Карен Локвуд - Идеальная пара

— Боюсь, он заболел. — Гаспар был теперь ее охранником, и его здоровье, действительно, было в опасности, это была правда.

— Откуда мне знать, что вы вообще работаете на Саймона?

Она бросила взгляд на Макса. Максимилиан с нахмуренным лицом шагнул в ее сторону.

— Каро, прекрати этот допрос. Ей уже задавали столько вопросов, что ты бы не выдержала.

— Тогда ей следовало бы подыскать себе другое занятие.

— Каро, сейчас же извинись!

— Перед девчонкой из магазина, которую ты только что обнимал? Если бы это слышал твой отец, то он заставил бы тебя извиниться передо мной.

— Она — не девчонка из магазина.

Каро засмеялась так, словно услышала очень остроумную шутку.

— Но, Макс, это же ясно из ее поведения. Она даже хуже, чем просто торговка.

— Она — леди. И если ты позволишь мне объяснить…

— Нет, месье, пожалуйста, — Виолетта шагнула и встала между ними. — Она права. Ничего не говорите, чтобы не сделать мне только хуже. Не имеет никакого значения, кто я такая…

— Нет, это имеет значение. Вы — дочь…

— Просто скромная служащая в лавке перчаточника.

— И пошлая шарлатанка, — добавила Каро.

— Нет! Нет!

Макс хотел приблизиться к ней, но Виолетта, подобрав свои юбки, побежала от него прочь. Опять бегство. Опять. В спешке она выронила из кармана накидки перчатку, но ей было не до того, чтоб остановиться и поднять ее. Скрыться. Убежать. О, когда же этому настанет конец?

Макс, не веря тому, что происходит, уставился на убегающую Виолетту. Он все еще чувствовал тепло ее тела.

Момент замешательства прошел, и Макс, оценив ситуацию, бросился в погоню.

— Нет, Макс, — вскрикнула Каро, — у тебя опять бред. Слышишь? Это бред!

Он бежал все быстрее.

— Постой! — Макс несся по слабо освещенным помещениям, где жила прислуга. Впереди, шурша юбками, со всех ног бежала Виолетта. Это было невероятно. Она убегает от него снова и снова.

Макс запнулся за таз, а затем, завернув за угол, опрокинул ведро. Изо всех дверей высовывались головы слуг, желающих узнать, в чем дело, но юноша продолжал свое преследование, не обращая на них никакого внимания. Он пробежал длинный коридор, задержавшись там на какое-то мгновение, и увидел в конце его убегающую девушку: ее волосы растрепались, а юбка раздувалась, мешая ей бежать.

— Виолетта, постой! Не убегай…

Проскользнув в последнюю дверь, она оказалась на улице. Входная дверь захлопнулась за ней. Всего через несколько секунд к двери подбежал Макс и, открыв ее резким толчком, тоже выскочил на улицу, чуть не сбив с ног торговца каштанами. Он поддержал перепуганного парня, извинился и оглянулся вокруг. Его окружали лишь посторонние равнодушные люди и повозки. Виолетта исчезла. Ее уже успели поглотить улицы Лондона, она растворилась среди коптящихся труб и двухколесных кэбов, облаков сажи и грязных луж, среди силуэтов голых деревьев, стремящихся достать своими ветвями до зимнего неба, низвергающего на землю мелкий моросящий дождик. Он скривил лицо и прокричал в пустоту:

— Виолетта! Ви… — и, обессиленный, опустился на землю, опираясь о стену какого-то дома.

«Дорогая, Виолетта…» Она все еще продолжала жить, постоянно скрываясь, все еще ожидая чего-то страшного, и только он один мог объяснить, насколько все было серьезно.

Но она исчезла, не выдержав града расспросов Каро. Исчезла.

Посыпались вопросы, на них нацелили пистолеты и ножи. Кто-то подцепил острием ножа полу плаща Виолетты, как бы проверяя, хорош ли ее маскарадный костюм, один из ножей ткнулся Максу в ребра. Он вынул кусок бумаги и швырнул им, затем быстро заговорил на местном диалекте, отвлекая их внимание от девушки.

— Разве революция не позволяет провести ночь с девицей?

Она затаила дыхание, а он еще сильнее прижал ее к себе, как бы умоляя молчать, продолжать игру, что бы он там ни говорил, кем бы ни притворялся.

— Мне пришлось побегать за ней, но теперь она моя. Мой подарок к Дню Валентина. Идите и найдите себе сами по потаскушке, если у вас есть настроение.

— А у твоей подружки есть документы? — они принялись разглядывать белокожую красавицу, эту изнеженную дочку графа. Но сейчас, как будто в доказательство, что она — простая деревенская девица, лицо ее было вымазано грязью, руки исцарапаны, а ногти обломаны. Макс специально загнул ей рукава платья, чтобы бандиты убедились в его словах.

— А зачем простолюдинке с фермы документы? Тем более в День святого Валентина?

— Если она обычная девица, то покажи нам еще что-нибудь, кроме рук, гражданин. Докажи это на деле! — сказал один из всадников, и вся компания захохотала, поддержав его.

И Макс доказал им, удовлетворяя их требование. Он наклонился к ее губам, но не так, как склоняются к леди при посторонних, он сграбастал ее, как проститутку из таверны. Его поцелуй был таким неистовым и неподдельным, что Макс на мгновение забыл о ноже, приставленном к его груди, он даже не слышал громового хохота всадников. Когда он оторвался от Иоланды, та ничего не чувствовала, кроме его сильных рук и тепла губ.

Что еще можно было сделать в такой ситуации? Лишь продолжать свой маскарад и надеяться, что поцелуй окончательно убедит эту банду фанатиков. Что будет достаточно поцелуя между гражданином и потаскушкой. Маскарад в День святого Валентина в обмен на ее жизнь…

— Виолетта! — Макс стоял посреди улицы Мэйфэр, запрокинув голову, и, глядя в зимнее холодное небо, выкрикивал ее имя: — Виолетта!

— Вы желаете букет, милорд [1] Violet — фиалка ( англ .) ? — проходившая мимо него продавщица цветов беззубо улыбнулась и кинула ему букетик зимних фиалок, промокших от дождя. Колени Макса ослабли, голос охрип, и поэтому он, не говоря ни слова, швырнул ей несколько монет и знаком руки велел уходить.

Вокруг него текла лондонская жизнь, во всей своей красе, и вместе с тем им овладевало отчаяние, затмевая все вокруг. Он нашел Виолетту, эту иголку в стоге сена, лишь для того, чтобы снова потерять. Мимо него проходили торговцы и ремесленники. Неподалеку, в парнике, садовник, с испачканными землей руками, высаживал первые в этом сезоне цветы. Макс, уставившись на свои пустые руки, недоумевал, как же быстро ей удалось скрыться в этом огромном стоге сена — Лондоне…

И только тогда он вспомнил об оброненной ею перчатке.

О сверкающей белой перчатке!

Он рывком открыл дверь и побежал назад, через помещения прислуги, повторяя свой путь в обратном направлении. Она лежала там, где Виолетта ее обронила, на деревянном полу — сияющая белая перчатка. Доказательство того, что все это был не сон, что его Виолетта была здесь. Здесь, в его руках.

Подняв упавшую перчатку, Макс прижал ее к лицу, водя ею по губам и щеке. Вот она — ниточка к Виолетте! Белая и мягкая, как пух, перчатка, расшитая золотыми и серебряными нитками. Он разглядывал вышитых на ней лебедей. Такие великолепные перчатки не носят простые девушки из магазинов! Она могла принадлежать лишь настоящей леди!