Карен Брукс - Между ненавистью и любовью

— Да будь мы с Гейбриелом помолвлены хоть за десять лет до свадьбы, наш союз все равно бы распался! Мы не созданы друг для друга! — вспыхнула Джоанна. Она порывисто встала и, подойдя к письменному столу, взяла с него конверт. — В своем письме я предлагаю Гейбриелу развестись как можно скорее и без унизительных упреков с обеих сторон. Учитывая все его бесчисленные амурные похождения, о которых наперебой судачат бульварные газеты, я считаю такое предложение благородным и обоснованным.

— Как юрист, — наморщил лоб мистер Фортескью, — я не могу охарактеризовать ваш поступок иначе, как глупое упрямство. Вы поступаете опрометчиво, дорогая Джоанна!

— Вынуждена напомнить вам, что отныне вы поверенный Гейбриела. — Натянуто улыбаясь, Джоанна вручила конверт. — Передайте своему клиенту это письмо как можно быстрее. Бессмысленно затягивать решение данной проблемы.

— Но вы и сами сможете вручить мужу послание, — попытался увильнуть хитрый стряпчий. — Ведь он приедет на похороны отца.

Джоанна побледнела.

— Сомневаюсь… Вряд ли он прервет свои финансовые дела, тем более после того скандала перед самым его отъездом из Уэстроу…

— Как бы ни были горьки ваши взаимные обиды, — мягко заметил Генри Фортескью, — Гейбриел, осмелюсь предположить, не проигнорирует столь важное событие. Ведь пренебрежение сыновним долгом не останется незамеченным местным населением. Лайонел пользовался в округе всеобщим уважением, и его наследник не рискнет вызвать недовольство общественности. Он обязательно приедет на похороны хотя бы ради того, чтобы избежать кривотолков.

— Вы правы, — вынуждена была согласиться Джоанна. — Мой супруг весьма расчетлив и осмотрителен в таких случаях.

— Став хозяином поместья, — продолжал поверенный, — он будет вынужден взять на себя определенные моральные обязательства и соблюдать общепринятые условности.

— Я с трудом могу увязать характер и личные качества Гейбриела с этими понятиями, — съязвила Джоанна. — Впрочем, прошу извинить меня за некоторую взвинченность. Не сердитесь на меня, пожалуйста! Признаться, я немного разнервничалась, потому что надеялась уладить кое-какие свои дела до возвращения Гейбриела.

— Например?

— Мне нужно собраться с мыслями. Сейчас я не хотела бы говорить на эту тему, поскольку, похоже, окончательно запуталась.

— Время расставит все по своим местам, — успокоил ее Генри Фортескью.

— Однако оно летит слишком стремительно! Вам известно, когда вернется Гейбриел?

— Кажется, Послезавтра. Должен довести до вашего сведения, дорогая Джоанна, — стряпчий поморщился, — что он просил меня не оглашать завещание до его прибытия.

— Что ж, это вполне в его духе. — Джоанна сцепила пальцы рук на коленях, пытаясь скрыть волнение. — Похоже, Гейбриел мнит, себя полновластным владельцем поместья и на чувства других обитателей Уэстроу ему наплевать.

— Иного и не следовало от него ожидать, — холодно заметил поверенный. — Так вы настаиваете на вашей просьбе?

— При сложившихся обстоятельствах я, пожалуй, сама вручу ему письмо, — тяжело вздохнула Джоанна. — Простите за беспокойство.

— Пустяки! — махнул рукой мистер Фортес-кью. — В любом случае мне нужно было повидаться с вами. Позвольте на прощание дать вам один совет. Я настоятельно рекомендую вам повременить с переменой фамилии до похорон. Зачем давать лишний повод для пересудов? Не усложняйте себе жизнь, дорогая Джоанна, поберегите нервы, Мне не нравится ваш измученный вид.

— Вы правы, — вяло улыбнулась она. — Благодарю вас за сочувствие и заботу. До свидания!

Фортескью пожал протянутую руку.

— Не провожайте меня, я найду дорогу.

Услышав, как хлопнула парадная дверь, Джоанна откинулась на спинку кресла и попыталась унять дрожь. Лишь теперь она осознала, что потрясение, вызванное смертью Лайонела, помешало отчетливо представить себе все возможные последствия этой утраты. Картина, возникшая перед ее мысленным взором, привела женщину в ужас. Закрыв глаза, она погрузилась в раздумья.

Джоанна была уверена, что Гейбриел не станет спешить с возвращением в поместье, где обитает нелюбимая жена. Он всячески давал ей понять, что их разрыв окончателен, и Джоанне казалось, что супермен, занятый днем поддержанием имиджа главы мощного концерна, а ночью перевоплощающийся в Казанову, не станет отвлекаться на пустяковые проблемы, связанные с бывшей женой. Порой Джоанна даже сомневалась в том, что Гейбриел помнит о ее существовании.

Сейчас она наконец поняла, что поторопилась с выводами. Гейбриел всегда старался быть в курсе дел в родовом гнезде. Ей вспомнилось его смуглое худое лицо с рыжевато-коричневыми, как у леопарда, глазами под тяжелыми веками и решительным подбородком. Те несколько ночей, которые Джоанна провела в супружеской постели, прочно запечатлелись в ее памяти, как и обидные слова, с презрением брошенные Гейбриелом.

— Я полагаю, что сделаю нам обоим огромное одолжение, — холодно процедил он тогда, — если подыщу себе иное развлечение.

Как и тот раз, она вздрогнула, словно ее ударили хлыстом.

Гейбриел сдержал слово: стал все чаще уезжать в командировки и вскоре перестал скрывать свои любовные приключения. В конце концов даже Лайонел отчаялся убедить Джоанну, что отлучки его сына обусловлены исключительно работой.

Однажды Гейбриел внезапно вернулся, но лишь для того чтобы забрать свои вещи и сообщить жене, что уходит от нее навсегда.

Разразился жуткий скандал. Отец и сын сцепились, словно заклятые враги. Джоанна бросилась между ними, умоляя Гейбриела прекратить эту омерзительную сцену.

— Ты будешь жить дома! — рокотал Лайонел. — И вновь станешь образцовым мужем, если твоя жена тебя простит! В противном случае я не позволю тебе переступить порог этого дома, пока буду жив!

Джоанна готова была немедленно просить Гейбриела пощадить больное сердце отца. Но он сжег ее робкую надежду одним гневным взглядом.

— Мне очень жаль, но я не могу принести такую жертву! — воскликнул Гейбриел. — На нее не согласился бы ни один мужчина.

После его стремительного отъезда она тоже порывалась уйти, не желая становиться обузой для свекра, но Лайонел не отпустил ее, твердо заявив:

— Ты законная супруга моего сына и полновластная хозяйка Уэстроу! Я хочу, чтобы ты осталась и жила здесь!

Прояви Джоанна тогда характер, она могла бы поступить в университет и сейчас уже имела бы диплом, открывающий путь к успешной карьере. Но она чувствовала себя в долгу перед Лайонелом, изгнавшим ради нее из дома родного сына, и потому уступила ему.

Впрочем, с горечью поправила себя Джоанна, Лайонел и Гейбриел всегда плохо ладили друг с другом. Унаследовав от отца финансовое чутье и деловую хватку, сын резко отличался во всем остальном. Даже внешне не походил на своего родителя — белокурого великана с багровым лицом. Будучи так же высок ростом, Гейбриел смуглостью и худощавостью пошел в мать-итальянку.