Барбара Гилмур - Время любить

Она стояла на полу за дверью антикварного магазина. Это была викторианская картина, написанная маслом и изображавшая боксера, так похожего на Брэнди, что это вполне мог быть один из его предков. Собака сидела на цепи у будки, в которой мог поместиться только миниатюрный пудель.

Стивен принялся изучать картину. Она была написана в желтых и коричневых тонах. Мазки были свободными, и между лапами собаки торчали маленькие стебельки коричнево-желтой травы. Морда животного была похожа на морду Брэнди в печальном настроении. Веки грустно обвисли и были обведены красным.

Подошел продавец и без особого оптимизма произнес:

— Тридцать шиллингов, сынок. Хорошая рамка.

Рамка была позолоченной, вся в завитках и орнаменте. Стивен сказал:

— У меня нет тридцати шиллингов, и конура слишком маленькая для него.

Продавец удивился, но решил торговаться:

— Двадцать пять. Художник — викторианская дама, которая ничего не знала о пропорциях. Она была не такой умной, как ты, сынок.

Стивен серьезно возразил:

— Но она любила собаку, возможно, она представляла ее больше. Двадцать два шиллинга.

— По рукам!

Картина была около трех футов в ширину, и нести ее было трудно. Стивен прислонил ее к дверце машины. Он пришел на полчаса раньше, но не возражал и подождать. Он отошел в сторону и с довольным видом принялся рассматривать картину. Он не сомневался, что она понравится его отцу.

Несмотря на то, что Кейт велела ему не опаздывать, она опоздала сама. У нее хватило такта извиниться, и она ощутила укол совести, потому что заставила ребенка ждать на холоде. Она посмотрела на картину и с трудом сдержала смех.

— Что это такое?

Стивен почувствовал ее настроение и не мог понять, что в картине такого смешного.

— Это картина для моего отца.

Кейт смешалась:

— А, понятно. Ты думаешь, она ему понравится?

— Он любит Брэнди. Собака на него похожа. Почему ему не понравится?

Кейт ничего не поняла. Она не знала, что Стивен говорит о собаке. Для нее бренди было алкогольным напитком, и сама картина напоминала бред алкоголика. Она слабо произнесла:

— Я запру ее в машине, а мы с тобой выпьем чаю.

— Не стоит, спасибо. — Стивен являл собой образец ледяной вежливости, поняв, что она думает о картине, и презирая ее художественный вкус.

— Да прекрати! Я сама хочу есть, а потом мы пойдем на фильм. Я сказала твоему отцу, что мы вернемся поздно.

Иан сидел за пишущей машинкой, когда они вернулись чуть позже десяти. Он сразу же понял, что день выдался неудачным, как он и предполагал. Они оба выглядели усталыми и едва говорили друг с другом. Им не удалось продвинуться ни вперед, ни назад. Но все равно Иан был благодарен Кейт. Он притворился, что не видит, как Стивен что-то клал в буфет под лестницей.

И только когда миссис Пирсон покормила Стивена, а Иан пожелал ему спокойной ночи, Кейт заговорила:

— Это какой-то ужас, Иан! Отвратительный портрет отвратительной собаки. Картина даже хуже рамки. Лучше посмотри сейчас, чтобы потом не испугаться. Думаю, ты должен будешь притвориться, что тебе она нравится.

Иан посмотрел и с удивлением понял, что Кейт имела в виду. Он точно знал, почему Стивен купил именно эту картину. На месте Стивена он бы тоже выбрал ее.

Направляясь наверх с бутылкой горячей воды, миссис Пирсон услышала разговор, не зная, что речь идет о Стивене. Когда Стивен спросил, ушла ли она, миссис Пирсон, ничего не подозревая, ответила, что она в прихожей с его отцом смеется над какой-то картиной. Внезапная горечь на лице мальчика удивила и обеспокоила ее.

— Что случилось, Стивен? — Она положила руку ему на лоб. — У тебя опять температура?

Стивен оттолкнул ее руку.

— Нет, — пробормотал он.

— Она слишком долго тебя возила, ты ведь еще не оправился. Ей стоило бы быть повнимательнее.

Миссис Пирсон тоже называла Кейт «она». Уверенность Кейт в том, что она хорошо выдрессировала экономку Иана, уже была развеяна.

— Эти художники, — едко заметила миссис Пирсон, — ничего не понимают. — Она выключила свет. — Тебе тепло?

Стивен заставил себя ответить:

— Да.

— Попытайся поскорее заснуть. Ты и так лег позднее обычного.

Стивен подождал, пока она ушла и закрыла дверь, потом тихо встал и подошел к окну. Его отец и Кейт: стояли у ее машины. Боковое освещение было включено, и он смутно видел их. Он не понял, кто сделал первый шаг, но внезапно Кейт оказалась в объятиях его отца. Его короткий поцелуй полоснул Стивена по сердцу, так что он зажмурился, словно от боли. Он вернулся в комнату, пылая от гнева, и бросился на кровать. В уме возник образ матери, ее нежные губы, прохладная кожа. Стивен заставил себя не думать об этом, боясь, что будет очень больно.

На следующее утро опять начались занятия в школе. Иан удивился, что Стивен завернул картину в коричневую бумагу и положил на заднее сиденье машины. Он не должен был ничего знать о подарке, поэтому не мог спросить, зачем Стивен везет его в школу. Он пытался найти разумные объяснения — починить рамку или для уголка зверей. Конечно, он в этот же день привезет ее и завтра подарит ему на день рождения.

У ворот Иан простился со Стивеном и сделал вид, что не замечает большого свертка у него в руках. Ему показалось, что мальчик бледен и напряжен. Вчерашняя поездка не принесла ему пользы.

Джиллиан, почти всю неделю не видевшая Стивена, удивилась его уставшему виду. Он дал ей картину:

— Я привез вам это.

Джиллиан развернула бумагу. Она могла считать картину плохой, но отнюдь не смешной. Она видела ее глазами Стивена и, не пытаясь сделать ему приятное, воскликнула:

— Портрет Брэнди!

Холодный клубок в душе Стивена растаял. Он боялся, что она рассмеется, выразит презрение, скажет, что картина плохая. А вместо этого она сказала то, чего он так ждал от отца. Теперь Стивен мог говорить более спокойно:

— Эта собака похожа на Брэнди. Но это не Брэнди, а викторианский пес.

Это словосочетание показалось им смешным. Стивен заметил веселые искорки в ее глазах и улыбнулся.

— Я купил ее вчера в Шеффилде. — Он рассказал ей про день с Кейт, но не упомянул, что картина — подарок для его отца.

— Я не понимаю: ты принес показать эту картину детям? — спросила Джиллиан.

— Можете показать им, если хотите, но я хочу, чтобы она была у вас.

— Спасибо, — серьезно ответила Джиллиан. — Где ты хочешь, чтобы я ее повесила, — в классе или в гостиной?

— В гостиной, если она вам правда нравится.

«Ты мне очень нравишься, — подумала Джиллиан, — и только это важно».

— В гостиной она и будет висеть, — радостно произнесла она.

Когда Стивен вышел из школы без картины, Иан встревожился. Может, он что-то сказал или сделал, что расстроило мальчика, но ничего вспомнить не мог. Его прошлая встреча с Джиллиан прошла достаточно неровно, чтобы ему захотелось обсуждать с ней этот вопрос, но беспокойство за Стивена пересилило. Он решил подождать, пока Стивен уснет, и поехал к ней. Он приехал в школу вскоре после девяти и запоздало понял, что надо было сначала позвонить. Ночь была туманной и очень темной. Она может испугаться открыть дверь или быть слишком занятой своими делами.