Камилла Хенкинс - Свободный мужчина

Наступила мертвая тишина. Джина замерла, не в силах пошелохнуться. И в этой мертвой тишине раздался ледяной, убийственный голос Джейкоба:

— Берегись, Телма. Ты переходишь все границы.

В этом голосе было столько угрозы, что Джина вышла из ступора. Вспомнив о своем обещании Бетани заботиться о Бобби, не дать его в обиду, она стрелой пронеслась по коридору и ворвалась в столовую.

— Миссис Стенли, о чем вы думаете! — с ходу закричала она. — Бобби же может вас услышать! Вы что, хотите разбить ему сердце?

— Тебе придется уехать, Телма! — прорычал Джейкоб. — Сегодня же. Не понимаю, зачем ты вообще приехала.

Телма расхохоталась ему в лицо.

— Как это зачем, дорогой? Да поглядеть на твою новую пассию, разумеется. Верджи сообщила мне, что она по уши влюбилась в тебя, как и все прочие гувернантки.

— А Верджи не сообщила тебе, что и я влюбился в Джину? — спросил Джейкоб. — Ну разумеется, нет. А если бы и сообщила, ты все равно бы не поверила. Но это правда! Я наконец узнал, что такое настоящая любовь, хоть мне и понадобилось для этого сначала пережить столь горький опыт.

Телма мертвенно побледнела.

— Ты не любишь ее. Ты ее просто хочешь потому, что она молода и красива. Это пройдет, обещаю.

Что бы ни собирался Джейкоб сказать в ответ, ему помешал истошный крик миссис Форк:

— Бобби! Бобби! Вернись!

Оказывается, мальчик не усидел в комнате и выскочил оттуда буквально вслед за Джиной. И вот теперь он, рыдая, мчался к выходу.

Джина с Джейкобом выбежали в холл именно в тот момент, когда крохотная фигурка скрылась за дверью. Миссис Форк снова истерически закричала.

— Куда, во имя всего святого, он может направиться? — спросил Джейкоб.

Джина знала ответ. Она сама бы не могла сказать откуда, но знала наверняка.

— К реке!

Переглянувшись, оба выскочили из дома. Сердце Джины разрывалось от страха. Ее худшие предчувствия оправдались: Бобби со всех ног, не разбирая дороги, бежал по склону к воде.

— Бобби! Бобби! — закричал Джейкоб. Лицо его исказилось от ужаса. — Бобби, стой! Стой!

Но мальчик не слушал.

Он хотел броситься за сыном, но тут невесть откуда взявшаяся Телма обеими руками вцепилась в него.

— Не бегай за этим гадким мальчишкой, Джейкоб! Ты что, не видишь, он просто пугает нас, хочет, чтобы все с ним носились. Стой здесь и увидишь, он сам вернется.

Она липла к нему, как репей. Наконец Джейкобу удалось оттолкнуть ее в сторону, но драгоценные секунды были потеряны. Все так же без единого слова Бобби бросился в озеро и мгновенно исчез под водой.

— Бобби! — отчаянно закричал Джейкоб, бросаясь к берегу и уже чувствуя, что опоздал.

Однако его опередили. Пока он боролся с Телмой, Джина рванулась вперед со скоростью, на которую вряд ли считала себя способной, и на глазах Джейкоба скрылась под водой в том же месте, что и Бобби.

Девушка и не думала, что у самого берега может быть так глубоко! Сверху вода была совершенно прозрачной, однако ниже начинался слой илистой жижи, взбаламученной падением двух тел. Не раздумывая, Джина сделала глубокий вдох и нырнула прямо в мутное облако, вслепую нашаривая мальчика. В голове билась только одна отчаянная мысль: не может быть, не может быть, все это какой-то страшный сон!

Легкие уже буквально разрывались от недостатка кислорода, когда рука ее вдруг коснулась безвольно растопыренных детских пальчиков. Мертвой хваткой вцепившись в крохотную ладошку, Джина из последних сил устремилась наверх, к свету и воздуху.

Чуть не теряя сознание, она вынырнула со своей драгоценной ношей на поверхность — и тут же сильная рука подхватила ее, поддерживая на воде, а вторая взяла у нее Бобби. В считанные секунды Джейкоб вытащил обоих на берег и, усадив Джину под деревом, склонился над Бобби.

Каким-то образом на берегу уже оказалась Маюми с охапкой одеял. Одно она набросила на плечи Джине, на второе Джейкоб опустил потерявшего сознание мальчика. Слава Богу, что Джейкоб умел делать искусственное дыхание! На большой плантации всякое может случиться, и ему не впервые приходилось оказывать первую помощь захлебнувшимся. Несколько мгновений прошло в мучительной неизвестности, но вот наконец Бобби вздрогнул и начал отплевываться и откашливать мутную от ила озерную воду.

Сама не своя от потрясения, Джина увидела, что миссис Форк и Вирджиния тоже тут. Мертвенно-бледные, они беззвучно молились побелевшими губами. Телмы видно не было.

Содрогаясь от рыданий, Джина опустилась на колени возле мальчика. По щекам ее катились слезы.

— Бобби! О, Бобби!

Подумать только, и она еще переживала из-за краха карьеры! Теперь, по сравнению с тем, что этот ребенок едва не погиб из-за бесчувственной жестокости взрослых, все былые печали казались ей ничего не значащим пустяком.

По склону холма к ним уже спешил потрясенный Айвен. Он видел разыгравшуюся сцену в окно.

— О Боже, Джейкоб! Вызвать врача?

— Не надо. С ним уже все в порядке. Он пробыл под водой совсем недолго. — Джейкоб не отводил глаз от мальчика. — Я отнесу его домой и уложу в постель.

Он поднялся, сжимая Бобби в объятиях, и повернулся к Джине. Во взгляде его читалась бесконечная благодарность, смешанная со столь же бесконечной любовью.

— Я обязан тебе жизнью сына.

Не в силах говорить, девушка лишь молча помотала головой. Теперь, когда все худшее было позади, на нее навалилось странное оцепенение, какое-то онемение чувств. Джейкоб уже нес сына к дому. Она шагнула вслед за ним, но острая боль в ноге пригвоздила ее к месту. Связки! Она снова повредила злополучные связки. Заметив состояние девушки, Айвен обхватил ее за плечи, помогая идти.

Когда они выбирались на тропинку, Джейкоб уже подходил к дому. Вокруг них хлопотали миссис Форк и Маюми, Вирджиния с хмурым видом брела следом. Казалось, про Джину все забыли, и она вдруг почувствовала себя брошенной и никому не нужной. Однако уже в дверях Джейкоб вдруг остановился и обернулся к ней. Всего один взгляд — но сколько же безграничной любви и благодарности прочла она в нем! Страх, боль, растерянность исчезли, и на смену им пришла твердая уверенность, что все будет хорошо.

Прошло еще три недели. Джина не переставала изумляться тому, как быстро умеют дети залечивать даже самые тяжелые душевные раны — разумеется, если окружить ребенка любовью и вниманием. А уж любви сейчас у Бобби было предостаточно.

Да и Джейкоб, как ни парадоксально, впервые за семь лет по-настоящему оценил радость отцовства. Словно после того, как он чуть было не потерял сына, рухнула какая-то стена, все эти годы мешавшая ему любить мальчика в полную силу. Сходство с бывшей женой уже не застило ему глаза, он наконец сумел не только понять разумом, но и всем сердцем принять: Бобби его родной сын, его ребенок, его малыш, о котором надо не только заботиться, но и которого надо пустить себе в душу.