Энни Уэст - Слияние двух одиночеств

«Несколько дней!» Все еще хуже, чем она думала.

— Он приехал к завтраку.

Голос Анджелы звучал спокойно. Только близкий ей человек заметил бы, как она на самом деле нервничает.

Калли стало стыдно за то, что она так долго спала и ее застенчивой кузине пришлось самой принимать посетителя. Ее всю ночь одолевали мысли о том, что сказал дядя о состоянии их финансов, и о том, каким на самом деле оказался Дэймон Савакис.

— Ваш дядя был настолько любезен, что пригласил меня еще отведать вашего гостеприимства.

Ей только почудился сарказм в двух последних словах? Как будто он говорил о какой-то личной услуге, которую он ждал именно от нее?

Калли медленно повернулась к нему. Вид у него был жутко самодовольный. И Калли сама ужаснулась тому, как в очередной раз отреагировало на него ее тело, невзирая на ее гнев.

— Я как раз собиралась показать господину Савакису гостевое бунгало, — пояснила Анджела.

— Прошу вас, называйте меня Дэймон. Когда вы говорите «господин Савакис», мне начинает казаться, что я ровесник вашего отца. Нет нужды церемониться.

«Еще как есть», — подумала Калли, украдкой взглянув на Анджелу.

— Спасибо, Дэймон. Пожалуйста, зовите меня Анджела.

— Анджела. — Он коротко ей улыбнулся, потом повернулся к Калли и вперил в нее взгляд своих темных глаз.

— Формально вы действительно из другого поколения, — сказала Калли прежде, чем он успел к ней обратиться. — Вам ведь под сорок, так? А Анджеле только восемнадцать.

Он сдвинул брови, потом его губы дрогнули не раздраженно, скорее весело.

— Мне тридцать четыре, раз уж вам так хочется это знать. И мне уже достаточно лет, чтобы я знал, чего хочу, Калли. Я могу называть вас Калли? Или вы предпочитаете Каллиста?

Ей не нравились оба варианта. Слишком уж интимно ее имя звучало в его устах, особенно когда он говорил таким бархатных голосом, рассчитанным на то, чтобы соблазнить любую девушку.

— Я… — Она уже хотела сказать, чтобы он называл ее полным именем, но тут заметила, с каким волнением смотрит на нее Анджела. — Да, конечно, зовите меня Калли.

— Спасибо, Калли.

В глазах его сверкнул огонек, значение которого она не понимала.

— Извините. — Анджела встала. — Мне нужно ответить на звонок.

Калли заметила, как порозовели щеки Анджелы — наверное, звонил Нико. Он был сыном местного доктора и уже много лет был влюблен в Анджелу. Он с нуля начал строить собственную туристическую компанию в надежде заслужить наконец доверие дяди Аристидиса и получить его согласие на то, чтобы они с Анджелой поженились.

Калли прекрасно знала — Аристидис никогда не позволит дочери выйти за местного мальчишку, каким бы хорошим он ни был человеком и как бы сильно они с Анджелой ни были влюблены друг в друга. Для ее дяди значение имели только положение в обществе и деньги.

Она окинула взглядом потягивающего кофе Дэймона Савакиса. Он за секунду охмурит бедняжку Анджелу, а потом побежит искать развлечений на стороне. Также легко он и Калли вчера соблазнил. Она поежилась. Она не станет смотреть, как дядя испортит Анджеле всю жизнь, выдав ее замуж по расчету так же, как сделал это когда-то с ней. Особенно учитывая, что у Анджелы есть шанс стать счастливой с честным мужчиной, которому она небезразлична.

— Не торопись, Анджела. Я позабочусь о нашем госте.

— Звучит многообещающе.

— Что, простите? — Анджела повернулась к Дэймону.

— Мне нравится идея, чтобы ты обо мне позаботилась, — протянул он. — Что ты предлагаешь?

Он скользнул взглядом по ее желто-зеленой майке и дальше вниз на голый живот. Как будто погладил ее ладонью.

— Показать вам гостевое бунгало.

Калли пожалела о том, что на ней сейчас брюки и короткая майка. Если бы она знала, что он здесь, она бы надела закрытую тунику. Хотя это все равно бы не помогло. Он помнит, как она выглядит обнаженной. И она тоже хорошо помнила каждый сантиметр его тела.

Она вздохнула и отвела глаза, стараясь не думать об этом, а также о гормонах, бурно требовавших обратить на него самое что ни на есть пристальное внимание.

— О, Калли, и это все? — он провел пальцем по ее шее. — А я-то надеялся на что-то более… интимное.

Она вздернула подбородок, выпрямилась и изо всех сил постаралась успокоиться. Проигнорировав желание, которое вспыхнуло в ней с неимоверной силой, она пошла вперед, удивляясь тому, как трудно ей было сейчас притворяться.

— Гостевые комнаты в этой стороне, — сказала она, когда смогла, наконец, говорить ровным голосом.

Дэймон смотрел, как она идет впереди него по лужайке. Ее бедра соблазнительно покачивались, и он голодным взглядом вперился в ее плотно облегающие белые брюки. Она надела их, чтобы его подразнить? Неужели она носит стринги? Или под брюками у нее вообще ничего нет?

Ему стало жарко, и он сам на себя разозлился. Разве мало того, что из-за нее он всю ночь не спал? Он бесился из-за того, как она его использовала, и в то же время хотел еще раз до нее дотронуться, отведать ее великолепного тела. И даже тот факт, что она его отшила, не утихомирил его либидо.

— Вы идете?

Она повернулась. Даже сейчас, когда волосы у нее забраны в хвостик, у нее такой вид, будто она сошла со страниц модного журнала. Мама Дэймона любила журналы о богатых людях и их особенном стиле жизни. Дэймон же намеренно от всего этого дистанцировался, хотя денег у него было более чем достаточно.

Ему нравилось быть богатым, заботиться о близких, но он поклялся не поддаваться пустозвонству и притворству, которые были неотъемлемой частью мира богачей. Он на них вволю насмотрелся, когда его мать прибиралась на виллах самых влиятельных в стране семейств. А когда он подростком на этих виллах работал, то и сам понял, какие моральные принципы и ценности в ходу у представителей высшего света.

Дэймон гордился своим происхождением и тем, что заработал все сам тяжким трудом, а не унаследовал чье-то состояние. Он давно уже понял, что за флером богатства и эксклюзивности зачастую скрываются жадность, эгоизм и порок. И последнее, чего ему бы хотелось, — это запасть на женщину, которая была воплощением всего вышеперечисленного. Женщину, которая унаследовала ценности семьи Манолис.

— Иду, Калли.

Он подошел так близко, что чувствовал ее тепло и аромат. Не тяжелые дорогие духи, которыми она подушилась вчера вечером, а тот самый загадочный и женственный, солнечный и мускусный аромат. Он помнил его по времени, которое она провела в его объятиях.

Она развернулась и пошла дальше. А он поразился тому, как полоснуло по нему желание. И тут же понял, что вчера ночью он принял правильное решение.

Между ними не все еще кончено. Ей не удастся просто отбросить его в сторону, как какое-то ничтожество, от которого она уже получила то, чего хотела.