Элен Стюарт - Мой лорд

Если уж совсем честно, сама Полли вовсе не являла собой олицетворение внутреннего и внешнего соответствия. В отличие от тонкой Николь и фитнес-подтянутой Сьюзен Полли производила впечатление уютной домашности. Казалось, все твердое, что отмерено человеку, у Полли Стоун было сосредоточено в ее имени. Чуть пухлые ухоженные белые руки Полли замечательно справлялись со своей работой: выбором пряностей, приготовлением крема, декорированием пирожных и тортов. Полли стажировалась на повара-кондитера в одном из ресторанов Бристоля и частенько баловала подруг вкусностями собственного приготовления.

На мыслях о еде живот Николь оживился. Она вздохнула, еще разок дернула своенравную прядь. Сделаем вид, что так и задумано, решила она, закалывая волосы на висках. Выразительные изумрудные глаза, почти прозрачная кожа, которая кажется еще белее на фоне темной меди волос. Вполне подходящая внешность для того, кто решил к ближайшему Рождеству завоевать сердце красавца Бристоля.

Сердце красавца… Николь вспомнила внимательный взгляд сумеречно-серых глаз, и ее сердце сжалось. Что-то он сейчас делает, красивый мужчина с красивым именем?.. Пожалуй, ей еще не приходилось встречать таких людей. Конечно, в ее жизни были более или менее знакомые мужчины, внешность которых можно было бы назвать привлекательной, сексуальной и даже неотразимой. Но ни один из них не вызывал у нее гаммы столь сложных и ярких чувств. Такое необычайное сочетание утонченности и мужественности, изысканности и силы встречалось ей впервые. Накануне вечером, сидя рядом с ним у камина, Николь была зачарована и зла одновременно. Ей нравилось и не нравилось то, что присутствие этого чужого мужчины заставляет ее сердце колотиться от волнения. Даже сейчас при воспоминании о нем ее Щеки порозовели, а дыхание участилось. Он слишком хорош, чтобы ломать своим присутствием его жизнь. Даже первая встреча с родственником вызвала такую бурю, что едва — Николь очень надеялась, что всего лишь едва, — не испортила праздник. Людвиг Эшби принадлежит другому миру. И было бы наивным предполагать, что у них могли бы быть какие-то серьезные отношения. Но он стал слишком дорог для нее, чтобы все началось и закончилось одним сексом. Николь никогда бы не променяла то чувство, которое рождалось в ее душе при мысли о Людвиге, на короткую пустую интрижку, единственно возможную в их положении.

И еще Николь знала точно: она слишком ценит свою свободу, чтобы стать зависимой от кого бы то ни было.

Желудок Николь снова печально пискнул. Пожалуй, зависимости от еды еще никто не отменял. Не выступай, а то я тебя отправлю на лекции! — пригрозила она ему. На сей раз живот благоразумно промолчал. Кому захочется тащиться в университет, если на улице такая великолепная весна. Когда нет ветра с залива, то тепло, как летом. Даже, пожалуй, можно загорать. Николь еще раз придирчиво осмотрела себя в зеркале. Все-таки немного бледновата. Повертела в руках полупустой тюбик с кремом «бронзирующий эффект загара» и с удовольствием поставила его на место. На сегодня у нее были другие, более приятные варианты. Кажется, настроение понемногу приходило в норму. А если еще придумать какой-нибудь праздник…

Мурлыча себе под нос, Николь переместилась в комнату. Как хорошо быть единственной лежебокой в блоке. Все остальные уже давно приняли душ и умчались на занятия. А Николь вчера слишком поздно вернулась и слишком долго потом роняла слезы в подушку, чтобы встретить сегодняшнее утро в учебной аудитории. Сейчас она чувствовала себя полновластной хозяйкой и в ванной, и в маленькой комнатке, которую делила с Денизой Уайт, спокойной и деловитой северянкой, учившейся вместе со Сьюзен на отделении дизайна. Кстати, о Сьюзен. Николь извлекла из полочки над микроволновкой горсть орехов и, жуя, полезла в сумочку за телефоном.

Здравый смысл подсказывал, что обе подруги сейчас, скорее всего, на парах. На всякий случай набрав номер Сьюзен, Николь флегматично прослушала серию гудков. Набрала эсэмэску с просьбой перезвонить и сенсационным известием по поводу новой гениальной идеи. Какая именно идея, Николь предусмотрительно сообщать не стала, надеясь на эффективность личных переговоров.

Звонок не заставил себя ждать.

— Ты почему не на занятиях? — Сьюзен как всегда обошлась без формальностей.

— И тебе доброе утро, — ухмыльнулась Николь. — А с чего это ты решила, что я не на паре?

— Если бы ты в данный момент занималась делом, то говорила бы сразу, что тебе нужно. И не просила бы перезванивать, — брюзгливо заявила Сьюзен. Всем было известно, что у нее по утрам плохое настроение, особенно если ночью ее посещало вдохновение. Или очередной бойфренд.

— Ты вот учишься, — обвинительно заявила Николь, — и совершенно забыла про праздник.

— Не поняла?

— День первого загара, — торжественно провозгласила Николь.

— А может быть, лучше вечером отметим Праздник очередного солярия?

— Сьюзи, ты предаешь саму идею праздника.

С первого курса у них сложилась замечательная традиция отмечать что ни попадя. Поводом могло послужить что угодно — от устройства на новую работу и до окончания затянувшихся отношений, которое именовалось началом новой жизни. Способ празднования обычно предлагался инициатором торжества, поэтому, как правило, было три основных варианта: уютное домашнее чаепитие с чем-нибудь вкусным, тусовка в каком-нибудь модном клубе, флайеры в который умела достать только обаятельная разгильдяйка Сьюзен. Или что-нибудь из ряда вон выходящее, вроде кофе с коньяком за кулисами театра, куда их проводил какой-нибудь малознакомый осветитель, жаждущий засветиться теперь уже на страницах прессы.

— Так. День первого загара… — В голосе Сьюзен послышались нотки обреченности. — Ника, давай после занятий, а?

Николь мысленно поздравила себя с тем, что идея как таковая прошла.

— Сьюзи, ты же знаешь, шеф меня убьет, если я не явлюсь на работу. Да и Полли, если ты помнишь, сегодня на смену.

Сьюзен помолчала.

— Ладно, — наконец сдалась она. — Только обещай, что это последний раз, когда ты выдергиваешь меня с занятий. — Снова замолчала, осознавая нереальность своего условия. — Хотя бы в этом месяце.

— Идет, — легко согласилась Николь. Оставшуюся неделю она как-нибудь продержится.

— И Полли ты сама позвонишь, — поняв, что продешевила, проворчала Сьюзен.

— И Полли я сама позвоню, — пропела Николь. — И камамбер я для тебя сама куплю.

— Подлиза, — заключила Сьюзен. — Время и место?

— Ворчунья, — в тон ей ответила Николь. — Через час у меня.

К этому времени должна была закончиться первая пара. А Николь планировала успеть раздобыть все необходимое для Праздника загара.