Эмили Джордж - Дочь его врага

— Между прочим, еда вполне приличного качества.

Тон Роджера предостерегал, что он согласен говорить только о самых насущных вопросах и не дай Бог Джулии копаться в прошлом. Сунув руку в корзину, он вытащил глиняный горшок с плетеной крышкой.

— Не буду загружать твою память незнакомыми названиями, но это блюдо местная разновидность бараньего рагу с овощами.

— А что-нибудь сладкое найдется? — с надеждой спросила Джулия.

Роджер бросил на нее недовольный взгляд, словно говоривший: «Ах вот как, вдобавок ко всем твоим недостаткам ты еще и сладкоежка!» По-видимому, ему уже наскучило играть роль гостеприимного хозяина. Вспомнив, что намеревалась вести себя вежливо, Джулия заметила:

— Помнится, у твоей матери был великолепный шеф-повар. Ты не скучаешь по его изыскам?

— Я не скучаю ни по чему из прежней жизни, — отрезал Роджер и, помолчав, уточнил: — Кроме разве что возможности чаще видеться с родителями.

— Но попасть из привычной роскоши в это…

Джулия осеклась, поняв, что зашла слишком далеко, вторглась в ту часть жизни Роджера, которую он предпочел бы забыть. Он повернулся к ней, и Джулии показалось, что его глаза стали темнее.

— Роскошь? — Он выплюнул это слово, как нечто ядовитое. — Ты забыла, как погиб мой брат? Роскошь… — Лицо Роджера исказила уродливая гримаса.

— Нет, не забыла, — мягко сказала Джулия.

— Не поднимай больше эту тему.

Каждое слово Роджера падало тяжело, как булыжник. Но не Джулия завела этот разговор, он сам его начал.

Роджер злился на себя. Сбылись самые худшие его опасения. Глядя на Джулию, он видел перед собой ее отца. У нее были такие же зеленые глаза, как у Малколма, такие же каштановые волосы и худощавое телосложение. Малколм Осмонд производил впечатление человека слабого и безвольного, потакающего собственным прихотям, собственно, таким он и был. Губы Роджера искривила горькая усмешка. Нет смысла винить в гибели брата этого слабого человека, жалкую пародию на мужчину, вина за гибель Энтони целиком и полностью лежит на его собственных плечах. Однако здесь и сейчас, в присутствии Джулии Осмонд, Роджер не мог об этом думать. Он снова покосился на Джулию. Истинная дочь своего отца, в ее жилах течет та же испорченная кровь. Такие женщины годятся только для одного…

Его словно вспышка ослепила. Джулия Осмонд предоставляет ему прекрасную возможность отомстить человеку, которого ему уже не достать, потому что его нет в живых. Если иметь в виду именно это предназначение Джулии Осмонд, придется наводить мосты, подумал Роджер. Говорят, месть — блюдо, которое лучше подавать холодным. Хотя когда Джулия окажется в его постели, холодно ей точно не будет, да и ему тоже. Малышка Джулия выросла и созрела, как персик, который остается только сорвать, а у него как раз появился аппетит.

— Вот, попробуй. — Он протянул Джулии лепешку. — Это, конечно, не пирожное, но довольно вкусно, не смотри, что выглядит не очень аппетитно. В тесто добавлены разные фрукты.

Перемена, произошедшая с Роджером, была настолько резкой и разительной, что Джулия невольно поморщилась. Только что Роджер ронял слова как булыжники, а через несколько секунд заговорил так, словно проводил экскурсию для богатой туристки. Джулия решила, что безопаснее всего будет подыграть ему.

— А какие еще сокровища ты здесь хранишь?

Роджер достал еще один горшок и жестом фокусника сорвал с него крышку.

— Ммм… не знаю, что это, но пахнет вкусно.

Джулия с облегчением отметила, что Роджер немного расслабился. Она подозревала, что десять лет назад, когда случилось непоправимое, Роджер не дал волю чувствам, не проанализировал их, не поборол их, наконец, а просто задвинул в глубину сознания, где они и тлели до сих пор. Нынешний Роджер, мало изменившись внешне, внутренне разительно отличался от себя прежнего. Этому человеку нет дела ни до кого, кроме себя, он разучился любить, забыл, что означает это слово.

— Это печеный картофель с козьим сыром в соусе из местных пряностей.

Хорошо хотя бы, что хмуриться перестал, подумала Джулия. Может быть, еще не все потеряно и нам удастся установить нормальные деловые отношения?

— Звучит аппетитно, — сказала она.

— А на десерт у нас будут фрукты.

— Интересно, чем же ты расплатился со старейшиной за все эти сокровища?

По выражению глаз Роджера Джулия поняла, что ее попытка пошутить с треском провалилась.

— А это важно?

Голос Роджера прозвучал тихо, даже мягко, но Джулия поняла, что нечаянно задела больное место. В его глазах появилось странное выражение, и Джулию вдруг посетила пугающая мысль: а если он думает, что она, как многие другие, тоже считает его виновным в гибели Энтони? Не может быть, это же нелепо! Она снова попыталась разрядить напряжение:

— Если это как-то связано с девственницами, то, пожалуй, я снимаю вопрос.

Роджер с грохотом опустил корзину на пол. Джулия вздрогнула от неожиданности.

— Так вот какого ты обо мне мнения? — тихо сказал он.

Воздух, казалось, погустел от напряжения, маленькая кухонька стала казаться еще меньше.

— Нет, конечно! Я пошутила.

Временами Роджер пугал Джулию своей непредсказуемостью, но она не думала, что он способен на низость.

Роджер вернулся к хозяйственным делам, молчаливо давая понять, что разговор окончен. Наблюдая за ним, Джулия думала о том, что им придется знакомиться друг с другом заново. Она настолько же далека от прежней импульсивной девочки-подростка, насколько Роджер далек от молодого жизнелюбивого аристократа, обожавшего носиться по дорогам на дорогих гоночных машинах.

За ужином они говорили на нейтральные темы. Джулия помогла Роджеру убрать со стола, вымыла посуду и, сославшись на усталость, пошла готовить себе постель. Джулия надеялась, что, когда Роджер не будет маячить у нее перед глазами, ей будет легче привести в порядок мысли и тогда она сможет нормально заснуть и подняться утром пораньше. Она забралась в спальный мешок, не рассчитывая уснуть быстро, но стоило ей закрыть глаза, как она провалилась в глубокий сон.

Джулию разбудил настойчивый стук. Она выбралась из спального мешка и, подойдя к окну, увидела двух местных жителей, мужчину и женщину средних лет. Они застенчиво улыбались.

— Я сейчас! — крикнула Джулия.

Сон как рукой сняло, и она вдруг заметила, что постель Роджера нетронута, а его самого не видно. Джулия быстро обулась, попутно думая, что делать дальше. Пара за дверью казалась вполне безобидной, да и Роджер должен быть где-то поблизости… Джулия напомнила себе, что она здесь на работе и, если какая-то глубинная, самая примитивная часть ее существа реагирует на Роджера как на живое воплощение мужественности, ей не стоит обращать на это внимания.