Кэтрин Спэнсер - Сквозь огонь

— Ты так и будешь держать меня в неведении?

— Да, — ответила она дерзко. — Теперь моя очередь хранить секреты.

— Ну, мне-то ты можешь сказать. Ничего страшного не случится.

Она успокаивающе похлопала мужа по руке:

— Ты видишь кровь?

— Нет, но я и не ждал, что будет кровь. Моей матери не нужен нож, чтобы проткнуть кого-нибудь насквозь. Она способна разрезать тебя одним взглядом.

— Много лет назад я научилась отражать такие атаки. Ты должен был бы знать это.

— Я начинаю сомневаться, что знаю хотя бы половину всего. Когда моя застенчивая жена превратилась в храброго воина?

Мейва наклонилась и поцеловала его в щеку:

— Когда муж сказал, что любит ее.

— Как я мог не сказать? — удивился Дарио. — Ты сокрушила меня, моя любимая Мев. Я не знаю другого человека, у которого было бы такое большое сердце, и благодарю Бога, что он подарил мне сокровище. Я был слеп и не осознал с самого начала, насколько мне повезло.

— Не важно, с чего ты начал, важно то, что получилось в итоге, — сказала мудрая Мейва. — Мы вместе, и скоро с нами будет наш сын. Для меня это значит больше, чем что-либо. Расскажи мне о нем, Дарио. Какой он сейчас? Поменяли ли его глаза цвет? И по-прежнему ли у него много волос?

— Наш Себастьян вырос, как и следовало ожидать, и у него появились еще два нижних зуба и один сверху. Он учится ползать. У него твои голубые глаза, а темные волосы курчавятся, как никогда.

— Не могу дождаться, когда увижу его. — Молодая женщина помолчала. — Как думаешь, он узнает меня?

Автомобиль остановился у трапа самолета.

— Уже скоро, любовь моя, — сказал Дарио. — Мы будем на острове через три часа. У нас будет достаточно времени, чтобы насладиться неспешным ужином с Джулианой и Лоренцо, которые тоже приедут домой сегодня.

На борту самолета Дарио увидел своих родителей.

— Какой сюрприз! — воскликнул он, заметив открытую бутылку шампанского. — Я предполагал, что вы проведете в Милане еще одну неделю.

Его мать кивнула:

— Мы собирались, но планы изменились в последний момент.

Дарио посмотрел на Мейву, которая улыбалась свекру и свекрови.

— Ты, похоже, не удивлена, — сказал он.

— Нет, — согласилась она. — Я пригласила твоих родителей присоединиться к нам, когда навестила Селесту сегодня утром.

Пригласила? Селесту?!

— Ну хорошо, — вздохнул Дарио. — Чего еще я не знаю?

Мейва хихикнула:

— Я позвонила из квартиры твоей мамы Антонии и предупредила, что сегодня у нас намечается небольшой ужин на шестерых. Мне показалось, что будет правильно, если вся семья соберется отпраздновать наше воссоединение.

— Может быть, бокал шампанского, сынок? — предложил отец.

— Мне требуется что-нибудь покрепче, папа, — заявил Дарио. — Плесни-ка виски.

Почти полночь. Ветер вздымает занавески на распахнутых французских окнах, а сланцевая плитка под ее ногами еще хранит тепло. «Подошел к концу такой замечательный день», — подумала Мейва, глубоко вдыхая сладкий душистый воздух.

Так много воспоминаний… Вот Селеста заговорщицки улыбается ей в салоне самолета… Вот изумленное лицо Дарио…

— Тебе это не сойдет с рук, — угрожал он ей вполголоса. — Сейчас ты в безопасности, но поплатишься за это позже, когда мы останемся наедине.

Все работники виллы вышли, чтобы поприветствовать хозяйку дома. Цветами были украшены все комнаты. Племянница Мейвы, маленькая Кристина, в очаровательном белом кружевном платьице застенчиво поцеловала ее в щеку, назвав тетей. Повар Энрике отвел ее в сторонку, чтобы проконсультироваться по поводу меню:

— Все, как вы хотели, синьора Костанцо?

Дарио ненадолго исчез и вернулся с сыном на руках. Мейва обняла малыша, насладилась его сладким чистым запахом, чувствовала его дыхание на своей шее. Себастьян схватил ее за волосы своими пухлыми пальчиками. Это был рай на земле, и так, похоже, думали все, кто собрался в гостиной. Лоренцо и Эдмонд часто моргали, а Джулиана не смогла сдержать слез. Селеста брезгливо промокала глаза кусочком кружева, который она называла носовым платком. И тут Дарио прошептал:

— Смотри, ангел мой, он помнит тебя. Себастьян знает, что ты его мать…

В последний раз полюбовавшись на звездную ночь, Мейва направилась в детскую. Мягкий свет ночника освещал плюшевого мишку, который сидел в качалке у окна. Она подошла к кроватке и посмотрела на своего спящего сына. Он лежал на спинке, раскинув руки.

— Великолепно, не правда ли? — прошептал Дарио, подойдя сзади и обнимая жену за талию.

— Идеально, — ответила она и, поцеловав кончик своего пальца, приложила его к розовой щечке малыша. — Я так сильно люблю его.

Дарио повернул ее к себе:

— А я люблю тебя. Пойдем со мной, и я покажу тебе, насколько сильна моя любовь.

Мейва пошла с мужем. Одного его слова было достаточно, чтобы разбудить страсть, всегда живущую в ее душе. Она была дома, и наконец два человека, которых она любила больше всех на свете, были с ней под одной крышей.

Они любили ее.

Она любила их.

Этого достаточно.

Мейву охватила радость.

Это навсегда.