Диана Рейдо - Тысяча и один совет

Картина, которая открылась моим глазам, была вполне невинной.

Вполне безобидной была эта картина, но в тот момент она показалась мне возмутительной.

Какая-то девушка прижималась к Деннису, что-то шептала ему на ухо.

Я понятия не имела, кто эта девица и откуда она взялась.

Было такое впечатление, будто она только что вскочила с постели, где весь день провалялась в полупрозрачной ночной рубашке. Под рубашкой, впрочем, чернело нижнее белье.

Я громко кашлянула.

Девушка отскочила от Денниса.

Сам Деннис не казался ни испуганным, ни смущенным.

— Уже вернулась? — весело спросил он. — Так быстро?

— Вернулась, — с ледяным спокойствием кивнула я. — А это кто?

— Твоя соседка. Вернее твой арендатор.

— Что? Мой квартиросъемщик? Да я впервые ее вижу!

Вот теперь Деннис смутился:

— Но она сказала…

Девица, у которой оказались противные белокурые хвостики, повисшие по обеим сторонам рта, раскрашенного в цвет фуксии, хихикнула:

— Я — кузина Стива. Приехала к нему погостить.

В общем-то если Стив не нарушал мой покой, он не обязан был ставить меня в известность о своих гостях.

Я пожала плечами.

— Поздравляю. И что же вы тут делаете?

— Зашла спросить, есть ли у вас Интернет. Стив говорит, что Сеть уже полдня недоступна.

Я снова пожала плечами:

— Понятия не имею. Мы только что вернулись домой, я еще не включала ноутбук. Но почему бы Стиву самому не позвонить провайдеру? И почему он прислал вас?

Девица тряхнула хвостиками:

— Но ведь договор с провайдером заключен на ваше имя. А Стив растянул ногу.

— Здесь пройти — два шага!

— А мне нетрудно ему помочь.

— Все ясно, — подвела я итог беседы, — отправляйтесь к себе, с провайдером я буду разбираться позже. Передавайте Стиву привет.

Мы с Деннисом остались наедине.

Он непонимающе смотрел на меня:

— Что с тобой? Какая муха тебя укусила?

— Муха? Какая муха?

— Ты бы слышала, как ты разговаривала с этой девочкой!

— Как, кстати, ее зовут?

— Стейси.

— Очень подходящее для нее имя, — прокомментировала я, — как собачья кличка.

— Ну вот опять. Почему ты на нее набросилась?

— А почему ты впускаешь в дом неизвестно кого? Она что, сбежала с пижамной вечеринки?

Деннис вступился:

— У подростков сейчас такая мода.

— Плевала я на моду! Когда я вошла, она практически прижималась к тебе! Интересно, действительно ли нет подключения? Или это только благовидный предлог, чтобы заявиться сюда?

— О чем ты толкуешь?

— Думаю, все просто. Она заметила нас с тобой в окно. Видела, что я уезжаю. И заглянула на огонек, потому что ей было скучно. Хорошее развлечение — вешаться на чужого мужчину! — Я запнулась.

Деннис неожиданно расхохотался:

— Дейзи! Ты… ревнуешь?!

— Вовсе нет! — горячо возразила я.

— Она вовсе не прижималась ко мне! Тебе показалось так, потому что ты видела все с лестницы, когда поднималась! Возможно, я о чем-то переспросил ее, наклонился, чтобы расслышать…

— Я не ревную!

— Видишь, все объяснимо!

— Как тебе только в голову могло такое прийти?!

Он смеялся. Он смеялся над моими чувствами.

Я пыталась сдержаться как могла. Кусала губы, сжимала ладони в кулаки, и ногти впивались в кожу. Но я не выдержала. Я опять расплакалась. И теперь уже — на его глазах.

Деннис сжал меня за плечи, чтобы встряхнуть, привести в чувство.

— Что с тобой? Почему ты ведешь себя как помешанная?

— Ты смеялся, — всхлипывала я, — тебе смешна даже мысль о том, что я могу ревновать!

— Нет, не смешна. Поверь, это от неожиданности.

— От какой неожиданности?

— Я понятия не имел, что ты можешь воспринимать меня не только как друга.

Я с негодованием взглянула на него глазами, полными слез. Слезы капали, оставляя некрасивые потеки на моем шифоновом топе.

— Конечно, только как друга!

— Дейзи… — Он вздохнул. — Как друга ты давно уже отправила бы меня с этой милой куколкой в бар, чтобы я немного развеялся и выкинул из головы ненужные мысли.

Он был прав. Я смотрела на него, пропадая в черных как уголь, бесконечно выразительных глазах. Он был прав.

Утешая, он мягко привлек мою голову к своему плечу.

— Ну же, успокойся, не надо.

Как раз эти слова были лишними. Мне стало безумно жаль себя. Слезы хлынули с новой силой.

Я прошептала, поднимая голову:

— И все-таки ты смеялся…

Он наклонился, чтобы расслышать. Уткнулся лбом в мой лоб.

— Я не хотел тебя обидеть. — Глубоко вдохнул воздух. — Какой чудесный запах. Ты пахнешь розой…

Сквозь слезы я рассмеялась:

— Этого не может быть. Я в жизни не купила бы себе такой банальный аромат.

— Значит, так пахнет твоя кожа. — Деннис тоже засмеялся.

Наши лица были так близко. Наши губы были так близко. Мы смотрели друг другу в глаза и улыбались.

Он наклонился, легко провел губами по моей щеке, мокрой от слез. Прижался сильнее. Я повернула голову, чтобы высвободиться, и…

И сама не поняла, как вышло так, что через мгновение мы уже целовались.

Мне не хватало воздуха, но еще больше не хватало ощущения его губ, требовательных, нежных, дарящих упоительные ощущения. Я задыхалась, мои руки обвили его шею. Я совсем потеряла голову.

И вдруг все закончилось. С потерянными лицами мы оба отступили на шаг, отпустив друг друга. Я судорожно искала подходящие слова.

— Не стоило…

— Прости. Это я был не прав.

— Ты? Почему ты?

— Не стоило… Не нужно пытаться поднимать мою самооценку.

— Самооценку?

— Да. Вряд ли все это тебе нужно по-настоящему. Поверь, такое утешение я могу получить где угодно. Ты же поддерживала меня гораздо более важным способом. И я не хочу, чтобы потом нам было стыдно.

И этот человек полчаса назад говорил что-то о моей смешной ревности?! Я бросила:

— Ты сам не знаешь, чего хочешь! И тебя не волнует, что происходит у других в голове! Откуда тебе знать, может быть, я даже не отказалась бы от кольца, которое было выбрано для другой женщины! У тебя внутри — сплошные стереотипы!

Прежде чем Деннис успел что-то сказать или спросить, я отвернулась и зашагала в спальню. С силой захлопнула за собой дверь. Даже задвинула защелку на всякий случай.

И отправилась в джакузи.

Мне нужно было смыть с себя весь этот дурацкий день.

Кажется, самое время прокатиться до аптеки.

Неужели бессонница так и останется моей ночной спутницей?

Я была решительно против.

Конечно, не хотелось подниматься, одеваться, спускаться во двор и заводить машину.

Но считать минуты до утра, чтобы подниматься разбитой, с тяжелой головой… Это уже успело мне надоесть.

Громко заурчал желудок, напоминая о себе.

А ведь это мысль. Который вечер я обхожусь без ужина, ложась спать голодной?