Лесси Скарелл - Замки на песке

— Привет, Улав. Это Агнесс. Помнишь такую?

Йорт замешкался, но только на мгновение.

— Привет. Конечно, помню, — осторожно ответил он.

Агнесс набрала полную грудь воздуха, собираясь сказать то, ради чего позвонила.

— Я хочу с тобой встретиться, — проговорила она.

— Гм… да… — Похоже, Улав был застигнут врасплох. Впрочем, он быстро нашелся: — Я тоже об этом думал… Только я сейчас очень занят. Давай встретимся завтра… Нет, послезавтра. Так будет вернее.

— Послезавтра? — с разочарованием протянула Агнесс. Она-то надеялась увидеть его уже сегодня. Да что там сегодня — прямо сейчас!

— Да, — подтвердил Улав. — Понимаешь, у Альфа готовится персональная выставка! Я, он… мы все так давно мечтали об этом! И вот, представляешь… Здравствуйте, господин Седли, — поздоровался Улав с невидимым Агнесс собеседником. Потом снова обратился к ней: — Да, да… Агнесс, у меня тут встреча. Рад был услышать тебя. Увидимся.

— Да, а во сколько? — поспешила уточнить она.

— Я заеду за тобой в семь.

— Утра? — еще более поспешно спросила Агнесс.

— Нет, конечно. В семь вечера! — Улав тихо рассмеялся. — Ну, до пятницы. — И он отсоединился.

У Агнесс от возбуждения потемнело в глазах. Она буквально упала на стул, чувствуя, как неистово колотится в груди ее маленькое сердечко.

«Послезавтра, послезавтра! — ликовала она про себя. — Послезавтра я увижу его!»

«А сегодня, — вдруг подал голос здравый смысл, — тебе нужно пройти медосмотр, как и советовал Свенд. С тобой явно что-то не в порядке».

Поразмыслив, Агнесс решила отправиться в новый медицинский центр на окраине Ловфьерда. От коллег она слышала, что в нем, помимо врачебной помощи, есть еще и косметические услуги. И Анна, и Халгерд, и даже эта селедка Виржиния в один голос нахваливали их качество, утверждая, что с ним не сравниться ни один салон красоты. К тому же Свенд взял все расходы на себя. Поэтому можно ни в чем себе не отказывать.

«Я должна выглядеть просто потрясающе, — думала Агнесс, сидя в такси, ехавшем через центр города. — Чтобы Улав, взглянув на меня, открыл рот от изумления. Нет, не так! Чтобы в его глазах вспыхнул огонь желания! Чтобы он, наплевав на приличия, обнял меня за талию, привлек к себе и поцеловал долгим, сладостным поцелуем! Таким поцелуем, от которого сердце готово выпрыгнуть из груди и по телу бегут мурашки, а в голове, окутанной туманом, гаснут все мысли… Господи, — взмолилась Агнесс, — пусть будет так!»

— Освей. — Голос таксиста, объявившего название улицы, вернул Агнесс в реальность и спугнул все ее грезы.

Агнесс расплатилась и быстро зашагала к главному корпусу медицинского центра. За спиной у нее будто выросли крылья. Она так мечтала поскорее превратиться в прекрасную принцессу! Но Агнесс, верная своей давней привычке, самое приятное отложила на потом. Она с детства усвоила правило: вначале суп — потом конфета. Поэтому девушка начала с медицинского осмотра. И первым кабинетом, куда она заглянула, был ее самый нелюбимый — стоматологический.

Стоматологом оказался молодой мужчина с абсолютно седыми волосами, больше походивший на модель, чем на доктора. Когда Агнесс вошла в кабинет, в его глазах на мгновение мелькнул интерес. Но миг этот был кратким. Было видно, что пациентка не заинтересовала его как женщина. В его глазах так и читалось: ты, конечно, не дурнушка и не какая-нибудь бегемотиха. А как раз напротив: милая, миниатюрная девушка. Но чего-то в тебе недостает. Нет в тебе огня, нет волшебства. Ты — обычная. И с такими ужасно скучно проводить время. Все это задело Агнесс.

Записав данные своей пациентки, доктор попросил ее пересесть в кресло. На нагрудном кармашке его халата, надетого на голое тело, висел бейджик «Барс». Агнесс удивилась: это странное имя необычайно подходило красавцу-стоматологу. Он действительно имел некоторое сходство со снежным барсом — такой же красивый, сильный и грациозный. И такой загадочный.

Агнесс непременно увлеклась бы им и несколько ночей потом только и мечтала бы об этом Снежном Барсе. Но ее сердце и мысли были заняты Улавом Йортом, а значит, никаким красавцам-стоматологам там не было места. Агнесс готова была принадлежать своему избраннику и душой, и телом.

Осмотр завершился довольно быстро. К радости Агнесс, доктор Барс не нашел у нее ни малейших намеков на кариес. И даже это сообщение она выслушала, думая о его пользе для Улава. Когда-то давно Агнесс слышала, что кариес заразен и может передаваться при поцелуях. Но зубки у нее в полном порядке, а значит, ее «Котику» ничего не грозит. Мысль, что у самого Улава может быть кариес, даже не мелькнула в голове у Агнесс. Улав идеален — и в этом нет никаких сомнений!

Вторым кабинетом, куда отправилась Агнесс, был кабинет гинеколога. Там ее встретила высокая, полная женщина, с надписью «Астрид» на бейджике. Как выяснилось, весьма неразговорчивая. Закончив осмотр, она сказала только одно слово:

— Поздравляю.

— Что? — Агнесс приподняла брови. Может быть, она ослышалась?

— Поздравляю, — повторила Астрид. — У вас будет ребенок.

Агнесс пошатнулась, словно от удара. С ее губ снова сорвалось это глупое «Что?», — и больше не вылетело ни звука. Язык присох к нёбу, ноги вдруг стали ватными.

Врач поняла, что поторопилась с поздравлениями — у ее пациентки явно был шок.

— Не волнуйтесь, с вами все будет в порядке. — Астрид попыталась как-то ее успокоить.

— Этого… не может… как же… — выдавила Агнесс, ощущая, как пол уходит из-под ног.

Перед тем как потерять сознание, младшая из сестер Лавранссон вдруг ясно и остро осознала, что ее одиночество кончилось — потому что внутри нее зародилась новая жизнь.

Сигурни провела бессонную ночь. Она думала и думала, не зная, что сказать Альфу… не зная, как сказать…

Вчера вечером он вернулся из мастерской в страшном и непонятном ей раздражении. Накричал на малышку Кари за то, что она слишком шумела, играя в свои любимые кубики. И, достав из домашнего бара бутылку коньяка, выпил сразу половину. А после что-то бурчал про Улава-пройдоху. Когда Альф произнес имя Йорта, сердце Сигурни ухнуло куда-то вниз, а во рту появился противный сладковатый привкус страха. Она невольно замерла, едва не выронив чашку с чаем. Но Альф ничего не заметил, продолжая пить.

— Ты знаешь, Сигурни, — сказал он, глядя на нее своими волшебными с поволокой глазами. — Я ведь всегда любил тебя больше всех…

Больше всех? Значит, Фройдис, как всегда, права? Но услышать о грехах мужа от сестры — это одно, а от него самого — совсем другое. О грехах? О каких таких грехах? Ведь Альф, по сути, ничего не сказал! «Больше всех»! Мало ли что он имел в виду! Да и какая разница? Вспомни, сколько ты сама ему изменяла!