Мэри Бердон - Великолепная модель

Выражение его лица немного изменилось.

— Давай попробуем что-нибудь другое.

И Пьетро направился к ней.

Она выпрямилась на табурете, взволнованная его приближением.

— Не беспокойся, — мягко сказал он. — Но по-моему, все, что я делал, было неправильно.

Его акцент завораживал ее, разжигая тлевший в душе огонь. Пьетро постоял рядом с ней всего минуту, но этого оказалось достаточно, чтобы она почувствовала тепло его тела и цитрусовый запах лосьона.

— Ты позволишь? — Итальянец положил одну руку поверх низкого выреза грации, а другой нежно подтолкнул Аманду, заставив податься вперед. — Вот так. Подвинься немного сюда.

Интимное прикосновение фотографа оживило ее. Его теплые пальцы, казалось, обжигали Аманду, в ней все жарче разгорался огонь. Соски затвердели так, что даже стало больно.

Она глубоко вдохнула, пытаясь потушить пожар, охвативший все ее существо. Пьетро придвинулся еще ближе, и его напряженные бедра оказались в опасной близости от нее. Аманда даже ощутила, насколько мягка ткань его брюк.

Он протянул руку и заправил ей за ухо прядь волос.

— Мне больше нравится так. — Его дыхание щекотало ее уши и шею, вызывая дрожь в спине. — Знаешь, я потрясен, что ты отрезала волосы. А ты, похоже, этим гордишься.

Аманда пожала плечами:

— Я просто от них устала.

— Хм…

Ей нравился его низкий голос. Он наводил ее на мысли о медленном танце: они в тесных объятиях друг друга…

Нет, так нельзя! Нужно разрушить эту волшебную атмосферу, пока она окончательно не потеряла голову! Стараясь отвлечься, Аманда сосредоточила все внимание на торсе Пьетро, находившегося всего в нескольких дюймах от нее. Лучше бы она этого не делала, поскольку тут же увидела, как сильно на его шее бьется жилка, уходящая в густую поросль черных волос на груди. Аманду бросило в жар, когда она представила, как эта поросль сужается по мере приближения к его подтянутому животу, такому твердому и мускулистому…

Она закусила губу, благодаря Бога, что сидит и не надо стоять на ватных ногах. Дыхание Пьетро ласкало ее шею. Этот итальянец словно дразнил ее, искушая поднять голову и поцеловать его! Она еще сильнее закусила губу, чтобы не думать об этом.

Ее мысли вернулись к снимкам рядом с гардеробной. Теперь она знала, почему модели Пьетро выглядят на его фото такими страстными. Минуту назад она хотела растерзать самоуверенного фотографа, а сейчас мечтала сорвать с него одежду. Увы, мечты так и останутся мечтами!

Аманда видела: Пьетро она ничуть не взволновала. Безразличное выражение его лица говорило о том, что она представляет для него не больший сексуальный интерес, чем какой-нибудь предмет мебели.

Он провел руками по ее бедрам, заставив сдвинуть колени. Аманда оперлась руками о табурет, пытаясь отбросить нескромные мысли. А Пьетро поднял ее подбородок и посмотрел ей прямо в глаза.

Она задержала дыхание, страстно желая, чтобы его пальцы опустились ниже. Ее груди отяжелели в ожидании его прикосновения.

Он провел кончиком пальца по ее ключице.

— Что это? — спросил он. — Я у тебя его не помню.

— Да это так, мелочь. — Аманда попыталась равнодушно пожать плечами и широко улыбнулась, совсем как Эми. Она абсолютно забыла о крошечном шраме, который остался у нее после перелома ключицы. Аманда получила его, когда играла в футбол в седьмом классе. — А с чего бы это тебе о нем помнить?

Он что-то пробормотал в ответ. В этот момент Аманда не могла думать ни о чем, кроме его пальца, который медленно скользил по ее плечу. Пьетро придвинулся еще ближе. Его рот был приоткрыт, а темные глаза жгли ее кожу. Взгляд фотографа ласкал ее грудь, шею и, наконец, губы.

Аманда почувствовала, как он коснулся рукой ее затылка. Его полные губы медленно приближались к ее губам. Она боялась дышать, не желая уничтожить магию этого необыкновенного мгновения. Аманда страстно желала, чтобы он ее поцеловал, и уже ощущала его дыхание у себя на губах…

И тут их губы встретились. Это выглядело как прелюдия, как приглашение к настоящему поцелую. Ее рот приоткрылся в ожидании продолжения, но, прежде чем она поняла, что происходит, он отстранился.

Аманда была озадачена. Пьетро недовольно посмотрел на часы и взъерошил волосы.

— Нам пора заканчивать. Через час здесь должна снимать другая команда.

Не сказав больше ни слова, он вернулся к штативу.

Пьетро бродил по студии, убирая громоздкие лампы. Он в сердцах пнул фанерный ящик. Его нога ударилась о твердое дерево, и он что-то проворчал, почувствовав мрачное удовлетворение от боли.

Подумаешь, большое дело — Эми его возбудила! Это ее работа. Она совсем неплохо зарабатывает благодаря тому, что множество мужчин считают ее секс-символом. И все-таки ему не нужно было поддаваться желанию и вести себя как подросток, у которого бушуют гормоны!

Он сложил камеры в коробку и с шумом захлопнул крышку. То, что эта женщина его волнует, не изменит его отношения к ней. Он знал достаточно таких кокеток, как Эми, особ, которым наплевать на всех, кроме них самих.

Но почему сейчас? Почему она произвела на него такое впечатление именно сейчас? Этот вопрос тревожил Пьетро. Очень осторожно, чтобы не повредить тонкий металл, он сложил ножки штатива. Раньше эта модель никогда не казалась ему особенной. Может, он был поражен уязвимостью, которую заметил в ее глазах? Эми всегда казалась дерзкой и уверенной в себе, но сегодня она была слабой и хрупкой, как будто ее подменили.

Он стоял посреди студии, похлопывая сложенным штативом по бедру. Эта женщина — колдунья. Она, должно быть, просто играла с ним, желая одержать очередную победу. Иначе зачем ей понадобилось так мило ему улыбаться?

Последнее время Пьетро часто задумывался о женитьбе и создании семьи. Но конечно, не с такой женщиной, как Эми. Он поежился. Нет. Понятие «семья» несовместимо с характером Эми Ситон. Она — эгоистичная примадонна, которая не знает, что такое преданность и обязательства.

От этой женщины нужно держаться подальше. И чем дальше, тем лучше.

Аманда с непринужденным видом сложила руки на груди, радуясь, что снова оказалась в свитере и джинсах, и посмотрела на Пьетро, убиравшего аппаратуру. Черт, этот мужчина постоянно меняется! Она думала — нет, она знала, что он собирался ее поцеловать. Не то чтобы она хотела этого, но… Хорошо, она действительно хотела этого, но зачем? Она ведь играла чужую роль. Кроме того, этот человек явно не жаловал ее сестру. Все было как в плохом романе…

Пьетро посмотрел на нее:

— Ты можешь идти.

Ей стало еще холоднее, чем было в белье. И она разозлилась — этот фотограф даже не пытался скрыть своего презрения к Эми.