Дейзи Кларк - Полет души

— Не смей! — закричал Бретт. — Я сам. Ты же видишь, поднимается ветер!

— Это моя вина! — прокричала Джун. — И я не собираюсь равнодушно смотреть на это безобразие. Не бойся за меня!

Маленькая, но быстрая лодочка Бретта рванулась вперед и стала кружить вокруг «Похитителя».

Ох, если бы можно было одним взглядом убить этого негодяя, думала Джун, усиленно работая руками и ногами.

Когда «Похититель» выбросил сеть, несколько дельфинов рванулись в сторону и успели отойти на безопасное расстояние от ловушки. К несчастью, Найси среди них не было. Он оказался с правой стороны — в нескольких ярдах от новой неволи.

Между лодками еще оставался небольшой проход, через который дельфины могли бы выбраться на свободу. Однако, сбитые с толку, оглушенные шумом моторов, они беспорядочно метались, не находя выхода.

— Нет! — закричала Джун, увидев, что шесть дельфинов, в том числе и Найси, обречены.

— Эй, вы! — грубо закричал с лодки коренастый мужчина. — Убирайтесь отсюда!

— Извини, Пол, но этих тебе не получить. Ищи где-нибудь в другом месте! — прокричал в ответ Бретт.

Джун видела, как шесть дельфинов в панике бились о сеть, пытаясь из нее выбраться.

— Я предупреждал тебя, Джун Росс, со мной шутки плохи! — на милю вокруг разнесся звучный голос Уолтера.

— Это потому, что я не захотела переспать с тобой? Ты — мерзкое животное, Уолтер!

Джун ухватилась за край сети как раз в тот момент, когда Найси высунул голову из воды. Всей тяжестью тела она повисла на сети, плавучесть которой поддерживалась пробковыми поплавками, и до тех пор висела на ней, дергала ее и трясла, пока сеть не прогнулась, образовав свободный проход.

Бретт, выпрыгнув из лодки, которую он подогнал как можно ближе к плененным дельфинам, поднырнул в самую их гущу и стал выталкивать перепуганных животных в образовавшийся проем.

Джун радостно засмеялась, когда увидела, как проплывающие мимо нее животные присоединялись к своим друзьям и уходили на открытую воду.

— Что ты делаешь, Килмер, что на тебя нашло? Начитался книг и теперь мешаешь мне работать?

Джун подняла голову и увидела того, кто кричал: коренастый, коротко подстриженный мужчина с увесистыми кулаками.

— Работать? Даже ты, пустоголовый, мог бы понять, что я не позволю тебе поймать моего дельфина!

— Тебе это так не сойдет, Килмер, уж поверь мне!

— Ты подписывал бумаги, запрещающие охоту на дельфинов, и теперь мы встретимся в суде!

Пол бросил насмешливый взгляд на Джун и фыркнул:

— Обзавелся помощницей для своих грязных делишек?

Бретт подплыл к Джун и подмигнул Полу.

— Точно. Теперь у меня появился напарник, и он круче, чем ты думаешь.

— Вот именно, — подхватила Джун. — Если Бретту придется туго, ждите неприятностей.

Когда они с Бреттом плыли обратно к своей лодке, Джун снова услышала резкий голос:

— Значит, это и есть та цыпочка, которая не захотела с тобой переспать, а, Хьюстон? — И над волнами пронеслись раскаты хохота.

Бретт забрался в лодку и протянул руку Джун. Затем он запустил мотор, и они некоторое время провожали дельфинов, быстро удаляющихся от своих преследователей.

Когда дельфины уже скрылись из виду, Бретт повернулся к Джун и привлек ее к себе.

— Ты просто бесподобна, тебе это известно?

— Я делала то, что должна была делать… напарник, — улыбаясь, сказала Джун.

Бретт обнял ее и положил подбородок ей на голову. Она почувствовала, как он нежно целует ее волосы. Потом он слегка отстранился и взглянул на нее.

— Джун, я… — начал он, глядя прямо ей в глаза, и она замерла, ожидая продолжения.

Но его не последовало, Бретт просто наклонился и крепко поцеловал ее. Что ж, подумала Джун, он любит меня, но любит по-своему.

Бретт отстранился, оглянулся на другую лодку и с удовлетворением отметил, что на ней все еще борются с перепутавшимися сетями.

— Сейчас дельфины уже вне опасности. Но если я когда-нибудь узнаю, что Найси снова поймали, то сделаю все, чтобы освободить его. И, может быть, позову на помощь тебя. Идет?

Джун усмехнулась.

— Вместе мы хорошая команда, не так ли?

— Самая лучшая на свете, — с улыбкой подтвердил Бретт. — А теперь давай вернемся домой и отпразднуем. Джун, пожалуйста, не плачь.

Она вытерла глаза, но слезы набежали снова, когда она взглянула на опустевшую лагуну.

— Это слезы радости, — всхлипнув, сказала Джун.

— Но вид у тебя не очень счастливый.

— Я не думала, что это будет так больно — потерять его. Я рада, что он теперь на свободе, и в то же время мне очень грустно.

— Я знаю, — сказал Бретт, гладя ее по голове, словно маленькую девочку.

Джун повернулась к нему.

— Как ты можешь делать это снова и снова? Как ты можешь любить их — я знаю, что ты их любишь, — заботиться о них и каждый раз отпускать?

Бретт посмотрел ей в глаза.

— Я всегда говорю себе, что не стану к ним привязываться, что мне нужно думать только о том, как освободить их. Когда я с ними работаю, я всегда помню, что однажды они уйдут от меня.

— И тебе совсем не грустно?

Бретт некоторое время молчал, а когда заговорил, голос у него был спокойным, но каким-то тусклым:

— Сейчас мне в самом деле очень грустно. Но так бывает не всегда. Есть некоторые дельфины, такие как Найси, они особенные. И, когда они уходят, я испытываю одновременно и радость, и грусть. — Он едва заметно улыбнулся. — Я никому раньше не признавался в этом. Даже себе.

— Ничего удивительного, — Джун порывисто обняла его, — мы ведь теперь… напарники.

Бретт редко видел сны, разве что перед самым пробуждением — какие-то пестрые отрывки, нелепая мешанина из прошлого, настоящего и только что произошедшего. Он не мог бы пересказать, даже в общих чертах, ни одно свое сновидение. Но этот сон решительно не хотел уходить, он будто требовал от Бретта какого-то ответа. Вот только какого, хотелось бы ему знать.

Ему снилась Джун. Он видел, как она прошла по деревянному настилу и села там, где сидела обычно, когда он работал с Найси. Ее рыжие волосы развевал во все стороны сильный морской бриз, а она сидела, положив подбородок на низенькое ограждение и протягивала руки к улыбающемуся Найси. Он тихо подошел сзади и сел, заключив ее в кольцо своих ног. Джун слегка откинулась назад, отчего ее волосы тут же всей своей пышной массой бросились ему в лицо. Он до сих пор ощущал их нежное пахучее прикосновение: запах соли, раскаленного солнца и особый, ни с чем не сравнимый аромат ее кожи.

Вместо приветствия она слегка повернула к нему голову — он увидел только ее щеку — и, ему показалось, грустно улыбнулась. Молча. Он чувствовал себя так уютно, так естественно, сидя рядом с ней и обнимая ее, но вот ее молчание… Оно было неестественным, слишком глубоким. Так молчат, когда готовятся сказать что-то важное, способное перевернуть жизнь. Их жизни, пронеслось у него в голове. И он почувствовал озноб.