спросила:

— Вы сегодня намерены остаться в постели, мадам? Может, вызвать врача?

— Ни в коем случае! — вымучила улыбку Джоанна. — У меня масса дел.

— Как вам угодно, миссис Берн. Не желаете, чтобы я перенесла ваши вещи в супружескую спальню? Вчера вечером хозяин приказал навести там порядок.

Улыбка сползла с лица Джоанны.

— Гейбриел волен действовать, как ему вздумается! Что же касается меня, то я останусь здесь.

— Разумеется, мадам! — смутилась служанка. — Но как мне поступить с вещами покойного мистера Верна?

— Я посоветуюсь с Гейбриелом. Ступайте!

Она неторопливо налила в чашку чаю и стала пить мелкими глотками, пока ванна наполнялась горячей водой. Добавив в нее ароматической соли и скинув шифоновую сорочку, она с наслаждением опустилась в густую пену.

Полежав немного с закрытыми глазами, Джоанна стала думать, как распланировать день. Обычно она делала это с вечера, но сегодня, несмотря на свое уверенное заявление в разговоре с миссис Эшби, даже не представляла, с чего лучше начать. Камнем преткновения всех ее планов стал Гейбриел. Джоанне было совершенно непонятно, желает ли он, чтобы она продолжала выполнять функции экономки, или намерен отдавать ей конкретные распоряжения. Джоанна досадливо поморщилась, мысленно отметив, что придется спросить об этом, и начала обдумывать формулировку вопроса. Нужно было задать его так, чтобы у Гейбриела не сложилось впечатление, будто она выпрашивает у него разрешение.

— Спать в ванне опасно. Или ты хочешь утопиться?

Джоанна не сразу сообразила, что муж стоит рядом, а не является плодом ее воображения. Открыв глаза и убедившись, что Гейбриел действительно бесцеремонно разглядывает ее, стоя в дверях, она возмущенно ахнула и едва не захлебнулась.

— Какого черта?!

— Зашел попрощаться, — будничным тоном сообщил он. — На следующей неделе у меня две деловые встречи на континенте.

Джоанна, обрадовавшись новости, тем не менее гневно сверкнула глазами.

— Хорошо! Ты мне все сказал и можешь убираться!

— Твои манеры совершенно не изменились за время моего отсутствия, — холодно отметил Гейбриел. — Впрочем, меня это не беспокоит. Я уйду, когда сочту нужным.

— Иными словами, ты лишаешь меня права на уединение! — возмутилась Джоанна.

— Если бы это действительно было так, — вкрадчиво возразил он, — ты не спала бы сегодня одна. И вряд ли принимала бы без меня ванну. Так что не пори чушь, а лучше выслушай меня.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин!

— Кажется, ты меня правильно поняла, дорогая! — рассмеялся Гейбриел, пропустив издевку мимо ушей. — Миссис Эшби разговаривала с тобой о комнате Лайонела?

— Да, что-то такое вроде говорила… — нерешительно ответила Джоанна, вспомнив, как Гейбриел недавно рыдал в спальне отца. — Не кажется ли тебе, что лучше с этим повременить?

— Возможно. Но я не желаю превращать эту комнату в мавзолей, где убираются раз в неделю и все остается, как при жизни усопшего. Я хочу, чтобы жизнь в моем доме быстрее вернулась в нормальную колею.

— У тебя своеобразное представление о нормах, — буркнула Джоанна, раздраженная тем, что вода остывает.

Ей безумно хотелось переменить неудобную позу, но она не осмеливалась.

— Это намек на желание восстановить нормальные супружеские отношения, дорогая? — вскинул брови Гейбриел и, сняв пиджак, начал развязывать галстук. — Пожалуй, я все-таки присоединюсь к тебе!

— Нет! Не смей! — вскрикнула Джоанна. — Убирайся! Немедленно!

Гейбриел присел на край ванны и опустил ладонь в пену.

— Какой чудесный аромат! — Он зачерпнул пригоршню пузырьков и понюхал их. — И всегда напоминал мне запах твоей кожи. Обожаю пряную гвоздику.

— Не думай, что я тронута твоим замечанием, — прохрипела Джоанна, с трудом выйдя из оцепенения.

— На это я и не рассчитывал! — невозмутимо произнес он, сдувая пену с ладони. — А ты никогда не вспоминаешь редкие моменты нашей близости?

— Нет, — покачала она головой, пряча глаза. — И довольно об этом!

— И тебе не любопытно, какие вообще бывают отношения между мужчиной женщиной? — не унимался Гейбриел. — И какими они должны быть?

— Абсолютно!

— Какой позор! — Гейбриел вновь опустил руку в воду.

Джоанна замерла, боясь пошевельнуться.

— Я затеял этот разговор, потому что часто размышляю о нас с тобой. Мы оба повзрослели на два года и стали мудрее. И мне пришло в голову, что мы могли бы кое-чему поучиться друг у друга, прежде чем расстаться.

Он улыбнулся, и Джоанна внезапно почувствовала одновременно боль и сожаление. И еще ей показалось, что в ней пробудилось сексуальное желание.

— Признаться, — тихо продолжал Гейбриел, — мне жаль отпускать тебя с мыслью, что отношения между мужчиной и женщиной бывают только такими ужасными, как те, что сложились между нами.

— И что же ты предлагаешь? Ускоренный курс полового воспитания? Я в нем не нуждаюсь. Но у тебя не возникнет проблем с другими дамами, желающими пройти его. Во всяком случае, раньше ты не испытывал подобных затруднений.

— Очень жаль! — Гейбриел скользнул взглядом по тонкому слою пузырьков, скрывающему ее наготу. — Пена тает на глазах, суля заманчивое зрелище. Ты уверена, что не изменишь свою точку зрения?

— Абсолютно, — нарочито спокойно ответила Джоанна, с трудом сдерживая дрожь. Потом глубоко вздохнула и спросила: — Скажи на милость, ты намерен и дальше домогаться меня? Если так будет продолжаться изо дня в день, я вряд ли смогу здесь остаться, какими бы ни были для меня последствия.