Тереза Лири - Упавшая с небес

— Как-то не задумывался над этим. Но даже если не принимать во внимание теорию эволюции, лень все равно смертный грех.

— О! Моралист, — хихикнула Анна, собирая картошку в котелок.

— Есть немного, — согласился Мак. — Пойдем поищем щавель и всякие травки.

Но заниматься поиском Анна предоставила Маку, а сама просто любовалась окрестностями и составляла букет из цветов. Иногда она останавливалась и смотрела в сторону шоссе, казалось, дорога просто притягивает ее взгляд как магнит. Странно, ведь ей так хорошо здесь, с мужем, почему же что-то внутри трепещет и ноет при виде шоссе?

— Мак, а как вообще называется эта местность? — Анна махнула букетом в сторону озера. — Я ведь до сих пор не знаю.

— Лох-Морах. Раньше здесь жил клан, на другом берегу, но уже много лет здесь безлюдно. Шотландцы любят искать счастья в чужих странах и обожают воевать.

— Так мы шотландцы? У нас, кажется, нет акцента. И я ни слова не знаю по-гэльски. — Анна прислушалась к себе и продолжила: — Кто мы?

— Ты — англичанка, я — шотландец. И гэльским наречием, кстати, владею.

— О! А как мы познакомились?

— Я плохой рассказчик, — почему-то смутился Мак. — Ты сама все вспомнишь.

— Да? — несколько разочарованно протянула Анна. — А вдруг не вспомню?

— Обязательно вспомнишь. — Мак протянул ей пучок щавеля и душистых трав. — Мы же не в кино, чтобы терять память на тридцать лет. Пройдет еще немного времени, и ты все вспомнишь.

Она взяла травы и положила в котелок поверх картошки.

— Мне снятся кошмары, — вздохнула Анна. — И я как-то странно себя чувствую, будто бы попала в сказку, которая стремительно катится к последней странице и к слову «конец».

Мак шагнул к ней и прижал к себе.

— Не бойся, у этой сказки будет счастливый конец.

Анна робко улыбнулась и взглянула в его синие глаза:

— Ты окажешься переодетым принцем, я — Золушкой, и мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день в окружении внуков и правнуков?

Мак ничего не ответил, лишь сильнее прижал ее к себе. Его руки заскользили по спине Анны, а губы покрывали поцелуями ее лицо и шею.

Никого нет на много миль вокруг…

Анна решительно пресекла попытки Мака растянуть ласки. Страстное желание вспыхнуло жарким огнем и требовало немедленного удовлетворения. Тяжело дыша, она почти рывком расстегнула ремень на его джинсах, потянула молнию… И вот она уже оказалась в траве, на куртке Мака… Горячая волна накрыла ее с головой.

…Они спускались к озеру, и Мак машинально пытался заглушить голос совести.

Анна поверила ему, они занимались любовью, она доверчиво смотрела ему в глаза и искала защиты и покоя, а он… Эгоистический порыв превратился в страшную ложь. Черт побери, но ему совсем не хочется говорить ей правду! Это просто разрушит сказку, странную сказку о фермере и его жене. Дьявол, а ведь так хочется, чтобы это было правдой! Чтобы спустя три дня они вдвоем вернулись бы в маленький домик, окруженный полями и пастбищами, он бы работал на ферме, а она ждала его дома, готовила ужин… Н-да, Анна, кажется, не умеет готовить. Откуда она? Речь без акцента, летела не регулярным, а частным рейсом. Классический портрет преуспевающей бизнес-леди. Кем она станет, когда все вспомнит? Мак в очередной раз поймал себя на мысли, что совсем не хочет, чтобы амнезия прошла, но тут уж от него ничего не зависит, если он, конечно, не собирается еще раз ударить Анну по голове. Черт, невозможно сбежать от действительности, как бы этого ни хотелось. Сказка о ферме так и останется сказкой, да и не хочется ему, на самом деле, разводить коров, причина всех его сомнений — это Анна. Если в следующие три дня не нагрянут спасатели, то придется самому все ей рассказать. Но не раньше. Три дня.

Думать о том, почему он так цепляется за Анну, Мак не хотел. Еще не время.

Мак пристроил сковородку на раскаленных камнях у костра и поинтересовался:

— Анна, ты пожаришь яичницу?

— Постараюсь, — согласилась она и присела у сковородки. — Все яйца пожарить?

— Жарь все, аппетит у меня проснулся еще на горе, — махнул рукой Мак.

— А ты чем займешься? — насторожилась Анна.

— Почищу рыбу и засолю форель на ужин. И на завтра останется, рыбина большая.

Мак ушел на берег чистить рыбу, а Анна принялась методично разбивать перепелиные яйца, пока не получилась целая сковородка. Сытный завтрак выйдет. Мак вернулся с рыбой, уже разделанной на куски.

— О, завтрак уже готов, тогда оставлю засолку на потом, я здорово проголодался.

— Кушать подано! — Анна переставила сковородку на большой камень, служивший столом, и улыбнулась Маку.

— Две минуты, кофе сварю. — Он поставил на стол две кружки и засыпал в джезву, где уже закипела вода, кофе.

— О! Настоящий кофе! — Анна завороженно смотрела, как ароматный напиток переливается в кружки, и просто не могла представить, что ей еще нужно для полного счастья. Память? Но зачем? Вряд ли она вспомнит что-то важное, ведь ее муж здесь, она счастлива — что может быть важней в жизни?

— Кофе, яйца, крекеры — истинно английский завтрак, — прокомментировал Мак.

— Бекона не хватает, — заметила Анна. — Ну и не надо. Еды мы, как я понимаю, заготовили достаточно. Чем будем заниматься весь оставшийся день?

— Есть несколько идей, — мечтательно улыбнулся Мак.

— Ого! — покачала она головой. — Весь день?

— С перерывами на обед и ужин, — смилостивился он.

— И купание, — внесла предложение Анна.

— Согласен, — кивнул Мак. — Рад, что основная часть плана не вызвала возражений.

— Какие могут быть возражения? Кажется, у нас медовый месяц! — Анна замерла, не донеся ложку до рта. — И времени осталось так мало!

— Да. Мало. — Мак помолчал и продолжил: — Мне хотелось бы жить вот так, только вдвоем, всю оставшуюся жизнь.

— О, как романтично! Но зимой в палатке неуютно, — поежилась Анна. — А вот в теплом доме, у камина… Кажется, я не ошиблась, выйдя за тебя замуж.

Он ничего не ответил.

— Быстрая засолка красной рыбы — дело простое, но требующее сноровки, — вещал Мак, ловко управляясь с острым ножом. — Снимаем с рыбки шкуру, отделяем филе от костей хребта… — Он помахал в воздухе практически целым скелетом форели и бросил его в костер. — Обваливаем рыбку в соли и специях, помещаем в кастрюлю — или в нашем случае в котелок — и поливаем кисленьким. Лимончиком, например, но мы обойдемся щавелем. Готово? — спросил он у Анны.

Она занималась тем, что, подобно неандертальской женщине, растирала на камне щавель в кашицу.

— Готово, — доложила Анна, рассматривая дело рук своих.

— Отлично, — похвалил ее Мак, забирая щавель и поливая им куски форели. — Теперь найдем подходящий камень и придавим рыбу прессом. Вот. К вечеру будет готово — нежнейшая слабосоленая форель. С картошкой и зеленью выйдет просто пир.