Джилл Бейкер - Полночный блюз

— Ну, что касается фото, то это уж тебе лучше знать! А милая картинка, где вы с мисс Рэйнтри целуетесь за кулисами, ставит под угрозу ваши карьеры, если мы срочно не предпримем что-нибудь.

— Да что ты говоришь? Можно подумать, что я сам этого не понимаю!

Скотт встал с дивана и подошел к камину. Достав с каминной полки маленькую золотую статуэтку, приз конкурса, он пристально осмотрел ее, потом с тяжелым вздохом взвесил ее в руке.

— Послушай, мы с тобой сто лет друг друга знаем. Но ведь эта фотография не подделка? Как же ты мог позволить такому произойти?

Дэвид швырнул газету на стол и направился к бару. Слегка подрагивающей рукой налил пива. Сделав большой глоток, он со стуком поставил бутылку на место и мрачно посмотрел на друга.

— Спасибо! Да, я был беззаботным идиотом! Да, я недооценил стремление Риты к славе и ее готовность ухватиться за что угодно, лишь бы попасть на первые полосы газет. Ладно, мне плевать, что будет со мной, но тебе и другим со студии надо будет отстоять Эдди. Ее музыка заслуживает того, чтобы ее слушать. Если бы ты слышал ее, то сразу бы понял, что на ней можно заработать деньги.

Скотт тихо выругался.

Схватив бутылку пива, Дэвид настойчиво продолжил:

— Возможно, эта история даже пойдет ей на пользу. Это вынудит «Цитадель» расстаться с глупой выдумкой насчет Далилы, и Эдди сможет выступать под собственным именем.

— Это верно, — сухо подтвердил Скотт. — С таким голосом и текстами наша маленькая девушка из Индианы, безусловно, пробьется на самый верх, понимает она это или нет. Но для начала ей нужно выйти с честью из этой ситуации.

— И как нам выпутываться из нее? Свалим все на меня? Поможет ли это?

— Нет, черт возьми! Нет! Мы дадим наш материал в прессу. Ты выступишь с рассказом о том, как это «происходило на самом деле». «Долгую ночь» написал ты. Ты скажешь, что это чистое совпадение, Эдди написала похожую песню, а та запись, которую она тебе послала, потерялась где-то на почте. И добавишь, что был так тронут ее музыкой, когда попал на блюзовый вечер в Чикаго, что предложил ей стать продюсером ее альбома. И вы стали друзьями.

Дэвид внезапно расхохотался. Чем больше он думал об этом, тем забавнее ему представлялась ситуация.

Однако Скотт не разделял его веселого настроения.

— Буду рад, если ты поделишься со мной своей радостью, — сухо промолвил он. — Я пока не вижу никаких причин для веселья.

Немного придя в себя, Дэвид откашлялся и произнес:

— Но разве непонятно? Это вполне могло произойти и на самом деле. За исключением «стали друзьями».

Скотт тоже подошел к бару и взял бутылку пива.

— Так ты сможешь с этим выступить?

— А почему бы и нет?

Скотт усмехнулся:

— Ладно, «друзья» — это скромно сказано. Временный союзник по постели, как я догадываюсь. Не могу осуждать тебя за то, что ты поддался ее очарованию. После того как мы опубликуем твое заявление, большинство решит, что все это просто ловкий рекламный трюк, чтобы привлечь к вам внимание. Не важно. Как только закончатся ваши совместные выступления, она вернется домой в Индиану, ты — в Лос-Анджелес, и все благополучно закончится.

— Вот здесь ты ошибаешься.

— Что ты имеешь в виду? — вмиг посерьезнел Скотт.

Дэвид поднял рукав тенниски и гордо продемонстрировал другу татуировку.

— По-моему, здесь все сказано.

— О Боже! — Скотт уронил голову, закрыв лицо руками. — Скажи, что мне это привиделось!

— Ты и твоя красавица жена уже много лет уговариваете меня найти себе подходящую женщину и остепениться. Вот, можешь считать, я решил последовать вашему совету. Я влюблен, Скотт. А она — разведена. У нее четырехлетняя дочка, которая растопит твое сердце, как только ты взглянешь на нее. Так что не страдай, а лучше поздравь меня.

Однако когда Скотт отнял руки от лица, Дэвид увидел не дружелюбную улыбку, а выражение сдержанного отчуждения. Долгое напряженное молчание повисло в комнате, и наконец Скотт заговорил:

— Послушай, Дэвид, это несерьезно! У тебя огромный жизненный опыт. Не может быть, чтобы ты вдруг увлекся настолько, что совсем потерял голову!

Дэвид нахмурился.

— Но это вовсе не легкомысленный романчик! У нас серьезные отношения! Для меня это очень важно, — возразил он, пристально глядя на друга.

— И что? Ты в самом деле веришь, что она могла написать песню, похожую на твою? И послала ее тебе по почте? — Скотт презрительно фыркнул. — Ну как же, как же! Она сочинила слова, похожие на твои, а ее бедная умершая мама — музыку!

Дэвид схватил друга за воротник прежде, чем тот успел отпрянуть.

— Не вздумай когда-нибудь повторить эти слова! — прорычал Дэвид, тряся Скотта за ворот рубашки.

Пораженный таким неожиданным оборотом дела, Скотт тем не менее отступать не собирался.

— Что? Не хочешь слушать правду? Но я готов тебе повторить: Эдди Рэйнтри просто использует тебя, дружище! И насколько я могу судить, она добилась еще не всего, что наметила. Это грозит тебе бедой, и не одной!

— Да ты даже никогда не встречался с ней! Тебе хватит пяти минут побыть в ее обществе и понять, что она просто не способна никого обманывать!

Скотт вздохнул и решил подойти к проблеме с другой стороны:

— Послушай, оставим это судебное дело. Но подумай лучше, что это может быть за женщина, которая способна ради карьеры отказаться от своего имени и от своей личности? А? Да, все правильно! Это отнюдь не милая и не невинная деревенская девушка, а хитрая, прожженная интриганка! Люди такого рода не успокаиваются, пока не достигнут самой вершины. А потом быстренько забывают тех, кто помогал им туда взобраться… Как только она достигнет желаемого результата, ты превратишься для нее лишь в туманное воспоминание далекой молодости.

— Как ты не понимаешь! — вскричал Дэвид. — Даже если это было бы правдой, разве можно ее за это винить! Много лет я наслаждался жизнью, используя все те преимущества, что давала мне музыкальная карьера: постоянные призы, премии, не говоря уже о деньгах. И ты, ты сам тоже в этом участвовал, помогая грести деньги лопатой! Разве мы вправе обвинять ее за то, что делаем сами?

Дэвид подошел к каминной полке и, повернувшись спиной к Скотту, задумчиво постучал пальцем по платиновому диску, стоявшему там.

— Все, все изменилось. Мне теперь безразлично, слушает меня миллион людей или одна-единственная одинокая душа. Все, что для меня важно, — это сочинять и исполнять музыку, которая рождается у меня в душе. А Эдди, между прочим, из семьи музыкантов кантри. Эти люди понимали, что существует лишь один правильный путь в жизни.

Не ответив, Скотт подошел к полкам с видеокассетами. Быстро пробежав взглядом по корешкам, он нашел на самой верхней полке кассету и вытащил.