Максин Барри - Не страшись любви

Джеймс ходил по комнате взад и вперед.

Когда умер его отец, оставив все свои акции единственному сыну, у Джеймса наконец оказались развязаны руки. Его отец всегда испытывал чувство благодарности к Чаку Макаллену за то, что они могут позволить себе жить как миллионеры; Джеймс воспринимал это иначе. Годами он разрабатывал план отстранения от дел Бретта Карвера. И вот теперь… Если Бретт Карвер сумеет уговорить Ванни Макаллен выйти за него и наложит на ее акции свои лапы… то Джеймсу уже никогда от него не отделаться. Он так и останется «спящим партнером», как шутят в городе. Он не должен допустить этого.

— Карпентер, — сказал он мягко, повернувшись к сыщику, — расскажи мне все про Ванни Макаллен. Где она, что делает, с кем видится…

У Харриет был свободный вечер. Это случалось редко. Она уехала из отеля сразу после завтрака и обедала с друзьями в ближайшей деревне. Последнее время она так много работала, что Ванни обрадовалась, когда Харриет сказала ей, что решила сделать небольшой перерыв. Она поторопилась заверить подругу, что вполне сможет выполнить роль любезной хозяйки.

Сейчас восемь тридцать вечера. Скоро в столовой подадут ужин. В своей комнате Ванни еще раз посмотрела на себя в зеркало. Хотя она всегда ужинает с гостями, сегодня там не будет Харриет и она будет настоящей хозяйкой. На ней было изумрудно-зеленое платье из тайского шелка, идеально подходящее к ее глазам. Оно обнимало ее тело, как руки возлюбленного, правда, у него был очень скромный вырез и длина чуть ниже колен. Шелковые чулки и туфли на высоких каблуках точно такого же цвета, как платье. На шее золотое ожерелье, в ушах серьги. Волосы падают на плечи роскошными темными волнами. Убедившись, что все в порядке, она спустилась вниз.

Хотя одним из новшеств в доме был лифт, им, как правило, пользовались лишь те, кто в этом действительно нуждался. Большинство гостей предпочитало деревянную лестницу с элегантными резными перилами. Спускаясь по ней, Ванни услышала гул голосов, доносящихся из столовой, это означало, что большинство гостей уже спустились к ужину.

В холле никого не было. Листья огромных комнатных растений трепетали от дуновения вечернего бриза. Она направилась к столовой. Внезапно из-за колонны выступил мужчина, которого она сначала не заметила. Ванни решила, что это новый гость, что он заблудился, и повернулась к нему.

В первую же минуту она ощутила исходящую от него опасность. Обежав глазами широкие плечи, она подняла глаза к его лицу и почувствовала дрожь во всем теле. Волосы такого глубокого темно-каштанового оттенка она видела лишь у одного человека. Казалось, что он высечен из камня. Так она думала лишь об одном человеке.

А потом она посмотрела ему в глаза, в эти знакомые, удивительные светло-серые глаза, которые, в свою очередь, смотрели на нее не отрываясь. Между ними пробежала какая-то невидимая, как колебание воздуха, волна. Сердце ее затрепетало. Рука, которая все еще лежала на перилах, ослабла. Она вздохнула, но казалось, что воздух не доходит до легких.

Бретт? Нет! Это невозможно. Просто этот гость похож на него. Бретт? Нет. Ей просто снится сон. Он направляется к ней. Со стенами комнаты что-то не то. Они почему-то качаются. Возле нее вдруг заплясали два светильника. Шум из столовой бил в уши, как волна в скалу. Черно-белые плитки пола понеслись ей навстречу, но что-то вдруг остановило их бег. Что-то сильное, из плоти и крови. Она увидела над собой его темноволосую голову, сверкающие серые глаза и больше ничего…

Открыв глаза, она поняла, что видит потолок своей комнаты. Симпатичный зеленый, с розовым, абажур. Паутина в углу, про которую всегда забывает уборщица — то ли потому, что боится пауков, то ли потому, что у нее слишком мягкое сердце. А потом потолок исчез и вместо него перед ней появилось его лицо.

Бретт. На этот раз ее сознание настояло на этом, и ей пришлось признать, что это он. Бретт.

— Что… — сказала она, но во рту у нее так пересохло, что послышался лишь какой-то хрип.

— Все в порядке, не волнуйся. Вот, глотни-ка.

«Этот голос, — подумала Ванни с таким ощущением счастья, что чуть не заплакала, — голос прямо с полей Канзаса. Мягкий, убедительный, уверенный».

А она думала, что никогда его больше не услышит. Сильная рука приподняла ее голову вместе с подушкой.

Бретт поднес к ее губам небольшой стакан. Она почувствовала запах бренди и глотнула. Теплый огонь пробежал по горлу и взорвался в желудке, прогоняя холод и дрожь.

— Что случилось? — спросила она слабо. Она никак не могла сориентироваться. В то, что он здесь, в «Уиндраш-Шел-лоуз», поверить было просто невозможно.

Она здесь раньше жила. Она и сейчас здесь. Они никогда не должны были встретиться.

— Ты потеряла сознание, — сказал Бретт просто. — Не беспокойся, никто не видел, как я отнес тебя сюда.

Ванни молча смотрела на него. Его присутствие успокаивало. Она впитывала его в себя, как губка. Она так давно не видела его глаз.

— О, Бретт, — наконец выговорила она. — Что ты здесь делаешь?

Бретт Карвер улыбнулся ей:

— А ты как думаешь?

Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Потом он протянул руку и отбросил с ее лба завиток волос. Он наклонился к ней так близко, что она почувствовала его дыхание.

— Ванни Макаллен, — просто сказал он, — разве ты не знала, что я буду разносить этот мир в куски, пока не найду тебя?

Джеффри Уэйнрайт улыбнулся, когда его проводили к столу у большого открытого окна. Он иногда приходил сюда пообедать, но на завтрак для деловых людей пришел впервые.

Он следил за своим весом и поэтому заказал грейпфрут и копченую рыбу, но тем не менее отдал должное и домашнему мармеладу из слив, яблок и вишен, щедро намазав им тост.

Когда Харриет вошла несколько минут спустя, то тут же заметила его и, взглянув на него с улыбкой, в которой было легкое удивление и обеспокоенность, направилась к нему. На ней были простое легкое бледно-голубое платье, но и в нем она выглядела хозяйкой отеля. Она несколько раз останавливалась, чтобы поздороваться кое с кем из гостей, и когда наконец подошла к его столу, то лицо ее было спокойно, хотя она отчаянно пыталась понять, что заставило ее банковского менеджера появиться здесь.

— Джеффри! Как мило с вашей стороны! — сказала она приветливо, опускаясь на стул напротив.

Он налил ей чаю, и они немного поболтали. И лишь прикончив свой тост, он сделал первый ход:

— Я подумал, что мне следует навестить вас и посмотреть, как вы со всем справляетесь после… после того… как мисс Пауэлл покинула нас.

— О, что же делать? — ответила Харриет. Вряд ли Джеффри явился сюда лишь для того, чтобы выразить свои соболезнования.