Хелен Кинг - Цветок на камне

— Кэти, что случилось? С тобой все в порядке? Как ты меня напугала!

— Папочка! Я сама очень испугалась! Смотри! — И она показала на мертвую черепаху. — Я не хочу, чтобы она тут оставалась, а то я сюда больше не приду, — заговорила Кэти капризным тоном, зная по опыту своей небольшой еще жизни, что отец ей ни в чем не откажет.

— Не волнуйся, дорогая, завтра ее здесь не будет, — оправдал надежды дочери любящий отец.

Эллис, отойдя чуть в сторону, стала невольной свидетельницей этой семейной сценки. Пока отец общался с ребенком, она успела заметить, что он — высокий мужчина с широкими плечами, узкими бедрами, хорошо развитыми ногами и торсом. Такое сложение обычно отличает спортсменов-пловцов. Загар на лице оттенял умные серые глаза с темными, почти черными зрачками; над глазами разлетались в стороны немного удивленно приподнятые брови. Чуть удлиненный овал лица, прямой нос и красиво очерченные губы, в углах которых притаилась грусть. С его мокрых русых волос капала вода. Он выглядел очень мужественно, и это впечатление не ослаблялось даже некоторым налетом только что испытанного им сильного волнения. На вид ему было лет тридцать или немного больше, и Эллис призналась про себя, что такого красивого мужчину она еще не встречала.

Сидя на корточках рядом с дочкой, он выпрямился и, хватая ртом воздух, ибо его дыхание еще не восстановилось, обратился к Эллис:

— Я очень признателен вам за то, что вы пришли на помощь моей дочери, мисс…

— Грейс. Эллис Грейс.

— Очень приятно. Юджин Глэдстоун. Как хорошо, что вы оказались рядом.

— Ну, не совсем. — Эллис вспомнила, как преодолевала спринтерскую дистанцию.

— Да, я видел, как вы бежали.

Она в смущении опустила глаза.

Юджин воспользовался этим и окинул ее быстрым взглядом, с головы до ног.

— Вы чем-то поранились, — произнес он озабоченно, увидев кровь на ее правой ступне.

— Ничего страшного, — отмахнулась Эллис. — Когда бежала, напоролась на какой-то острый камень. Пройдет.

— Нет-нет, — забеспокоился Юджин. — Вы можете засорить ранку. Нужно непременно ее промыть, продезинфицировать и наложить повязку.

— Сейчас морской водой промою.

Она сделала шаг к воде, но он остановил ее.

— А потом пойдете по грязным камням. Нет, это не годится. Давайте зайдем в дом — это совсем рядом, там я постараюсь помочь вам.

— Пустяки, не стоит беспокоиться, — отнекивалась Эллис.

— Пожалуйста, не отказывайтесь, — настаивал Юджин. — Я ваш должник. — Он слегка улыбнулся, но, тут же погасив улыбку, продолжил серьезно: — Мне очень хочется сделать для вас что-то приятное. — И смутился, сообразив, что сказал не то. — Ну, хотя бы что-то полезное…

Эллис поняла, что ей не удастся отказаться от его предложения, но все же сделала последнюю, неуверенную попытку:

— Я там свои вещи оставила, — она махнула рукой в сторону, где еще недавно сидела, предаваясь своим невеселым мыслям.

— Если вы разрешите, я их сейчас принесу, — предложил свои услуги Юджин и, не дожидаясь ответа, зашагал по направлению к ее вещам.

Эллис посмотрела ему вслед, и ей отчего-то вдруг стало грустно.

Маленькая Кэти с удивлением обнаружила, что ее любимый папа может оказывать внимание не только ей, но и еще кому-то.

— Это мой папа, — на всякий случай решила уточнить она.

— Да, я поняла, — сказала Эллис, улыбнувшись. — А сколько тебе лет, Кэти?

— Пять, — гордо заявила девочка, выставив вперед ладошку с растопыренными пальчиками. — А тебе сколько?

— А мне двадцать три, — ответила Эллис.

— А это сколько пальчиков? — поинтересовалась Кэти.

— Много. Все пальцы на руках и ногах и еще три.

— А еще три у кого взять?

Эллис немного опешила от неожиданного вопроса и не сразу ответила.

— Можно, например, у петуха попросить.

В это время вернулся отец девочки. В одной руке он нес пляжную сумку Эллис, в другой — ее шлепанцы.

Она поблагодарила Юджина и обулась. В голове у нее промелькнуло, что идти в дом к незнакомому мужчине в одном купальнике, пожалуй, неприлично, и она быстро натянула на себя сарафан. Зеленый, в мелкий цветочек, он был ненамного больше купальника, оставляя открытыми плечи, часть груди и спины. Нижний край сарафана не закрывал не только колени, но и часть бедер. И все-таки, решила она, это какая-никакая одежда — лучше, чем идти почти голой.

Юджин, наблюдая за ее маневром, секунду поколебался и тоже потянулся за шортами и майкой. Эллис успела с удовлетворением отметить, что лишней растительности на лице и теле Юджина не было — ни усов, ни бороды, ни шерсти на груди. Ей не нравились заросшие мужчины, и она не находила в этом признака мужской красоты. Только на его руках золотился еле заметный легкий пушок.

Одевшись, Юджин перекинул через плечо свои полотенца и снова взялся за сумку Эллис, сказав дочке, чтобы собрала игрушки. Кэти, пораженная тем, что узнала от Эллис, захотела тут же поделиться новостью с отцом.

— Папа, а Эллис сказала, что ей лет столько, сколько пальцев на руках и ногах и еще три.

— Кэти, нужно говорить «мисс Грейс». — Юджин сделал замечание по форме, оставив без комментария саму суть сообщения.

— Ничего страшного, пусть называет, как хочет, — вступилась Эллис за девочку.

Юджин предложил пострадавшей новой знакомой опереться на него при ходьбе, хотя рана вполне позволяла ей самостоятельно дойти до его дома. Предложенная помощь была принята, но Эллис старалась не налегать на его руку всей тяжестью. Правда, сделав несколько шагов, почувствовала, что нога немного побаливает. Щадя ее, она стала слегка прихрамывать. Юджин обеспокоился:

— Очень больно?

— Нет, совсем чуть-чуть. — Эллис была смущена его вниманием.

Кэти, бежавшая вприпрыжку чуть впереди взрослых, поинтересовалась:

— А когда тебе зеленкой будут ногу мазать, ты будешь плакать? Ведь это больно!

— Я вообще-то не плакса, — ответила Эллис вполне серьезно и подумала, что за всю жизнь она гораздо чаще сдерживала слезы, чем проливала их. — Потерплю.

Юджин повернулся к ней улыбаясь, но, когда увидел выражение ее глаз, улыбка погасла на его лице. Эллис решила перевести разговор на другую тему.

— А вы, значит, не греки?

— Греки? Нет! Почему греки? — удивился Юджин.

— Я слышала, что все виллы здесь на острове принадлежат греческим семьям, — вот я и подумала сначала… Для меня было неожиданным услышать чистую английскую речь.

— Вы совершенно правы, владельцы всех этих вилл — греки. И мы живем в доме моего греческого друга Димитриоса Кирьякидиса. Он сейчас в отъезде, а мы пользуемся его гостеприимством. Я каждый год выбираюсь сюда, хотя бы на пару недель.

Юджин поколебался несколько секунд, а потом все же спросил: