Люси Уокер - Незнакомец с севера

— Я… я этого не знала, — искренне призналась она.

Джим улыбнулся:

— Теперь знаешь.

Он подошел к ней и протянул руку. Как зачарованная, Джерри подняла руку ему навстречу. Он взял ее. Он сделал к ней еще один шаг и теперь оказался совсем рядом. Он стоял так близко, что почти касался Джерри, и ее рука была крепко зажата в его ладони.

— А почему банк послал именно тебя к нам управляющим, Джим? — спросила Джерри. Она говорила тихо, почти шепотом, потому что он стоял очень близко.

— Потому что на самом деле мне принадлежит треть «Янду». Я владелец этого ранчо уже несколько лет. — Голос его звучал мягко, почти ласково. — Банк ведь не людоед, Джерри. Ему просто нужно, чтобы хозяйство приносило прибыль. И они послали сюда человека, который был лично заинтересован в том, чтобы ранчо начало приносить прибыль. Я рассказал все это твоей маме, и мы с ней заключили соглашение.

Он поднял ее руку к своей груди и приложил к сердцу.

— Я очень волновалась из-за скота, — неловко призналась Джерри. — Я боялась, что банк может предъявить иск за то стадо, что ты продал Слейтеру.

— В банке знали, что я ваш крупнейший кредитор, моя дорогая. Мне пришлось платить за все текущие расходы из собственного кармана, а не из кредита.

Он взял другой рукой ее подбородок и слегка приподнял его. Его глаза взглянули в самую глубину ее глаз, его лицо было всего в нескольких дюймах от ее лица.

— Ты думала, что я хочу тебя обмануть? — спросил он и слегка приподнял брови, поддразнивая ее.

— Я не знала, что думать, Джим.

Она и сейчас не знала, что думать.

— А я, правда, тебя обманул, — тихо сказал Джим. — Я держал тебя в неведении…

— Я знаю. Чтобы не оскорбить нашу гордость, да? У нас ведь, потомственных владельцев ранчо, было столько гордости. Сами довели ранчо до разорения, но не хотели никакого управляющего, потому что это позор, удар по нашему престижу. Как же — что скажут соседи? А потом я сказала эту глупость про нового управляющего, который вот-вот приедет, чтобы ты не относился ко мне как к маленькой девочке, вчерашней школьнице.

— И, тем не менее, ты оказалась самой важной девушкой в моей жизни, разве ты еще не догадалась, Джерри?

Она стояла, потупившись, но тут снова посмотрела на него.

— Ты была такая маленькая, такая хрупкая, — говорил он. — Но такая милая. И ты так прекрасно держалась в седле. А на носу у тебя было десять чудесных веснушек…

— Восемь, — поправила его Джерри.

— Десять. Я сам считал. Видимо, из-за пудры не все их видно. А скажи мне, Джерри, почему ты вдруг стала причесываться и носить эти красивые платья?

— Ты смеешься надо мной, Джим?

Но она знала, что он не смеется. Лицо Джима было так близко… он держал ее руку прижатой к своему сердцу. Его губы были совсем близко возле ее губ. Неужели это может быть?

— Я… просто хочу выглядеть красиво, — прошептала она.

— А мне казалось, что ты выглядишь красивой и в потертых джинсах, и рубашке с прорванным локтем.

Его дыхание обвевало ей лицо.

— Хочешь, я надену их для тебя, Джим?

— Нет. — Он касался ее губ своими губами. Это было похоже на дуновение ветра. — Ты мне нравишься в розовых платьях и в нарядных туфлях, с распущенными золотыми волосами и с веснушками на носу. Ты мне нравишься в любом виде, дорогая, если я могу держать тебя в своих объятиях.

Последние слова были почти не слышны, потому что он прильнул к ее рту губами и нежно обнял ее.

— Милая моя Джерри, — сказал он через некоторое время. — Ты согласна выйти замуж за друга семьи? За одного очень, очень надежного человека?

— А он хороший ковбой? — спросила она, передразнивая саму себя. В глазах у нее плыли соборы и шпили, и воздушные замки, а под ногами цвела радуга.

— Он — воплощение всех добродетелей, — ответил Джим.

Он снова прильнул к ее губам, и она забыла обо всем на свете в его объятиях.

Непонятный шорох, донесшийся с боковой веранды, заставил их быстро разорвать объятия и отпрянуть друг от друга.

Не выпуская руки Джерри и ведя ее за собой, Джим выглянул за угол.

Саймон был на своей постели — он стоял на голове и держал на вытянутых вверх ногах подушку, балансируя, чтобы не упасть.

— Что это за фокусы? — строго спросил Джим.

Но Джерри расхохоталась. В глазах у нее сверкали слезы, как звездочки.

— Он, наверное, подглядывал за нами из-за угла, Джим, и по-другому никак не может выразить свои чувства.

— Конечно, я просто спятивший запутавшийся ребенок, — пожаловался Саймон, голос его доносился снизу. — У меня в голове все перевернулось, и я все перепутал — насчет вас и Лулу с Дэвидом. Поэтому я решил: если встану на голову, может, мир снова станет прежним.

— Ты сейчас в самом подходящем положении, — сказал Джим, — чтобы дать тебе хороший шлепок по одному месту.

Саймон немедленно вернулся в нормальное положение и уселся на кровати.

— Ой, Джерри! — воскликнул он в изумлении. — У тебя слезы на глазах.

— Это потому, что я очень счастлива.

Саймон умоляюще взглянул на своего дядю.

— Смешные эти девчонки — все у них наоборот! — заявил он.

Джим посмотрел на Джерри, и голос его сразу смягчился.

— Давай прогуляемся, — предложил он.

— По роще?

— Да, дорогая. Мы там можем посидеть. Помнишь?

Не говоря больше ни слова, они спустились с веранды и вышли в лунную ночь.

Саймон перекувыркнулся на полу около кровати, потом забрался под простыню и угомонился.

Но Джим с Джерри до рощи так и не дошли. Где-то около садовой калитки они остановились.

— Знаешь, Джерри, — начал Джим, — я видел твое лицо, когда Эверард проболтался за ужином. Значит, тебе было очень важно, что я думаю. Я готов был подбежать к тебе и расцеловать в этот момент. — Он остановился и посмотрел ей в лицо.

— Джим, ты останешься на «Янду»?

— На веки вечные. Прошли времена моих скитаний. Я хочу, чтобы была женщина, к которой я мог бы возвращаться по вечерам…

Джерри вздохнула:

— А я хочу, чтобы был мужчина, который возвращался бы ко мне вечером домой. Конечно, если я больше никогда не буду ездить на выгон с ковбоями.

— Никогда, дорогая. Отныне у тебя будут другие дела.

— Да, Джим, я очень на это надеюсь.

Она снова очутилась в его объятиях… До рощи они так и не дошли.

Стетсон — ковбойская шляпа.

Нэд Келли — это что-то вроде австралийского Робин Гуда. Герой легенд.

Концертина — шестигранная гармошка.