Дей Дерфин - Возвращение Флоран

— Нет, — покачала она головой. — Плохо мне стало ночью. Поэтому я попросила Рида не ходить на работу. Думала, что до обеда не доживу.

— И как вы это объясните? — Коллинз подошел ближе, он в упор разглядывал Джилл.

— Как-как? — проворчала Джилл. — Ведь я угощала Мэри кофе, несколько раз выходила из комнаты.

— А в комнате она оставалась одна?

— В том-то и дело!

— Вы думаете, Мэри что-нибудь подсыпала в кофе?

— Теперь я уже не сомневаюсь в этом! — Джилл утвердительно кивнула. — Но она не знала, что каждый прием пищи у меня заканчивается…

— Унитазом! — заключила Флоран. — Метод Джейн Фонды!

— Точно! А он тоже вам знаком? — улыбнулась Джилл.

— К счастью, только со слов Рида! — ответила Флоран. — Он мне рассказал.

— Значит, моя диета спасла меня от смерти. Мэри меня отравила, но не до конца.

Коллинз и отец Климент переглянулись.

— Позвольте задать вам пару вопросов, — обратился к Джилл лейтенант.

— Спрашивайте, чего уж тут. Терять уже не чего.

Флоран услышала за дверью чей-то голос. Ей показалось, что это Рид. Он что-то спросил, а высокий незнакомый голос ответил.

— А почему вы никому не рассказали об этом случае? Ведь вы знали, что супруги Рейд погибли. А ваш сын был одним из подозреваемых?

Коридор, длинный, как туннель, кончался высокой стеклянной перегородкой, за которой мелькали какие-то тени. По-видимому, там располагался операционный блок. В эти минуты там кому-то спасали жизнь, давали шанс на второе рождение.

Джилл на мгновение умолкла.

— Скажу честно, я только несколько дней назад до этого додумалась. Судите сами… — она подняла глаза на отца Климента, — где тут усмотреть преступление? Просто Рид полететь не смог, самолетом управлял мистер Рейд. А из него какой пилот!

— Отец замечательно управлял самолетом! — возразила Флоран.

— Ну, детка, тогда я не знаю, что там произошло! — Джилл пожала плечами. — Может, тогда и отравления не было? А почему мне было так плохо, а? Кто знает?

— А об этом мы спросим у эксперта, — заверил ее Коллинз. — Эксперты все знают — и про отравления, и про рвоту.

Дверь отворилась. На пороге появился улыбчивый доктор. За его спиной стояла высокая молодая медсестра.

— Что здесь за консилиум? Вы к кому? — Он поочередно обвел взглядом всех, кто толпился у двери палаты.

Джилл встала, шагнула к доктору.

— Что с сыном? Он будет жить? — Ее голос дрогнул.

— А вы его мать? — улыбнулся доктор. — Верно?

Джилл испуганно кивнула.

— С ним все в порядке. Полежит недельку и выпишется. А из повреждений — ушибы, вывихнута рука, легкое сотрясение мозга. Для молодого человека — ничего опасного.

— Доктор, можно вас на минутку? — Отец Климент взял доктора под руку, отвел в сторонку.

Сестра двинулась следом. Флоран отворила дверь и просунула голову внутрь. Палата казалась огромной и абсолютной белой.

— Рид! — тихонечко позвала она.

Никто не ответил. Флоран отворила дверь пошире, шагнула внутрь.

Рид лежал у противоположной стены. Голова обвязана бинтом, руки — поверх одеяла. Он спал.

Стоя у кровати, Флоран разглядывала его умиротворенное, безмятежное лицо. Только сейчас до нее дошло, что она могла потерять Рида так же, как потеряла своих родителей. Господь спас ее любимого, спас, чтобы они продлили древний род, дали ему новую жизнь.

— Что-то у Флоран опять глаза на мокром месте. Тебе не кажется?

Услыхав голос отца Климента, Рид вздрогнул и открыл глаза.

Он не понимал, что происходит. Отец Климент был не в свитере и не в костюме — теперь на нем была темная сутана, подпоясанная золотистым шнурком.

— Лежи-лежи, сын мой! — Отец Климент обошел кровать по кругу, попутно читая молитву.

Джилл, Коллинз и Флоран с удивлением смотрели на отца-наставника.

— Отче, что вы задумали? — Коллинз впервые видел Климента в таком облачении и не мог скрыть удивления.

Впрочем, и Флоран, хорошо изучившая церковные ритуалы, не могла понять, что задумал отец-наставник.

— Я предупреждал, что Флоран и Рид еще не прошли круг испытаний. А сегодня, — отец-наставник улыбнулся, — понял, что все испытания позади. Пора освящать брак!

— Брак? — удивленно выдохнула Джилл. — А кто женится?

Отец Климент улыбнувшись подошел к ней.

— Я вижу, вы не в курсе? — Он взял ее за руку и подвел к кровати. — Рид, попроси маму, чтобы она тебя благословила.

— Сынок, ты женишься? — обрадовалась Джилл. — На ком?

— Ну не на мне же! — недовольно пробурчал Коллинз.

— И вообще, миссис Вестакер, вы же видите, что выбор невест здесь ограничен! — сказал отец Климент.

— Право, не знаю, — усмехнулась Джилл. — Нынешняя молодежь такая, от нее всего можно ожидать.

Рид улыбнулся, вытянул руку и показал на смутившуюся Флоран.

— Мама, я предупреждал. Ты еще сомневаешься?

Джилл оживилась.

— На Фло? Разумеется, благословляю! Как там в Писании сказано: плодитесь и размножайтесь!

— Вы у меня хлеб не отбирайте! — строго сказал отец Климент, подводя Флоран к кровати Рида. — Молодые, возьмите друг друга за руки. Рид Вестакер, отвечай: готов ли ты взять в жены Флоран Рейд!

— Готов! — радостно кивнул Рид. Его лицо на фоне бинтов светилось счастьем.

— Флоран Рейд, готова ли ты взять в мужья Рида Вестакера?

— Готова! — звонко объявила Флоран.

— Ну а теперь, Рид и Флоран, необходимо принять супружеское соглашение. Рид, произноси…

Рид говорил негромко, но четко и внятно:

— Я, Рид, беру тебя, Флоран, в жены и обещаю тебе хранить верность в горе и в радости, в здравии и болезни, а также любить и уважать тебя во все дни жизни моей!

Отец Климент перевел взгляд на Флоран.

— Я, Флоран, беру тебя, Рид, в мужья и обещаю тебе хранить верность в горе и в радости, в здравии и болезни, а также любить и уважать тебя во все дни жизни моей!

Сплетя ладони, они смотрели друг на друга и не могли наглядеться. Наверное, так смотрят друг на друга влюбленные во все века, во все времена.

И будут смотреть всегда.

Отец Климент выглядел так же, как и в первый день: он выбрился, переоделся и даже, как показалось Флоран, подстригся. Правда, рюкзак казался еще более поношенным. Флоран указала на истершуюся лямку.

— А что поделать? — вздохнул отец Климент. — Он у меня счастливый, я с ним по миру путешествую: и в Риме был, и в Дублине, и в Варшаве.

— Разве рюкзак может быть счастливым? — заулыбался Рид. — Это же вещь, у нее нет души.

— Как нет? Ведь я же вам говорил, — насупился отец-наставник, — Бог может поселиться в любой вещи!

— И в старом свитере? — засмеялась Флоран.

— И в домашних тапках? — поддел Климента Рид.

Отец-наставник шутливо погрозил ему пальцем.

— Я же сказал: какую изберет, там и поселится. Но богохульничать не стоит.